Что-нибудь не так? — встревожилась миссис Уэлман.
— Нет-нет, ничего.
— Ты, верно, подумала, что я говорю довольно банальные вещи? Дорогая моя, ты молода и слишком чувствительна. А жизнь, боюсь, вообще довольно банальна по своей сути…
— Думаю, так оно и есть, — с легкой горечью согласилась Элинор.
— Дитя мое, ты несчастлива? — снова спросила Лора Уэлман. — Что-нибудь случилось?
— Ничего, все в порядке. — Она встала, подошла к окну и, чуть обернувшись, сказала: — Тетя Лора, скажи мне, только честно, всегда ли любовь — это счастье?
Лицо миссис Уэлман помрачнело.
— В том смысле, какой имеешь в виду ты, Элинор, возможно, и нет… Сильное чувство к другому человеку всегда приносит больше печали, чем радости. Но все равно, Элинор, это нужно испытать. Тот, кто никогда по-настоящему не любил, считай, по-настоящему и не жил…
Девушка кивнула:
— Да, ты понимаешь, ты… знаешь, что это такое… — Она внезапно повернулась и посмотрела в глаза Лоры Уэлман вопрошающим взглядом. — Тетя Лора…
Но тут открылась дверь, и рыжеволосая О’Брайен бодрым голосом объявила:
— Миссис Уэлман, к вам пришел доктор.
3
Доктору Лорду было тридцать два года. Он обладал приятным, хотя и некрасивым веснушчатым лицом, песочного цвета волосами, совершенно квадратным подбородком и пытливыми светло-голубыми глазами.
— Доброе утро, миссис Уэлман, — поздоровался он.
— Доброе утро, доктор Лорд. Это моя племянница, мисс Карлайл.
На лице доктора Лорда отразилось откровенное восхищение.
— Здравствуйте, — сказал он, пожимая руку Элинор так осторожно, будто боялся ее сломать.
— Элинор и мой племянник приехали немного меня подбодрить, — продолжала миссис Уэлман.
— Замечательно! — воскликнул доктор Лорд. — Как раз это вам и нужно. Положительные эмоции — отличное лекарство, миссис Уэлман.
Он никак не мог оторвать восхищенный взгляд от Элинор.
— Возможно, мы еще увидимся с вами перед вашим уходом, — сказала Элинор и двинулась к двери.
— О да… конечно.
Она вышла, прикрыв за собой дверь. Доктор Лорд приблизился к постели, сестра О’Брайен засеменила следом за ним.
— Собираетесь проделать со мной обычный набор трюков, доктор: пульс, дыхание, температура? — усмехнулась миссис Уэлман. — Что за мошенники эти доктора!
Сестра О’Брайен со вздохом пролепетала:
— Ох, миссис Уэлман! Ну разве можно так разговаривать с доктором!
Доктор Лорд озорно блеснул глазами:
— Миссис Уэлман видит меня насквозь, сестра! Но войдите в мое положение, миссис Уэлман: я же должен выполнять свои обязанности. Каюсь: никак не научусь более тактично вести себя с больными.
— Вам не в чем каяться. Вы можете просто гордиться своей тактичностью.
— Это вы так считаете, — усмехнулся Питер Лорд.
Задав несколько обычных своих вопросов и получив на них ответы, доктор Лорд откинулся на спинку стула и улыбнулся:
— Отлично! Все идет превосходно.
— Так что через недельку-другую я поднимусь и смогу ходить по дому? — чуть насмешливо спросила миссис Уэлман.
— Ну, конечно, не так скоро.
— Нет, все-таки я была права. Вы — обманщик! Ну что хорошего в такой вот жизни — валяешься в постели, и с тобой возятся, как с младенцем!
— А что вообще хорошего в жизни? Вот в чем вопрос, — проговорил доктор Лорд. — Вам не доводилось читать об одном симпатичном средневековом изобретении? Называлось оно «Исполнение желаний». В этой штуковине было невозможно ни стоять, ни сидеть, ни лежать. Казалось бы, в такой тесноте человек не протянет и месяца. Ничего подобного! Один осужденный провел в этой железной клетке шестнадцать лет, а когда его отпустили, дожил до глубокой старости.
— Ну и каков же смысл этой вашей истории? — поинтересовалась Лора Уэлман.
— А смысл ее в том, что человек наделен тягой к жизни. Это на уровне инстинкта. Человек живет вовсе не потому, что у него есть какие-то разумные стимулы. Сплошь и рядом люди, которым, по нашему мнению, «лучше бы умереть», не хотят умирать. Те же, у кого вроде бы есть все, ради чего стоит жить, подчас не могут преодолеть недуг — у них нет сил бороться за жизнь.
— Ну-ну, я вас слушаю.
— Собственно, я все сказал. Вы из тех, кто хочет жить, что бы вы там ни говорили! И если ваше тело хочет жить, не обременяйте свой мозг всякими мрачными помыслами.
Миссис Уэлман резко прервала доктора, решив переменить тему:
— Как вам наши края?
Питер Лорд улыбнулся:
— Мне здесь очень нравится.
— Не скучновато ли для такого молодого человека, как вы? Наверное, хотите специализироваться? Ведь у деревенского врача работа довольно нудная?
Лорд решительно покачал своей рыжеватой головой.
— Нет, я свою работу люблю. Понимаете, я люблю людей, и мне нравится лечить самые рядовые болезни. Меня действительно не тянет гоняться за какой-нибудь редкой бациллой, вызывающей таинственный недуг. То ли дело корь, ветрянка и прочие всем знакомые хвори. Ведь каждый организм реагирует на них по-разному, и мне хотелось бы внести свою лепту в методы их лечения. Видите ли, я абсолютно лишен амбиций. Я останусь здесь. Со временем отращу себе солидные бакенбарды, и люди, возможно, будут говорить: «Конечно, мы всегда обращаемся к доктору Лорду, но его методы давно устарели, не пригласить ли нам доктора такого-то, он молодой и идет в ногу со временем…»
— Гм, — сказала миссис Уэлман. — Вы уже и об этом думаете…
Питер Лорд поднялся.
— Ну а теперь я должен вас покинуть.
— По-моему, моя племянница собиралась с вами поговорить. Кстати, что вы о ней думаете? Ведь вы раньше с ней не встречались.
Краска залила лицо доктора Лорда до самых корней волос.
— Я… ну… она очень красивая. И вроде… неглупа и… не только… ну в общем… — залепетал он.
Миссис Уэлман позабавило смущение доктора. «Как же он еще молод!..» — подумала она про себя, а вслух сказала:
— Вам следует жениться.
4
Родди забрел в сад. Он пересек просторную лужайку и, пройдя по мощеной дорожке, вошел в обнесенный оградой, хорошо ухоженный огород. Интересно, они с Элинор когда-нибудь тоже будут жить здесь, в Хантербери? Наверное, так оно и будет. Что ж, он совсем не против. Он вообще предпочитал жить в провинции. А Элинор? Возможно, ей больше по вкусу Лондон…
Не так-то просто понять, чего хочет Элинор. Она довольно скрытный человек. Впрочем, это ее качество ему скорее нравилось… Он не выносил болтунов, которые выкладывали все от и до, полагая, что вы горите желанием залезть к ним в душу. Недосказанность всегда более привлекательна и интересна.
Элинор — само совершенство. Ни единой черты, которая бы отталкивала или раздражала. Смотреть на нее одно удовольствие, а какая она остроумная! В общем, лучшей жены ему не найти.
«Мне чертовски повезло, что я заполучил
