Пролог
Олег лежал в теплой воде и смотрел на отражение своего силуэта на запотевшем кафеле. Едва различимый контур человека с лезвием в руке. В ушах, смешиваясь с водопроводным гулом, – обрывки разговоров и звуков, голоса прошлого…
Однако надо быстрее делать то, для чего он набрал полную ванну. Олег погрузил руки под воду, несильно провел лезвием, неглубокий разрез – он с облегчением почувствовал отсутствие боли. Вода окрасилась в алый цвет. Огляделся по сторонам – куда же они спрятали камеру? Скорее всего «глазок» за вентиляционной решеткой. Начала немного кружиться голова. Стало неуютно и в то же время необычайно легко. Прозрачная капля воды просочилась из крана и медленно коснулась красного озера. Всплеск, который она произвела, был тихим и оглушающим одновременно. Олег закрыл глаза и умер.
Он уже не раз умирал, когда был маленьким, и во дворе играли в войну, он учился умирать. Гордо, не шевелясь, распластаться в пыли, сжимая в руках деревянный автомат. Во всей его позе, выражении лица отражались тогда беспримерная храбрость и мужество. Все мальчишки в дворовых войнах учились убивать и умирать с улыбкой на устах, с презрением к противнику во взоре. Учились терпеть боль, когда их, привязанных к дереву, били по коленкам лозой, выпытывая расположение замков и бастионов. В детских сражениях бывают разведчики, но не бывает предателей, есть ненависть к «врагу», но нет злости на конкретного соседа. Они не думали, пригодится ли это в будущем. Всего лишь копировали поведение героев любимых книг и фильмов. Детские войны. Пройдут годы и эти дети вытащат из горящего бронетранспортера раненного прапорщика, которого ненавидели за глаза. Или броситься на мину. Или отвести падающий самолет от жилого квартала. События, которым в новостях уделят пять минут, рассказывая об очередном геройском поступке. События, удивить которыми невозможно – мы привыкли к смертям мальчишек. Сотни раз повторяющаяся строка в истории, за мгновение перечеркивающая судьбу какой-то конкретной семьи.
Олег однажды умирал в болоте за домом. Неглубокое, по колено, высыхающее озеро, одновременно служившее складом боеприпасов для водяного ружья, сделанного из флакона от шампуня. Последний месяц летних каникул, последнее наступление, перед которым ему дали задание провести разведку. Олег заметил на воде фанерный ящик, подумал, что там может храниться флаг неприятеля, и, не раздумывая, пошлепал к нему. Как только мальчишка подошел к плавучему складу, по воде запрыгали столбики от взрывов – попал под перекрестный огонь «рябиновой артиллерии». Несколько «пуль» попали ему в лицо, и пришлось признать свое поражение. Он рухнул в воду под восторженные крики атакующей стороны. Убитому нельзя шевелиться, пока с него не снимут бумажные погоны. Маленький Олег упал навзничь и уперся локтями в дно, чтобы лицо не скрылось под водой. Поначалу было легко, и он думал, что может так лежать хоть сто «лет».
Прошло минут пятнадцать. Спина гудела от напряжения, уже не локти впивались в ил, а наоборот – ил впивался в них острыми копьями боли, вода напополам с ряской щекотала щеки, а враги все не подходили. Постепенно стала затекать шея, вода проникла в уши и он практически оглох. К тому же беспощадно палило солнце. От жажды язык прилипал к небу. Олег попытался пошире раскрыть рот, чтобы туда залилась вода. Однако он не смог сделать и глотка – вода была теплая и противная, но выплевывать ее не стал: где вы видели плюющихся мертвых? Когда к нему, наконец-то, подошли, то долго не могли растормошить. Олег молча озирался, а руки, согнутые в локтях, не выпрямлялись. «Как будто воды в рот набрал», – пошутил кто-то из ребят, – «Олег, все, у нас перемирие, обмен пленными и мертвыми. Оживай». Лишь тогда он выплюнул грязную, пахнущую гниющей травой, воду. «Враги» забыли сразу сорвать с него расползшиеся от влаги погоны, а он дал себе зарок быть «мертвым», пока на плечах держатся пришпиленные мамиными булавками знаки принадлежности к одной из воюющих сторон.
Вот и сейчас он умирал перед объективом видеокамеры. Алая вода уже подступала к ноздрям, а он вспоминал мальчика, лежащего в болоте, и превозмогал боль в спине и онемение в руках. Но сильнее всего его терзал…
Однако, стоп… Ведь до этого момента произошло много других событий. Сначала я познакомился с Олегом, это произошло уже после встречи с Таней. Точнее, после расставания… Давайте все по порядку. Итак, мы встретились с Ней.
Часть I
1. Мы встретились?
Мы встретились? Не смеши – мы еще и не расставались!
Ты родилась во мне раньше, чем мир перевернулся в моих глазах.
