СВЕТЛАНА МАКСИМОВА
«РОЖДЕННЫЕ СФИНКСАМИ» (1994)
Стихи и авторская графика
Предисловие
Театр поэтических мистерий
Что мы знаем о себе в этом мире и о себе вне этого мира? Сколько граней в этом кристалле, как в нем преломляется луч нашего «я» и сколько наших «я» вырывается отсюда на свободу и странствует но разным пространствам и измерениям, создавая, в конце концов, новый жёсткий кристалл, притягивающий новый луч и преломляющий его бесчисленными «я». И всё это называется искусством - эти странствия, эти блуждания... - в кристалле, темном и непроницаемом, как вечный бутон вакуума, бутон божественной пустоты. Но наступает момент, когда совершенно особый луч прикасается к этому бутону - и все временные и пространственные слои становятся прозрачными - действие происходит параллельно сразу в нескольких измерениях метареальности. И когда все это выводится на сцену, проявляясь игрой образов и символов - рождается театр мистерий. Всё соединяется, всё просматривается до самых корней - и мы замечаем, что это дерево растёт вверх корнями - архетип ситуации, архетип звука, архетип жеста - эти корни всё глубже и выше в нашей реальности, в нашем настоящем, а мы - и есть те подземные воды, токи. И где эта вершина? Разве это не в нас самих? Круг замыкается, и Бог воскресает бесконечно, и всё начинается с мистерии.
Идея Театра Мистерий - это поиски золотого сечения вечного мистериального настоящего, где прошлое и будущее взаимно пересекаются и длятся бесконечно. Это золотое сечение -театральная сцена, но совершенно нового театра, который только зарождается, и ростки его можно увидеть в явлениях самых разных искусств, оживающих на театральной сцене новой игрой -мистерией древних символов, которая в скрытом виде разыгрывается ходом всей нашей жизни и наиболее ярко воплощается в творчестве. Приподнять завесу над тайной творческого процесса, перевести тайну и мистику творчества в план игры, игры в высоком значении этого слова, приближающегося к значению древнеиндийской «Лилы», космической игры - это и есть Театр Мистерий.
Светлана Максимова
1
САД СТРАНСТВИЙ
КРЫЛАТЫЕ ЛЬВЫ
Б.Г.
Плывут и плывут - отчего их не видите вы?!
Зову и зову - это в небе крылатые львы!
Они на закат, на закат... и на запах свечей
Летят и летят в чешуе нераскрытых очей.
Мне дышится с ними морозно, свободно, легко,
Пока они пьют векового бельма молоко
До дна и до взгляда, до бездны ночного зрачка.
Им небо легко до последнего выпить глотка.
А там, на земле, все, как в славном аду - все ату!
А там, на земле, и колени примерзли ко льду.
И все не оттаять, и все не поднять головы.
А в небе - весна! Это дышат крылатые львы!
Как будто предвестье любви и предвестье беды,
Дыхание их, что ломает январские льды,
Дыхание их, что в простуженной флейте поет.
О, как мне знаком этот царственный томный полет!
Покуда мы любим и спим в нищете и тщете,
Покуда мы любим и спим на позорном щите,
Взлетают они, не спеша, со своих площадей.
И мы уж не те... Не ищите заблудших детей
В заоблачном логове этих погибельных зим.
Покуда мы спим - и по-львиному в небе летим,
И каждым изгибом подобны мы царственным им,
И нас уже нет - о, покуда мы грешные спим! -
Лишь уровень света в ложбинах изогнутых спин,
Лишь уровень крыльев да уровень гиблой Невы...
И все, что есть мы - это в небе крылатые львы!
КОВЧЕГ
Нам в путь пора!
Пурпурных роз нарежь ты
С куста неопалимого зари!..
Багряные библейские одежды
Уж собраны и скручены внутри
Бутона розы алой…
И безгрешный
Наш кормчий правит вверх
И только вверх!
Плывет, плывет наш маленький ковчег –
Большая роза, свернутая плотно…
И за руку ведет Марию плотник,
И за руку ведет Россию снег.
