Как Жить 100 Лет, или
Беседы о Трезвой Жизни
Рассказ о себе самом Луиджи Корнаро (1464-1566 гг.)
"Ever since I was a child I have had this instinctive urge for expansion and growth. To me, the function and duty of a quality human being is the sincere and honest development of one's potential."
- Bruce Lee
"С того времени как я был ребенком у меня было это интуитивное убеждение в необходимости экспансии (развития) и роста. Для меня, назначение (цель) и обязанность (долг) высококачественного человеческого существования это искренние (непритворное) и честное совершенствование своих потенциальных возможностей (потенциала) с последующим его успешным применением."
- Брус Ли
Первая Беседа:
О Умеренной и Здоровой Жизни
Универсально принято, что привычка (обычай), со временем, становится второй природой, вынуждая людей использовать ее, хорошую ли плохую, к которой они были приучены; фактически, мы видим привычку, во многих случаях, получающую господство над разумом. Это так бесспорно верно, что добродетельные мужчины, дружа с испорченными компаниями, часто падают в тот же самый порочный круг жизни. Принимая во внимание и рассматривая все это, я решил написать о недостатке несдержанности в еде и питье.
Теперь, хотя все согласны, что несдержанность – родитель ненасытности, а трезвое проживание отпрыск воздержанности; все же, вследствие власти обычая, первое считают достоинством, а последнее – как скупость и жадность; и очень много мужчин ослеплены и опьянены до такой степени, что они приходят к возрасту сорока или пятидесяти, обремененными непонятной и болезненной немощью, которая превращает их в дряхлых и никуда не годных; тогда как, если б они жили воздержанно и трезво, они по всей вероятности были крепкими и энергичными, к возрасту восемьдесят и вверх. Чтобы исправить это положение дел, необходимо чтобы мужчины жили согласно простоте продиктованной природой, которая учит нас быть довольными немногим, и приучать себя есть не больше, чем абсолютно необходимо для поддержания жизни, помня, что все излишки причины болезни и ведут к смерти. Сколько моих друзей, мужчин самого прекрасного разума и самого любезного расположения, как я заметил сошли в могилу в расцвете их мужественности из-за невоздержанности и переедания, кто, будь они умеренными, должны были теперь жить, и украшать общество, и чьей компанией я должен был наслаждаться с таким большим удовольствием, как с беспокойством я теперь лишен этого.
По порядку, стало быть, чтобы положить конец столь большому злу, я решил, в этой короткой беседе, продемонстрировать, что несдержанность – злоупотребление которое может быть удалено и, что полезным старообразным трезво проживанием можно заниматься и в его имении; и я это предпринимаю с большой легкостью, так же как и много молодых людей наилучшего разума вынудивших меня в этой необходимости по причине, что большинство из их родителей, умерли в середине жизни, в то время как я остаюсь таким здоровым и крепким парнем в возрасте восьмидесяти одного года. Эти молодые люди выражают сильное желание достигнуть того же самого возраста, природа не запрещает нам желать долговечности; и старость, будучи, фактически, тем возрастом жизни в котором благоразумие может быть лучше всего осуществлено, и плоды труда всех других достоинств, которыми обладают с наименьшим количеством оппозиции (сопротивления), чувства тогда так подчинены, что человек, отдает себя полностью рассуждениям. Они умоляли меня позволить им знать метод, преследуемый мной и достигнутый; и затем находя их намерение столь похвальными поиска, я решил обсудить этот метод, чтобы он был полезным, не только им, но и всем тем, кто желает внимательно рассмотреть эту беседу.
В связи с этим я приведу свои причины отказа от несдержанности и поиска себе прибежища в трезвом курсе жизни, и объявляю свободным найденный мной с этой целью метод, и затем покажу хороший эффект на мне; откуда будет видно, как легко удалить злоупотребление свободным проживанием. Я закончу, показывая много удобств и благословений от умеренной жизни.
Я говорю, что тяжеловесный поезд немощи сделавший большое вторжение в мою конституцию, был моим побуждением отказа от несдержанности, что касается слишком свободной еды и питья, которыми я увлекался, да так, что в результате этого мой желудок стал расстроенным, и я перенес большую боль от колики и подагры, сопровождавшихся до такой степени, что было все еще хуже, почти непрерывная медленная лихорадка (бруцеллёз), живот вообще в плохом состоянии и бесконечная жажда. От этих нарушений нормальной работы лучший исход, о котором я должен был надеяться, была смерть.