Мы – не заложники сексуального влечения, я сплю в твоем теле, именно меня ты видишь в своих снах.
Нам нелегко быть вместе и молчать, но это судьба.
Хочешь узнать, как я называл тебя, еще до того как?..
Десятки, возможно сотни имен и в каждом из них была ты. Как миллионы ароматов одного и того же счастья – кофе.
Мы понимаем себя без слов, но хотим утонуть в них.
В моей груди стучит твое сердце, оно реагирует на каждое твое приближение.
Мы две большие собаки. С мокрыми носами и преданностью после смерти. Господь однажды впряг нас в одну упряжку, и мы везем его по льду, вгрызаясь в кожаные постромки и покусывая друг друга за ухом.
Мне не нужны наркотики, созданные людьми, я вкалываю тебя под кожу каждый день, твоя концентрация в моей крови все выше.
Я ем тебя, посыпаю приправами, пытаясь скрыть запах человеческого мяса, напротив за столом сидишь ты и уплетаешь за обе щеки плоть Немешева Марата.
Я не читаю твои мысли, я пишу их; ты не слышишь мой голос, ты разговариваешь им.
В нашем словаре нет статей, нет их и в нашем кодексе, мы десять тысяч белых листов, залитых кровью, с отпечатками губ на обложке.
Я управляю тобой, крепко вцепившись в руль и нажимая на педали. Ты при этом лежишь на моей спине и спишь.
Я пишу плохие тексты, но ты прощаешь все, кроме моей смерти. Ты видишь ее в каждой умирающей фразе.
Ты красишь веки моими тенями на сером асфальте и припудриваешь щеки песком из моих глаз.
У тебя не фигура Венеры – ты сама Богиня красоты, просто неумелый скульптор тщетно пытался сделать хоть сколько-нибудь приближенную копию. Но ты не в обиде на него, ведь это я.
Мы встретились? Я не помню, чтобы ЖИЛ без тебя. Мой Бог создавал мир все эти годы и лишь сейчас вылепил нас из своего стыдливого желания быть Господом для кого-нибудь.
Ты не можешь уйти без меня, у тебя не хватит времени отойти на должное расстояние – Вселенная слишком недолговечна.
Мы не помним нашего прошлого вместе. Мы чувствуем его в гитарных соло или замечаем в цифрах телефонного номера.
Мы пассивные любовники не больше чем пассивные курильщики, когда ты куришь, я делаю это вместе с тобой.
Нас ничего не связывает, кроме тугих ремней отчаяния.
Нас ничего не объединяет, кроме общности душ.
Нас нет в этом мире, мы над ним – он живет в наших сердцах.
Этот текст я пишу не для тебя, ты улыбаешься, потому что знаешь его наизусть, я рекламирую нас, как пример, которому не надо подражать.
Мы страдаем чаще, чем испытываем счастье, – так последнее приобретает большую остроту.
У нас нет рук, мы не можем перемещать предметы.
У нас нет ног, мы не можем перемещаться сами.
У нас нет ничего кроме хвоста. Хвост – это самое главное.
Мы встретились? Мы еще только расстаемся. Мы расстаемся все наши жизни. С первой секунды нашего знакомства. Когда-то это произойдет.
Мы знаем это и это единственное, что мешает нам жить, не касаясь телами и запахами.
Если бы мы не знали об этом расставании, то меньше бы пили, плакали и часами смотрели на огонь.
Мы ничего не просим – у нас есть все для счастья. Слишком много, чтобы быть счастливыми.
У людей разные прически, цвет глаз, произношение и обувь. И только зрачки одинаковые.
Посмотри внимательно в глаза очередного меня. В его зрачках я. Не печалься и отдай ему все, я приму это как контрибуцию от Бога.
Не жалей себя – я не достоин жалости.
Не люби меня – ты слишком сильна для того, чтобы быть любимой.
Не верь в нас – мы ошибка природы, исключение из паршиво составленных правил.
Пройдет время, и ты изменишься. У тебя будет другое имя и лицо, способность летать и любимые сны. И я буду другой. Повторяю это сотни раз, но твое сердце все равно стучит в моих висках и просит отравить его алкоголем.
Но, несмотря на все, я счастлив.
Потому что мы снова встретились.
Мы встретились?
2. Первые ПроБы
Вот, кажется, и все. Я, не отрываясь, смотрел на дисплей монитора. Буквы, появившиеся на нем. Их набирали на клавиатуре мои пальцы. Но кто придумал этот текст? Я? Мое отчаяние? А может быть… Не верю в него.
Разделительная полоса. Последний из текстов для нее, первый текст для всех. Поместил его на форуме в интернете, она обязательно прочтет. Меня немного трясло. Нет, это не попытка что-то изменить. Это яркий штрих черным маркером по светлому чувству. Разум, задыхающийся от эмоций. Разделительная полоса.
