«Если есть какая-то надежда на то, что группа выживет, – с горечью подумал он, – то надеяться нужно на этих космодесантников, а не на меня. Они – бойцы… А я – нет. Больше не боец».
Казалось, пройдет вечность, пока они вырвутся из леса, но сумрак вдруг отступил перед резким, слепящим светом, а воздух снова стал чистым и свежим. Группа вышла из-под деревьев, шатаясь от пережитого, но сохраняя тем не менее подобие боевого порядка и не отводя от леса стволов. Ветви тянулись за ней узловатыми пальцами, медленно раскачивались, но, видимо, не могли выйти за пределы владений растительности. Хантер медленно опустил дисраптер и выключил силовой щит, остальные по очереди последовали его примеру.
– Экстрасенс, похоже, вы были правы, – спокойно отметила разведчица. – Лес – живой и боится нас.
– А запах, будто уже год, как он умер, – добавил Корби. Он тщательно соскребал с формы пятнавшие ее черные потеки, вполне довольный тем, что его голос остался ровным и безразличным.
Группа как могла отчистилась, стирая оставленные лесом пометки. Одежду и кожу покрывала плотная липкая слизь. Казалось, она шевелится и живет своей жизнью, омерзительно теплая на ощупь. Люди поворачивались, подставляя соседям плечи и спину.
– Ничего удивительного, что в лесу нет ни птиц, ни зверья, – наконец произнес Хантер. – Должно быть, лес их всех съел. Эта чертова штуковина отлично замаскирована. Пока не попадешь в самую середину, никакой опасности не видно. – Он обратился к де Шанс: – Экстрасенс, а сейчас что вы ощущаете?
Де Шанс нахмурилась:
– Ничего определенного. Голод. Ярость. Боль. И что-то еще, что я не могу распознать. Если это чувства, то у человека нет ничего подобного.
– Капитан, что же мы будем делать? – Голос Уильямса был вежлив, но настойчив. – Через лес мы двигаться не можем, а если обходить, то маршрут удлинится на несколько миль.
– Значит, прогулка немного затянется, – ответил Хантер. – Физические нагрузки нам всем только на пользу.
Он прилагал все силы, чтобы выглядеть беззаботным и расслабленным. Теперь стало очевидно: ночь придется провести под открытым небом. Капитан раньше хотел этого избежать, но сейчас не видел смысла без необходимости тревожить команду. Они окажутся в относительной безопасности, когда примут необходимые меры.
Кристел задумчиво смотрела на лес. На краю его деревья вернулись к своему обычному виду, но дальше виднелась только бурлящая тьма.
– Капитан, думаю, нам повезло. Если бы лес реагировал быстрее, он мог бы нас всех убить.
– Оно спало, – сказала де Шанс. – Оно долго спало. Мы его разбудили.
Хантер внимательно посмотрел на экстрасенса. Та говорила медленно и невнятно, глаза затуманились и расплылись. Группа неуверенно переглядывалась. Линдхольм осторожно коснулся ее руки, но ответа не последовало. Хантер сделал жест, чтобы космодесантник не трогал экстрасенса, и сам шагнул к де Шанс.
– Оно долго спало, – повторила экстрасенс. – Ему снились сны. Иногда шевелилось, когда в этом мире что-то происходило. Оно все спало…
– Что – оно, Меган? – мягко спросил Хантер.
– Все.
Глаза вдруг прояснились, и она изумленно покачала головой:
– Капитан, я… Не знаю, что я тут нащупала. Я стучалась во что-то громадное, но настолько необычное, что…
– Чужое, – уточнила разведчица Кристел.
– Да, – почти против воли согласилась де Шанс. – Капитан, прошу меня извинить, но точнее сказать не могу. Ничего похожего я раньше не ощущала. Сейчас я не сама вошла в транс, что-то вызвало меня. Что-то чудовищное…
Омерзение, которое слышалось в ее голосе, заставило группу на мгновение умолкнуть. Хантер первым пришел в себя.
– Хорошо, – отрезал он. – Молчите. Если это что-то, чем бы оно ни было, снова попытается выйти с вами на контакт, немедленно сообщите мне.
Он отошел от экстрасенса и хмуро посмотрел на лес. Если что-то оттуда наблюдало за ними, то, может быть, лучше сделать из себя цель поменьше… Или две цели.
Хантер встал к лесу спиной и обратился к группе:
– Команда делится на два отряда. Разведчица, доктор Уильямс и я попытаемся обойти лес с запада. Остальные пойдут по восточному маршруту. Двигаться без промедления и без шума, ни во что не встревать. Два небольших отряда труднее засечь, чем всех нас вместе, но только пока мы не привлекаем к себе внимания. Оба маршрута на компьютерной карте практически одной протяженности, но местность разная. Могут возникнуть препятствия. Отряд, который первым выйдет к городу, ждет остальных. Это приказ. Де Шанс, вы старшая в своем отряде. И помните все: цель нашей маленькой экскурсии – сбор данных, а не неоправданный риск. У меня все. Группа, вперед!