Находя себя, по этой причине, между моими тридцать пятым и сороковым годом при таких несчастных обстоятельствах, и попробовавший все, о чем можно было думать, чтобы освободить себя, но зря, врачи дали мне понять, что остался единственный метод взятия верха над моими жалобами, если я решу использовать эго, и терпеливо упорно продолжу заниматься им. Я должен был жить строгим трезвым и правильным образом жизни, который будет иметь самую большую эффективность; и это о чем я мог убедиться самостоятельно, после, моих нарушений нормальной работы я стал немощным, хоть и ослабленный столь сильно, но правильный образ жизни мог бы все еще оздоровить меня. Они далее добавили, что, если я сию же минуту не внедрю этот метод строгого образа жизни, я не должен рассчитывать на получение выгоды от него через несколько месяцев, и что еще немного, и я должен буду подчинятся зову смерти.
Эти аргументы произвели на меня такое впечатление, что, я был умерщвлен, вдобавок к тому же, и мыслью о смерти в расцвете сил, хотя в то же самое время постоянно мучался различными болезнями, я немедленно решил избежать сразу и болезни и смерти, найти себе прибежище непосредственно в правильном курсе жизни. На вопрос, какими правилами я должен руководствоваться, они сказали мне, что я должен только использовать пищу, твердую пищу или жидкость, ту, которая вообще предписана больным людям; и обоих экономно. Эти указания, говоря правду, они дали мне прежде, но я был нетерпелив относительно такого ограничения и ел, и пил свободно те продукты, которых я желал. Но, когда я однажды твердо решил жить трезво и согласно велению разума (голосу рассудка), чувствуя, что так сделать была моя обязанность как человека, я вступил в этот новый курс жизни с таким большим количеством решительности, что ничто с тех пор не было в состоянии отклонить меня от него. Последствием было, что через несколько дней я начал чувствовать, что такой курс был хорошо согласован со мной; и, придерживаясь эго, я оказался меньше чем через год (некоторые люди, возможно, не будет верить этому), полностью освобожденным от всех моих жалоб.
Таким образом возвратив мое здоровье, я начал серьезно раздумывать о силе умеренности: если у нее было достаточно эффективности, чтобы преодолеть такие тяжелые нарушения как мои, то у нее должна также быть сила сохранить меня в здоровье и усилить мою плохую конституцию. Поэтому я с усердием применил ее на себе, чтобы обнаружить, какие виды пищи лучше всего соответствуют мне.
Но, во-первых, я решил проверить на опыте, были ли те, понравившиеся моему небу, приемлемы моему животу, так, чтобы я мог бы судить о правде пословицы, которой так повсеместно придерживаются, а именно: – что, все что бы ни нравилось небу, должно быть полезным и животу, или, что все что вкусно должно быть полезным и питательным. Проблема была в том, что я нашел, что это было ложной пословицей, поскольку я скоро обосновал, что много вещей, которые понравились моему небу, были вредными моему животу. Таким образом убедив себя, что рассматриваемая пословица была ложна, я завершил употребление такого мяса и вина которые не были полезными мне, и выбрал те, которые проверил на практике и посчитал согласованными хорошо со мной, употребляя только такое количество, сколько я мог легко переварить, строго соблюдая как количество так же как качество; и замыслил питаться так, чтобы никогда не пресытить мой живот едой или питьем, и всегда вставать из-за стола с настроением поесть и попить больше. В этом я соответствовал пословице, которая говорит, что человек чтобы проконсультироваться о его здоровье должен проверить свой аппетит. Придерживаясь этого способа преодолев несдержанность, я нашел себе прибежище полностью в умеренном и правильном образе жизни, и это было тем, что воздействовало на меня, это изменение уже упоминалось, то есть, меньше чем через год, оно избавило меня от всех тех нарушений нормальной работы, которые так вцепились в меня, и которые казались в это время неизлечимыми. Это имело аналогично и другой хороший эффект, что я больше не испытывал те ежегодные припадки болезни, которой я имел обыкновение страдать, в то время как я следовал за своей обычной свободной манерой еды и питья. Как только я занялся этим, Я стал чрезвычайно здоровым, непрерывно с того времени и по сей день; и ни по какой другой причине кроме той, что я никогда не согрешал против размеренности и строгой умеренности.
