КОНСТАНТИН СЕРЕБРОВ
МИСТИЧЕСКИЙ АНДЕГРАУНД
Герметическая Традиция
ПРЕДИСЛОВИЕ
Много лет своей жизни я посвятил поискам Пути, ведущего к Небу, пока не встретил духовного Мастера – человека, который знал, как достичь Высшего «Я». «Называй меня просто Джи», – сказал он. После некоторого времени обучения у своего наставника я думал увенчать себя лаврами победителя и предстать перед своими друзьями как человек более высокого уровня. Но, к моему удивлению, Джи вызвал меня к себе и сказал:
– Я не могу тебя более ничему научить, потому что ты не готов.
Меня потрясло это сообщение.
– Несмотря на ваше утверждение, – сказал я, – мне все-таки хотелось бы продолжить обучение.
– Тогда тебе придется отправиться к тем, кто раньше тебя почувствовал ветер Традиции и впитал его незаметно для себя.
Мне ничего не оставалось делать, как согласиться на его условия. Так началось мое длительное хождение по статуям бесконечного посвятительного лабиринта. Надо было собрать по крупице тайное знание, которое в виде зерен было заброшено в их души. Это называлось: пойди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что.
Эта книга описывает события, связанные с обучением у старых адептов и последователей Джи. Хотя он давал учение незаметно, большое количество людей выросло на его идеях. Он никогда не читал публичных лекций, не провозглашал себя открыто и для многих всегда оставался философом-одиночкой, который жил непонятной и странной жизнью. Джи не любил писать книги. Он говорил, что книга – это мертвая вещь и всегда лучше работать над живыми людьми. Но я все-таки решил частично описать тот Путь, по которому он проводил тех, кто готов.
В настоящее время готовится к изданию следующая книга из серии «Путь в Зазеркалье», в которой будет продолжено описание посвятительного лабиринта, поныне существующего в России и Западной Европе.
В заключение я выражаю благодарность моему другу и помощнику Гурию за его деятельное участие в работе над этой книгой.
Глава 1. Взлет и падение
Приближался конец 1981 года. Под уютный стук колес ночного поезда я достал из сумки припасенную копченую курицу и положил на покачивающийся столик.
– Ну, братец, я не ожидал от тебя такой щедрости. Раз так, то я тоже кое-что припас, – и Джи достал бутылочку молдавской «Лидии» – прекрасного терпкого вина. – Мы можем отметить окончание визита каравана Брамбиллы в Псков. Несмотря на препятствия, нам удалось построить мистический оазис. Теперь хотя бы одна благородная душа будет нести импульс Корабля Аргонавтов в дремучую горизонтальную жизнь.
– Не могли бы вы поведать историю о том, – спросил я, – как в Питере возник алхимический лабиринт?
Джи отпил небольшой глоток красного вина, внимательно посмотрел мне в глаза и произнес:
– В один из периодов своей жизни я окончательно разочаровался в московских философских кругах. Я с горечью убедился в том, что в этой среде невозможно построить внутреннюю Школу. Слишком много было в душах наигранного ученого скептицизма. И тогда я решил уйти в жизнь и там искать пути построения мистического лабиринта.
Покинув высокомерных ученых, я обрел полную свободу действий. Для начала своего нового Пути я решил отправиться на Куршскую косу, расположенную недалеко от Кенигсберга, и водрузить в ее центре Андреевский флаг – символ духовной свободы. Я надеялся, что в результате этой акции удастся построить новое мистическое направление. В это глубоко символическое путешествие я взял с собой двух спутников: Анатолия, который вызвался быть сталкером по мистическому Петербургу, и Костюню, своего старого ученика. Анатолий по пути в Питер красочно расписывал скрытые возможности мистического города, клянясь сразу же ввести нас во все сферы этой таинственной жизни. Но, по приезде в город, стал вдруг плутовать и морочить нам голову. Он долго водил нас по пыльным улицам, мудрено почесывая затылок, а когда под вечер мы выдохлись, сделал хитроватое лицо и произнес:
«Я провел вас возле всех тайных мистических заныров, но ни один из вас не почувствовал по атмосфере, что здесь обитают люди духа. Поскольку вы не прошли проверку, то я вас покидаю навсегда», – ехидно улыбнувшись, он исчез в толпе.
Мы с пригорюнившимся Костюней опустились на лавочку и задумались. Тут к нам подсел дружелюбный пенсионер и, окинув меня проницательным взглядом, произнес:
«Ребята, не хотите ли выпить? А если вам негде ночевать, то в моем доме всегда найдется для вас место – мне нравится ваше общество».
«Чует мое сердце, – испуганно прошептал Костюня, – что это майор Пронин в отставке».
«Ну, раз он в отставке, – улыбнулся я, – то тебе, братушка, ничего не грозит».