Космодесантники молча кивнули и отправились с Меган де Шанс к востоку. Хантер посмотрел, как уходит экстрасенс, и нахмурил брови. Относительно Линдхольма и Корби он сомнений не испытывал: эти двое за себя всегда ответят. Но экстрасенс… Его озадачил последний транс. Она показалась капитану странной… Какой-то неуправляемой, словно контакт был сильнее, чем она. Хантер медленно выдохнул. Вся печаль с экстрасенсами в том, что они, черт побери, не от мира сего – даже в своем нормальном состоянии, – и никогда нельзя с уверенностью сказать, в порядке они или нет.
«Оно спало. Мы его разбудили».
Разбудили что? Хантер помрачнел. Невозможно работать, чересчур много вопросов и слишком мало ответов. Остается шанс тем не менее, что город все изменит. Так или иначе. Капитан коротким кивком пригласил в путь доктора и разведчицу и двинулся на запад, оставляя лес позади. Уильямс и Кристел молча последовали за ним.
Лес позади перетекал из одной формы в другую и искал в памяти давно ушедших времен то обличье, в котором надлежит остаться.
Они молча шли добрых полчаса. Лес постепенно начал возвращаться к неподвижности, по краю деревья сделались твердыми и прочными. Грязно-желтые листья свисали с могучих ветвей цвета вороненой стали, а бугристые стволы были толсты и мощны. Но в глубине темнота еще бурлила и ворочалась. Появлялись и исчезали неясные силуэты; те же немногие, которые Хантер мог хоть как-то определить, непонятным образом тревожили, словно зависли на грани понимания, не переходя ее. Руку свербило от желания вытащить дисраптер из кобуры. Лес оскорблял капитана. Хотелось выжечь его под корень, очистить огнем, покарать: он изображает из себя совсем не то, что существует в действительности. В чужом мире, где все выглядит и чувствуется иначе, есть постоянное искушение увидеть знакомое в вещах, которые лишь едва напоминают прежние образы. Лес казался совершенно обычным, даже уютным. Хантер ужасно хотел найти хоть одно место в новом мире, где мог бы чувствовать себя легко и свободно, в полной безопасности. Сейчас ему в этом отказывали. Лес предал капитана, потому что лес – чужой.
Разведчица Кристел бесстрастно изучала двоих, шагавших рядом. С капитаном могли быть проблемы. Он был недостаточно решителен. По своему боевому опыту разведчица знала: шансы выжить в чужом мире зависят от быстроты мышления и опережающих ее рефлексов. Если бы капитан прислушался к предупреждениям экстрасенса, лес не застал бы их врасплох. Капитан слишком доверчив. Кристел едва заметно улыбнулась. Для изучения чужого есть лишь одно правило: будь готов выстрелить первым.
Ее инструктировали отдельно. В том случае, если капитан окажется несостоятельным, Кристел должна занять его место. Если понадобится – с применением силы. Это будет нетрудно. Доктор против нее не выступит – он слаб и легко поддается влиянию. Космодесантники будут выполнять приказы – не важно чьи, лишь бы достаточно твердые. А экстрасенс сделает, что ей скажут. Экстрасенсы знают свое место. Но при всем при том Кристел не хотела возглавлять команду. Ее не интересовали ни работа, ни ответственность, если нужно отдавать приказы. Ей лучше всего работалось, когда цели и условия определяли другие. Тогда Кристел знала, что делать. Роль разведчицы позволяла сосредоточиться на действительно интересных вещах. Например, убивать чужих. Пусть Хантер работает на всю длину поводка. А она укоротит его только в крайнем случае.
Кристел беспокоил чужой город. Согласно уставу, ей следовало немедленно доложить в Империю в ту секунду, когда они выявили факт существования города, но разведчица не пожелала этого сделать – только и всего. Во-первых, она выглядела бы дурой, окажись находка пустой грудой развалин. Ее обвинили бы в трусости. А во-вторых, после донесения о городе Империя отняла бы его у Кристел. Они не верят, что Кристел может работать профессионально, – после Грендела. Флот направит собственную команду, и вся слава достанется им. А город был нужен лично Кристел. Она использует его, чтобы доказать: Империя ошиблась относительно ее. Она по-прежнему разведчица.
Кристел вошла в компьютерную сеть катера и прочла записи о городе. На экране перед ней перемежались непонятного вида башни и монолиты, похожие на бледных и беспокойных призраков. Ни схема города, ни его строения не позволяли провести хоть какие-то ассоциации ни с чем, виденным разведчицей прежде и заслуживающим названия «рельеф местности». До сих пор Империя больше всего боялась в один далеко не прекрасный день столкнуться с конкурентом-чужаком. «Звездные войны» пока оставались компьютерной игрушкой, и все страстно надеялись, что ничто и никогда не изменится. После открытий на Гренделе предсказания компьютеров становились все более туманными. Кто бы ни создал живые машины-убийцы на Гренделе, он вполне мог оказаться смертельно опасным и безжалостным врагом самой Империи.
