Гарри Тертлдав
Дороги, которые мы не выбираем
Капитан имперской пехоты Тограм как раз пользовался ночным горшком, когда «Неукротимый» вышел из гипердрайва. Как всегда при этом манёвре, офицер испытал сильнейший приступ тошноты. Он схватил горшок и выблевал в него.
Когда ему полегчало, он поставил горшок на пол и вытер слезящиеся глаза пушистым запястьем. «Прокляни вас боги! — взорвался он. — ну почему, почему команда не предупреждает нас о своих фокусах?» Слышались голоса его подчинённых, вторивших ему, хотя и в более резкой форме.
Тут же в дверях возник юнга. «Мы вновь в нормальном космосе», — крикнул он и побежал сообщать эту новость дальше по каютам. Вслед ему неслись проклятия и грубые шутки: «Заткнись, дубина!», «Вот спасибо!», «Передай рулевым — им пора на переработку!»
Тограм вздохнул и печально потёр морду. Как офицеру, ему полагалось бы подавать пример подчинённым. Он был достаточно молод, чтобы относиться к этому серьёзно, но достаточно и послужил, чтобы не ждать ничего большего, чем пара полосок на погоны. Высокие чины добываются не службой, а старинным родом или большими деньгами.
Вздохнув ещё раз, он убрал горшок в нишу. Прикрывавшая её металлическая крышка почти не уменьшала запаха. За шестнадцать дней в космосе «Неукротимый» насквозь пропах мочой, потом и прокисшей пищей. Справедливости ради надо заметить, что в этом он был не лучше и не хуже других кораблей Роксолановского флота. Все межзвёздные путешествия таковы. Вонь и теснота — вот цена, которую солдаты империи платили за расширение её границ.
Тограм взял лампу и встряхнул её, чтобы разбудить светлячков. От ужаса те вспыхнули серебряным светом. Капитан знал, что некоторые расы используют для освещения кораблей факелы или свечи, однако светлячки расходовали меньше воздуха, хотя и не могли светить непрерывно.
Пока лампа не погасла, Тограм, как хороший солдат, проверил оружие. Он всегда держал пистолеты заряженными; когда начнётся высадка, два он заткнёт за пояс, два — за отвороты сапог. Меч доставлял Тограму больше хлопот: повышенная влажность внутри корабля плохо сказывалась на чистоте клинка. Так и есть, он сразу же нашёл пятнышко ржавчины, которое сразу же счистил.
Полируя сверкающее лезвие, Тограм думал о том, на что будет похожа новая система. Оставалось только молиться, чтобы в ней оказалась планета, пригодная для обитания. Когда они доберутся до ближайшей подвластной Роксолану планеты, в «Неукротимом» будет уже попросту нечем дышать. Такой опасностью сопровождались все межзвёздные путешествия. Опасность не самая грозная — в системах маленьких жёлтых солнц обыкновенно находились одна-две обитаемые планеты, — но всё же присутствовавшая постоянно.
Тограм пожалел, что позволил себе думать об этом; раз придя в голову, эта мысль будет сидеть там занозой. Он поднялся с лежанки и пошёл посмотреть, как дела у рулевых.
Как обычно, Рансиск со своим помощником Ольгреном жаловались на низкое качество стёкол, сквозь которые им приходилось нацеливать свои подзорные трубы. «Вы бы не скулили, — посоветовал им, входя, Тограм. — У вас тут по крайней мере светло». После тусклого света ламп со светлячками солнечный свет в рулевой рубке казался настолько ярким, что слепил глаза.
Ольгрен раздражённо прижал уши. Рансиск был старше и спокойнее. Он положил помощнику руку на плечо:
— Если ты будешь так вскидываться на каждую из шуточек Тограма, у тебя не останется времени на дела — он был возмутителем спокойствия с момента, когда вылупился из яйца. Верно, Тограм?
— Как скажешь. — Тограму нравился седомордый старший рулевой. В отличие от большинства своих коллег, Рансиск не вёл себя так, будто важная работа ставит его в особое положение.
Неожиданно Ольгрен застыл, только кончик его короткого хвоста возбуждённо подёргивался.
— Ну и мир! — воскликнул он.
— Давай-ка посмотрим, — сказал Рансиск. Ольгрен передал ему подзорную трубу. Рулевые внимательно изучали одну за другой яркие звёзды, высматривая те, у которых обнаружится диск, — уж они-то наверняка окажутся планетами.
— Да, — сказал наконец Рансиск, — но это не для нас. Жёлтые полосатые планеты обычно имеют слишком ядовитую атмосферу. — Видя огорчение Ольгрена, он добавил: — Не всё ещё потеряно: если провести линию, соединяющую эту планету с её солнцем, мы очень скоро обнаружим и другие планеты.
— Посмотри сюда, — Тограм указал на красноватую звёздочку, казавшуюся ярче остальных.
Ольгрен пробормотал что-то нелицеприятное в адрес непрофессионалов, лезущих не в своё дело, но Рансиск оборвал его:
— Капитан повидал на своём веку больше миров, чем ты, салага. Делай, как он говорит.
Обиженно свесив уши, Ольгрен повиновался. И тут же забыл про обиду.
— Планета с зелёными полосами! — воскликнул он.
Рансиск как раз наводил трубу на другой сектор небосвода, но это восклицание заставило его обернуться. Он тщательно настроил фокус. Ольгрен переминался с ноги на ногу, нетерпеливо взъерошив мех в ожидании вердикта.
— Гм, может быть, — наконец сказал старший рулевой, и Ольгрен просиял, но тут же снова скис, когда Рансиск продолжал: — Не вижу ничего похожего на открытую воду. Если не найдём ничего лучше, попробуем эту. Но сначала надо поискать ещё.
— Твой луоф будет доволен, — сказал Тограм. Рансиск улыбнулся. Роксоланцы всегда возили с собой маленьких зверьков. Если помещённый в шлюзовую камеру флаера луоф оставался жив, атмосфера планеты годилась и для его хозяев.
Несколько планет показались рулевым слишком тусклыми. Но вот Рансиск напрягся, приникнув к подзорной трубе.
— Вот она! — сказал он почти спокойно. — Вот то, что нам нужно. Посмотри, Ольгрен.
— Ох чёрт, да!
— Беги с докладом к военачальнику Сивону и спроси, засекли ли его приборы какие-нибудь ещё возмущения перемещения на гипердрайве.
Ольгрен поспешно вышел из рубки. Рансиск протянул трубу Тограму:
— Посмотри сам.
Капитан имперской пехоты приник к окуляру. После черноты открытого космоса мир в подзорной трубе казался до боли похожим на Роксолан: тёмно-синие океаны, покрытые хлопьями белых облаков. Рядом висела подходящего размера луна. Обе планеты были освещены примерно наполовину.
— Ты обнаружил там сушу? — спросил Тограм.
— Посмотри верхнее полушарие, сразу под ледовой шапкой, — посоветовал Рансиск. — Эти коричневые и зелёные пятна не похожи на воду. Если тут и есть подходящая планета, так это та, что ты видишь перед собой.
Пока не вернулся Ольгрен, они по очереди рассматривали планету, пытаясь составить о ней какое-то представление.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