Так мы получили первую точку опоры для быстрого развертывания в Питере. Устроившись в квартирке добродушного пенсионера, мы тут же стали осваивать мистический андеграунд. Через несколько дней мы проникли в эзотерические художественные круги, а затем вышли на известных мистиков города. В каждом новом салоне нам попадалось сконфуженное лицо Анатолия, который заискивающе спрашивал:
«Как же вам удалось проникнуть в это законспирированное место?»
«Ты недооценил наше бытие, братец», – отвечал я ему.
«Видеть тебя не хочу, зануда», – отворачивал от него лицо Костюня.
Однажды я со своим учеником зашел в мастерскую известного художника, расположенную напротив храма Спас-на-Крови. И в этой мастерской, к своему удивлению, я заметил на стене гигантское полотно, изображавшее Андреевский флаг, которое затмевало своим сиянием вычурную роскошь гостиной комнаты. Он напомнил мне символ нашей возрождающейся Вселенной, и я понял, что мои поиски обязательно увенчаются успехом. Я получил знак, что иду правильным путем. В этот же день я встретился с Кэт, высокой аристократического вида блондинкой. Мне удалось разговориться с ней и рассказать о цели нашего путешествия. Она долго всматривалась в мое лицо и, словно что-то вспомнив, произнесла:
«Сегодня вечером я уезжаю на месяц в Крым, и моя четырехкомнатная квартира остается свободной. Вы можете жить в ней до моего приезда».
«Все происходит по схеме из романа „Мастер и Маргарита“, – восхищенно прошипел мне на ухо Костюня, – Степу Лиходеева некие силы тоже отправили в Крым».
Оставив небольшую сумму денег на проживание, Кэт покинула нас.
Я осваивал мистический Петербург с Костюней, знакомился с эзотерическими группами, соединял разрозненные круги мистического андеграунда. Так постепенно я создавал алхимический лабиринт, пронизанный влиянием школьного Луча. Это было золотое время. В одной из художественных мастерских я встретил необычную девушку с яркими магическими способностями в области любви. Все мужчины были у ее ног. Она гадала на картах, и все ее предсказания сбывались. Ее звали на французский манер – Натали, что весьма подходило к ее романтическому и несколько загадочному образу. Мне удалось близко с ней подружиться и совместно провести массу интереснейших скетчей – быстротекучих ситуаций.
Через месяц домой вернулась обаятельная Кэт с мужем, атлетического сложения Николаем, и озорной дочкой Лизонькой. Увидев мужа, Костюня мгновенно стушевался, побежал на вокзал, купил билет и в тот же вечер уехал.
Николай был лучшим культуристом города. Он неизменно занимал первые места на конкурсах красоты мужского тела и пользовался необычайным успехом у женщин. Кроме того, он готовился к досрочной защите кандидатской, учась в аспирантуре. После очередного романа он писал длинные эротические поэмы, в которых прославлял свой фаллицизм. Кэт закрывала на это глаза, утверждая, что нашла наилучшего представителя мужского пола для создания счастливой семьи. После нескольких бесед о Пути Николай решительно записался в мои ученики. Он бродил за мной по алхимическому лабиринту, таская в кожаном дипломате джентльменский набор Ваньки Жукова – водку, вино и закуску.
Наполнившись постепенно ветром таинственного Луча, он возомнил себя Иоанном Крестителем. Выйдя на Невский проспект, он стал молиться и крестить прохожих, которые в ужасе разбегались в разные стороны.
Окрестив достаточное количество людей, Николай направился к своему профессору и запер его на ключ в лаборатории, обещая отпустить только при условии немедленного крещения.
Только после того, как он изрядно подмочил свою безукоризненную репутацию, мне с большим трудом удалось его успокоить.
Кэт, слегка шокированная поведением своего «идеального» мужа, выпала в глубокий осадок. Для поднятия ее боевого духа я привез в Питер крупную фигуру из московского андеграунда – Али, который покорил Кэт великолепными мистическими мифологемами. По сравнению с Али ее муж никак не смотрелся, и Кэт влюбилась в нового героя. Николай тут же был вытеснен из квартиры, к одной из своих обожательниц, а Кэт зажила с гениальным философом. Али, не теряя времени даром, тут же взялся за воспитание Кэт и стал вводить ее в курс мистической жизни. В процессе обучения Али постоянно упоминал алхимического Мастера Адмирала, и Кэт заочно была им очарована. Когда воспитанница была готова, Али решил показать ее Адмиралу для контрольной проверки. Привезя ее в Москву, Али гордо и величаво отправился на ночное заседание мэтров. Как только Кэт увидела Адмирала, левый глаз ее необычно заблестел, и она, подойдя к нему, прошептала:
