Промышленный шпионаж явно не лежит в сфере их интересов, по крайней мере тех из них, с кем я разговаривала. Все же я знакома с одним хакером, который передал исходную программу владельца его конкуренту. Я также знаю одного хакера, который обнаружил в компьютере конкурента исходную программу одной компании. Была ли эта копия программы получена легальным путем? Кто знает? Хакер так не думал, но по вполне понятным причинам держал язык на привязи.
В большинстве случаев эти хакеры держат найденные ими ошибки в тайне, чтобы провайдеры не смогли принять контрмеры.
Вторым по популярности объектом охоты стали машины по созданию исходных программ. Топ-хакеры ясно представляют себе цель вторжения в такие машины – оставить для себя backdoor,[p170] прежде чем продукт появится на рынке. Слово backdoor используется в андеграунде и как существительное, и как глагол. Хакеры очень осторожно обсуждают этот вопрос, отчасти потому, что им вовсе не хочется, чтобы люди потеряли работу в результате утечки информации.
В каких программах хакеры стремятся установить backdoor? Известные мне мишени: по крайней мере один распространенный интернет-браузер, модные игры, пакет интернет-фильтров и базу данных правительственных силовых агентств.
Правильный backdoor – это очень мощное средство для создания тайного хода сквозь самую крепкую стену прямо в сердце сети, неприступной в других отношениях. В сетевом браузере backdoor позволяет хакеру получить прямой доступ в любой ПК в тот момент, когда его хозяин или хозяйка путешествует по World Wide Web. Но не надо думать, что хакеры только и мечтают о том, как бы проникнуть в ваш тихий дом в пригороде. Большинству серьезных хакеров совершенно наплевать на персональный компьютер обычного человека.
Но вам может быть интересно, кто стоит за атаками на домашние компьютеры? Что за люди этим занимаются? На эти вопросы нет простых ответов. Среди хакеров встречаются разные люди, как и в любом человеческом сообществе. Новое поколение хакерской элиты представляет собой разношерстную компанию, и рассказ о них мог бы потребовать еще одной книги. Но я хочу познакомить вас с одним из них, чтобы позволить вам заглянуть в будущее.
:)
Позвольте представить вам SKiMo.
Он белый, живет за пределами Австралии и занимается хакингом по меньшей мере четыре года, хотя вошел в ряды мировой хакерской элиты в 1995 или в 1996 году. Он ни разу не был арестован. Это молодой человек – ему от 18 до 25 лет. Из далеко не самой благополучной семьи. Отлично говорит по-английски, хотя это не родной его язык. В политике придерживается левацких взглядов – больше симпатизирует зеленым и анархистам, нежели традиционным рабочим партиям. Покуривает марихуану и иногда выпивает, но не притрагивается к тяжелым наркотикам.
Среди его музыкальных вкусов ранний Pink Floyd, Sullen, Dog Eat Dog, Biohazard, старый Ice-T, Therapy, Alanis Morissette, Rage Against the Mashine, Fear Factory, Life of Agony и Napalm Death. Он читает Стивена Кинга, Стивена Хокинга, Тома Клэнси и Олдоса Хаксли. И любые интересные книги по физике, химии и математике.
Он довольно застенчив, не любит командные виды спорта и не слишком уверенно общается с девушками. У него была только одна постоянная подружка, но их отношения закончились. Теперь, когда он занимается хакингом или программированием в среднем четыре-пять часов в день (иногда он проводит за компьютером до 36 часов без перерыва), у него нет времени на девушек.
– Кроме того, – говорит он, – я становлюсь привередой, когда речь идет о девушках. Конечно, если бы она разделяла мои интересы… но таких трудно найти. Девушки сильно отличаются от хакинга. Ты не сможешь применить к ним силу, когда все остальное уже не помогает, – поясняет он.
SKiMo никогда не наносил намеренного вреда компьютерным системам и даже не помышлял об этом. Когда я спросила его об этом, он едва ли не оскорбился. Однако случалось и так, что он становился причиной определенного ущерба. Я знаю об одном случае, когда он вернулся в систему и сам устранил созданную им проблему.
Ему было ужасно скучно на большинстве уроков в школе, и в классе он занимался в основном тем, что читал книги – совершенно открыто. Он хотел, чтобы учитель понял его отношение, не вступая с ним в конфронтацию.
