– Естественно. Круглые сутки там дежурят, чтобы штурм не проморгать.
– Я приезжаю, под прицелами кучи камер иду к банку с мечами в обеих руках. Захожу, убиваю, выхожу с его головой, сажусь в машину и уезжаю. Оп-па, ажиотаж, расследования, недоумение – а кто это вообще такой был? Тут главный элемент в том, что подача информации обществу произойдет через не связанные с министерством обороны СМИ, и даже если моя нашлемная камера сдохнет – материал все равно будет. А если запись боя сохранится – нам же лучше. Ну а потом рассекречиваем школу и объявляем набор. Или, если не спешить, можно дождаться второго инцидента. Я и там проведу зачистку, а уже потом рассекречиваем и начинаем набирать.
– Хм… Интересная мысль.
– Поднабрался таких трюков от телевизионной пиарщицы, которая с Керриганом сотрудничает.
Тут заговорила Скарлетт:
– Александер, а для эстэошника важно иметь именно такую экипировку, какая у аркадианских подразделений?
– Именно такая – это какая?
– Похожая на полицейскую экипировку группы захвата. Вас и не отличить, если бы не надпись «СТО» на спине. Я к тому, что доспехи можно сделать менее… прозаичными. Если вы появитесь в экипировке, напоминающей рыцарскую или современный доспех боевого мага – это сильно поможет в формировании общественного сознания и нужных ассоциаций.
– Хорошая идея, – одобрил я. – Только где взять такое? Разве что по музеям прошвырнуться.
– Стоп-стоп-стоп, – сказал министр. – Александер, вы на полном серьезе собираетесь драться с одержимым врукопашную?
– Ну да, а что? Он заперт в коробке пять на пять – легкая добыча. Если вы не знали – чтобы разогнать метательный предмет до убойной скорости, одержимому нужно минимум восемь-двенадцать метров. Пять метров лишают его возможности пустить в ход свое самое опасное оружие.
– Угу. Но руку бойцу он отрезал на раз-два.
– «Эфирной струной», выпущенной из пальца. Вот потому и нужны бойцы шестого уровня, а не первого.
– Вы умеете от этого защищаться?
– Конечно.
– Тогда не будем терять время. Скарлетт, возьми в канцелярии ордер и езжай с Александером в королевский музей, а я займусь подготовкой.
– Несколько преждевременно, господин министр. Вначале надо обсудить некоторые организационные моменты… Простите, лицемерю. Давал себе слово – но трудно старые привычки убить… Я хотел сказать – вначале вам необходимо выслушать мои условия.
– М-м-м… слушаю.
– Первое. «Правильный» СТО не является военной организацией и не подчиняется министерству обороны.
– Почему?
– Причин две. Начнем с того, что армейское командование не может правильно командовать отрядами СТО – это было проверено, и проверки эти стоили человеческих жизней. Именно поэтому в Аркадии эстэошники не являются военнослужащими формально.
– Разве СТО не подчиняется министерству обороны Аркадии?
– Подчиняется. Только СТО – не армия, а, если угодно, параллельная структура. Лидеры отрядов СТО, прикомандированные к войсковому соединению, должны содействовать этому соединению и командующему оного, но прямые приказы исполнять не обязаны, если считают, что это во вред. В нашем случае СТО должен быть общественной, коммерческой или еще какой-нибудь организацией, но подчинение министерству обороны исключено в принципе. Вторая причина заключается в том, что я был и остаюсь бойцом СТО Аркадии. Я не могу состоять в вооруженных силах другой страны – и не хочу.
– Внезапно… – пробормотал министр. – Честно говоря, не совсем понятно, как это все согласуется юридически с самой Аркадией…
– Вы про то, как я могу уйти из Аркадии, но оставаться бойцом СТО? Юридически и фактически я никогда не прекращал быть им. Пересказываю суть устава СТО: с того момента, как командир группы или отдельный боец без отряда сказал «Это зачистка», и до слов «Зачистка завершена», он обладает абсолютным иммунитетом к любой власти и не подчиняется никому. Ни офицерам, ни министрам, ни самому императору Аркадии, напротив, все они обязаны выполнять его инструкции, если окажутся в зоне зачистки. С того момента, как я шагнул за Край, выше меня в командной вертикали только Создательница, и так будет, пока я не решу, что зачистка закончилась. Там есть определенные условия, при которых зачистка не считается действительной, и при которых зачистка объективно закончена. В моем случае это будет, когда я вернусь обратно – но я не вернусь. Моя зачистка идет, пока я дышу.