И розой расцветает половодье,
Отслаивая тридевять небес,
Пылающих над нами и под нами
И скрученных тугими лепестками
Горячих бездн…
И кормчий наш – застенчивый и рослый –
Молитву крепко держит на уме.
И как бутон грядущей белой розы,
Листает ветер книгу на корме.
* * *
Что знают о знаках?..
Бывают ли искренни?..
И могут ли плакать
Рожденные сфинксами?..
Пустынная память
Над снами российскими…
Покуда мы спали
Рожденные сфинксами,
Мы стали лавиной,
Застывшей над бездной.
Тела наши львины,
А лики небесны.
А полуулыбка
Горька и невинна
В обветренных глыбах
Застывшей лавины.
* * *
И посох мой лежит на берегу…
И я свои следы в песке узнала,
И отпечатки крыльев Серафима
Исполненных очей…
(Они идут!..)
Глаза с тех пор засыпаны песком,
А я плыву в магическом кристалле
Песчинки,
набухающей под веком
жемчужным светом…
Все я помню! Все!
Я помню все мгновенья расставанья –
Разбег следов двуликих шестикрылых,
Всех «Я» моих, из солнца исходящих,
Как будто капли крови из пореза
Пораненной ступни…
Они идут!
Они идут, идут, идут вслепую!
И все сочится огненный песок
Сквозь веки уходящих………
………………………….на вокзале
Ко мне цыганка старая пристала.
Жемчужину достала из-под века
И рассмеялась зубом золотым.
ВСЕКРЫЛЬЕ
Дорога ли душа, дорога,
Большеглазая с реющим зраком?!
Эти карие берега
Над слезой вознеслись...
По оврагам
Я бродила и глину брала,
И лепила гнедых да каурых.
Пробивались два белых крыла
Из подшерстка, из меха, из шкуры.
Заполняли седой окоем,
Пламенели в сияющей плазме...
Расцветай шестикрылье мое!
Разгорайся мое большеглазье!
Тверди все подо мной - голубы...
Выси все надо мною - голубы...
То ли девы плывут, толь клубы,
То ли тучи встают на дыбы,
И кричат большеротые трубы.
И ликует крылатый народ,
О суде позабыв и мериле.
Это праздник высокий грядет!
Это нить аистиха прядет!
Это вновь наступает всекрылье!
СТРАНСТВИЕ В СЕРДЦЕВИНУ РОЗЫ
И снится мне... Все снится мне Эллада,
Прапамяти рубеж,
И клинопись кристально-острых складок
Твоих одежд,
Раздутых ветром на античной вазе,
Расколотой уже напополам.
Помилуй Бог, все это было разве?!
Но только там
Была сама собою я
и просто
Ходила по земле.
Одежду, ниспадающую розой,
Оставив на скале,
Плыла я в полосе густого света,
Восставшего столпом
Пылающим...
И в одеянье этом
Входила в каждый дом...
И все плыла в закате и восходе...
И так уж повелось,
Что все мы в сердцевину розы входим,
Пройдя насквозь
В снах мирозданья круги -
не отпрянув! -
Хоть луч, хоть меч!
Горячую багряную изнанку
Срывая с плеч!
* * *
Погоди... еще о самом главном
Я скажу тебе - глаза в глаза...
Изогнулась вся улыбкой фавна
В окнах виноградная лоза.
Если умирать - умрем на юге!
Под ногами - музыка горит!
Колокольчик медный в рваном ухе
У цыгана пьяного звенит.
Так живешь себе светло и славно,
Бережешь и честь свою, и сан.
Но приходит гость с улыбкой фавна.
- Странник, - говорит, а сам, а сам...
Голубей пускает он из уха,
И звенит, звенит его серьга.
И поклоны бьет ему старуха,
А на нем - козлиные рога.
Да и весь увит он виноградом,
И с рогами дьявольски хорош.
Он поет, что верным будет братом,
А продаст, наверно, ни за грош.
На порог бы прежде не пустила,
Ну, а тут забыла срам и стыд.
И откуда в нем такая сила?!
Под ногами музыка горит!
Отчего, о Боже, с нею вместе