Он заинтересовался хакингом после того, как прочитал статью в журнале о людях, которые взламывали автоответчики и VMB. В то время у него не было ни малейшего представления о том, что такое VMB, но он быстро учился. Однажды вечером в воскресенье он сел на телефон и начал сканировать. Вскоре он занялся фрикингом и стал посещать англоязычные телефонные конференции. В определенной степени ему было гораздо проще общаться по-английски, разговаривать с теми, для кого английский родной язык, возможно потому, что он всегда чувствовал себя белой вороной в своей собственной культуре.
– Я всегда думал о том, чтобы уехать из моей страны при первой же возможности, – говорит он.
Чтобы перейти от фрикинга к хакингу, нужно было сделать лишь один шаг.
Что в первую очередь заставляет его делать то или иное? Может быть, это желание внедриться в ненавистную всему миру телефонную компанию или «страстная жажда власти», или он просто последовал своему стремлению «исследовать области новых сложнейших технологий». Но на сегодняшний день он несколько более определенно отвечает на вопрос, почему он занимается хакингом. Он говорит: «Моя единственная и главная мотивация – учиться».
Когда я спросила у него, почему он не поступит в местный университет или не запишется в библиотеку, чтобы удовлетворить это желание, он ответил: «Из книг можно узнать только теорию. Я не против теории, но в реальной жизни компьютерная безопасность имеет очень мало общего с теорией». SKiMo также сказал, что библиотеки с трудом поспевают за темпом технологического прогресса. Он добавил:
– Возможно, я просто получаю удовлетворение от того, что знаю – я учусь прямо на месте. Это «внутреннее знание».
Он сказал, что есть доля правды в том, что ему нравится учиться в обстановке, способствующей выбросу адреналина.
Есть ли у него зависимость от компьютеров? SKiMo говорит, что нет, но все признаки зависимости налицо. По его собственной оценке в общей сложности он взломал от трех до десяти тысяч компьютеров. Его родители не имели никакого представления, чем именно занимается их сын, днюя и ночуя у своего компьютера, но тревожились из-за его поведения. Они отключали машину много раз. По собственным словам SKiMo, «они попробовали все, чтобы удержать меня от этого».
Неудивительно, что они потерпели поражение. SKiMo стал мастером по перепрятыванию компьютерного оборудования, так что они не могли пробраться в комнату и унести его. В конце концов, когда он устал с ними бороться и стал достаточно взрослым, он ушел из дома. «Короче, я сказал им: „Это, блин, моя гребаная жизнь и вас это не колышет, ясно?“ Только слова были немного другими».
SKiMo говорит, что он никогда не страдал от умственных расстройств или душевной неустойчивости – кроме, может быть, паранойи. Но, по его словам, в его случае паранойя вполне оправдана. В 1996 году ему дважды казалось, что за ним следят, и он в течение некоторого времени не мог избавиться от слежки, как ни старался. Оба эти инцидента не были связаны между собой. Возможно, это были просто совпадения, но он не мог быть уверенным до конца.
Он рассказал мне об одной хакерской вылазке, чтобы проиллюстрировать свои нынешние интересы. Ему удалось проникнуть во внутреннюю сеть немецкого оператора мобильной связи DeTeMobil (Deutsche Telecom). Бывшее государственное предприятие, преобразованное в акционерное общество в январе 1995 года, Deutsche Telecom является крупнейшей телекоммуникационной компанией в Европе и третьим по величине сетевым оператором в мире. В этой корпорации работает почти четверть миллиона человек. Это одна из пяти крупнейших немецких компаний. Ее общая прибыль за 1995 год достигла 37 миллиардов австралийских долларов.
После тщательного обследования и прощупывания сайта SKiMo обнаружил, как можно заполучить ключи к шифрам, генерированным для разговоров по мобильной связи DeTeMobil.
Он пояснил:
«Эти ключи непостоянны, то есть они не генерируются раз и навсегда, чтобы потом храниться в какой-нибудь базе данных. В большинстве случаев ключ создается в AUC [центре идентификации] компании для каждого телефонного разговора с использованием „Ki“ и произвольной величины, генерированной AUC. Ki – это секретный ключ, который хранится на смарт-карте внутри телефона. Его копия также имеется в AUC. Когда AUC „сообщает“ сотовому телефону ключ для именно этого отдельно взятого разговора, информация проходит через мобильный коммутационный центр (MSC) компании.
Вполне возможно прослушивать сотовый, если кто-то ведет активный перехват технических сигналов или отслеживает определенные соединения из центра операций и поддержки (ОМС), либо если кто-то знает Ki смарт-карты.