– Сейчас вы явно не на зачистке, – заметил министр.
– Я так не считаю. У меня есть цель – зачистить Зону, и устав СТО дает мне право решать эту задачу любыми возможными путями, какие я сочту подходящими. Вариант «организовать в другой стране более совершенные силы зачистки» не противоречит уставу, так как не предусмотрен им, более того, это единственный возможный путь. Вижу на вашем лице непонимание… У нас в Аркадии есть военный юридический термин «боевая самоволка». Он обозначает ситуацию, когда солдат или подразделение начинает действовать согласно духу приказа, но вопреки букве. Выходит из-под контроля и продолжает выполнять задачу по своему смотрению либо в принципе выполняет не ту задачу, которая была поставлена. Например, если боец видит, что его командир отдал ему заведомо глупый приказ – он может «пойти в самоволку». Так вот, два юридических аспекта: правило «победителя не судят» имеет силу закона и освобождает от ответственности за самоволку, если по итогам солдат или офицер спас ситуацию или добился хороших результатов, которые не были бы возможны при следовании приказу. Второе – термин «самоволка» в принципе не применяется к подразделениям СТО. Точнее, за эстэошниками изначально закреплено право выполнять задачу так, как они считают правильным. По окончании зачистки командир отвечает за свои решения, и если они принесли пользы больше, чем вреда – любые обвинения снимаются.
– Занятный у вас устав, – сказал министр.
– Точно. Конечно, устав писался в расчете на нормального человека, который всегда стремится побыстрее закончить зачистку, вариант с фанатиком-идеалистом авторы устава не учли, и это – своего рода лазейка. Но при этом я следую духу СТО и не нарушаю букву. Я веду зачистку Зоны, нет никакого пункта, запрещающего мне обучить себе подмогу. Зачистка длиною в жизнь выходит за рамки разумного с точки зрения обычного человека – но не за рамки устава, он не предусматривает тут никаких рамок. Если много лет спустя я вернусь в Аркадию – меня вернут из списков погибших и выплатят всю зарплату, потому что юридически с моей стороны нет нарушений. Устав прямо запрещает состоять в любых вооруженных силах любых других стран, но сотрудничать на зачистке можно с кем угодно.
Министр потер переносицу.
– И что вы предлагаете по статусу организации? Я не смогу получить финансирование на формирование структуры, никому не подчиняющейся.
– Это и ежу понятно. СТО может подчиняться министерству чрезвычайных ситуаций, поскольку МЧС не есть «вооруженная сила». Как вариант, СТО может быть аналогом частной военной компании, только не совсем военной.
– Ладно, допустим. Возможно, я найду финансирование не из госказны, но спонсоры не согласятся финансировать что-то неподконтрольное. В любом случае, придется очень многое решать на уровне министерств или даже самого короля… Хотя какое там «даже», в обход короля такое сделать точно не получится.
– В общем, мою позицию вы знаете. СТО не может участвовать в войнах людей, наше дело – защита мира от приблуд, а не батрахомиомахия[1] с себе подобными. Второе условие – мой юридический статус. На данный момент, как вам известно, я нахожусь под юрисдикцией Аркадии и меня это устраивает.
– А в чем проблема, предположим, сменить подданство и место службы и продолжать свое дело по зачистке Зоны? Мне кажется, начинание, скажем так, интернациональное…
Я пожал плечами:
– Не вижу смысла в лишних телодвижения, это раз. Присяга – как бы все-таки присяга, это два. Наконец, аркадианская юрисдикция дает мне возможность носить «кишкодер», расставаться с ним я не собираюсь.
