Это лишь отпугнуло бы их друг от друга. Давным-давно, когда они были еще детьми, мне показалось, что сердце Элинор отдано Родди. Но в отношении его я не вполне уверена. Он человек непростой. Генри был похож на него — очень сдержанный и разборчивый… Да, Генри… — Она задумалась, вспоминая покойного мужа. Потом прошептала: — Как давно… как давно это было… Мы были женаты всего пять лет. Он умер от двустороннего воспаления легких… Мы были счастливы — да, очень счастливы, но мне почему-то оно кажется каким-то ненастоящим, это наше счастье. Я была довольно эксцентричной и не очень развитой девушкой — всерьез бредила всякими идеалами и героями. Витала в облаках…
— Вы, должно быть, чувствовали себя очень одинокой — потом? — тихо спросила Мэри.
— Потом? О да — ужасно одинокой. Мне было двадцать шесть лет… а теперь перевалило за шестьдесят. Сколько времени прошло, дорогая… сколько лет… — Внезапно она резко добавила: — А теперь еще вот это!
— Ваша болезнь?
— Ну да. Именно удара я всегда боялась. Это так унизительно! Купают, одевают — словно младенца! Абсолютная беспомощность. Это меня бесит. О’Брайен — женщина очень добродушная, ничего не скажешь. Она не сердится, когда я на нее покрикиваю, и не глупее большинства сиделок. Но когда рядом со мной ты, Мэри, — совсем другое дело!
— Правда? — Щеки девушки зарделись. — Я… я так рада, миссис Уэлман.
Лора Уэлман пристально на нее посмотрела:
— Ты ведь беспокоишься о своем будущем, верно? Предоставь это мне, дорогая. Я позабочусь о том, чтобы ты могла встать на ноги и получить профессию. Но чуточку еще потерпи — для меня так много значит твое участие.
— О, миссис Уэлман, конечно, конечно! Я не оставлю вас ни за что! Если только вы хотите, чтобы я была с вами…
— Очень хочу… — Голос больной стал необыкновенно глубоким и проникновенным. — Ты… ты для меня все равно что дочь, Мэри. На моих глазах ты выросла и превратилась из крохотной малышки в красивую девушку. Я горжусь тобой, дитя мое. И надеюсь, что то, что я для тебя сделала, действительно поможет тебе в жизни.
— Если вы думаете, что ваша доброта и… и моя учеба… ну, не для таких, как я… — сбивчиво заговорила Мэри, — если вы думаете, что я недовольна или… или… из-за этого у меня появились замашки избалованной барышни — это так папа говорит… то это неправда. Я так вам благодарна за все. А то, что я хочу скорей начать зарабатывать на жизнь… просто я и так слишком многим вам обязана. И мне не хочется, чтобы кто-либо думал, будто я приживалка.
— Так вот что Джерард вколачивает тебе в голову? — внезапно перебила девушку Лора Уэлман, и в голосе ее послышались резкие нотки. — Не обращай внимания на своего отца, Мэри. Никто никогда не смел и впредь не посмеет упрекнуть тебя в том, что ты живешь за мой счет! Это я сама прошу тебя еще ненадолго здесь остаться. Скоро все кончится… Будь моя воля, моя жизнь закончилась бы хоть сию минуту, и никакой тебе мороки с сиделками и докторами.
— О нет, миссис Уэлман! Доктор Лорд говорит, что вы можете прожить еще не один год.
— Вот уж спасибо, обрадовал! Я на днях сказала ему, что в порядочном цивилизованном государстве достаточно было бы только намекнуть врачу, и он прикончил бы меня с помощью какого-нибудь лекарства — совершенно безболезненно. «Будь у вас хоть капля смелости, — сказала я ему, — вы бы уж как-нибудь сделали это!»
— О! И что же он ответил? — испуганно спросила Мэри.
— Этот молодой человек весьма непочтительно усмехнулся и заявил, что не желает болтаться на виселице. И при этом добавил: «Вот если бы вы мне завещали все свои деньги, тогда я, возможно, и рискнул бы». Каков нахал! И все же этот юнец мне нравится. Его визиты помогают мне больше, чем все его лекарства.
— Да, он очень симпатичный, — согласилась Мэри. — Сестра О’Брайен чуть ли не влюблена в него, да и сестра Хопкинс тоже.
— Хопкинс в ее возрасте пора бы быть поумнее, — заметила миссис Уэлман. — Ну а сестра О’Брайен только и может, что глупо улыбаться и бормотать: «О, доктор!» — стоит ему к ней приблизиться. Ну просто вся млеет.
— Бедная сестра О’Брайен!
— Она, в общем-то, женщина неплохая, — снисходительно признала миссис Уэлман, — просто меня раздражают все сиделки. Они почему-то всегда уверены, что вы мечтаете о «чашечке чаю», причем в пять утра! — Она замолчала, прислушиваясь. — Что там? Кажется, машина подъехала?
Мэри выглянула в окно:
— Да, это машина. Приехали мисс Элинор и мистер Родерик.
2
— Я страшно рада, Элинор, — сказала миссис Уэлман, — за вас с Родди.
— Я так и знала, тетя Лора, что ты обрадуешься, — улыбнулась Элинор.
Однако ее старая тетушка, чуть помедлив, спросила:
— Ты и в самом деле любишь его, Элинор?
Элинор вскинула тонкие брови:
— Конечно.
— Ты уж прости меня, милая, — поспешно добавила миссис Уэлман. — Ведь ты очень сдержанная. Поди разбери, что у тебя на уме и на душе. Когда вы были совсем еще юными, мне казалось, что ты начинаешь привязываться к Родди… слишком сильно…
Тонкие брови Элинор опять поднялись.
— Слишком сильно?
Старая леди кивнула.
— Да. А слишком сильно любить неразумно. Порой молодые девушки просто теряют голову… Я обрадовалась, когда ты уехала доучиваться в Германию. А потом, когда ты вернулась, мне показалось, что ты совсем к нему остыла, я так была разочарована! Видишь, как трудно угодить привередливой старухе! Я ведь думала, что ты окажешься довольно страстной по натуре — темпераментные женщины не редкость в нашем роду… И они бывали не очень счастливы… И тем не менее, увидев, что ты совершенно к Родди равнодушна, я очень расстроилась, потому что всегда надеялась, что вы будете вместе. Ну а теперь — теперь все так и получилось — я очень довольна! Значит, ты и в самом деле любишь его?
— Люблю. Не слишком сильно, но — достаточно, — уточнила Элинор.
Миссис Уэлман с одобрением кивнула.
— Тогда, я думаю, ты будешь счастлива. Родди нуждается в любви, но не переносит бурных страстей. Собственнический инстинкт, присущий нам, женщинам, может его отпугнуть.
— Ты так хорошо знаешь Родди! — пылко воскликнула Элинор.
— Ну а если Родди любит тебя чуточку больше, чем ты его, — тогда совсем замечательно, — заметила миссис Уэлман.
— Газетная колонка «Советы тетушки Агаты»: «Держите своего друга в постоянном напряжении. Не позволяйте ему быть слишком уверенным в вас», — быстро среагировала Элинор.
— Ты несчастлива, моя девочка?
