ВИКТОР МАМЧЕНКО. ЗЕМЛЯ И ЛИРА (Париж, 1951)
«Когда и сновиденья чередой…»
Когда и сновиденья чередойСпешат уйти от скованной надежды,Когда печаль предельною чертойГлаза слепит, и тяжелеют вежды,
И память долго тихою рукойСтучится вновь, у сердца замирая,Тогда встает огромная, земнаяЛюбовь — как свет, как огненный покой.
Она одна в неистовом бою, —Зовет тебя и верных в испытаньи,И держит руку слабую твою —Как никогда — в сияющем свиданья.
Враждебная к твоей холодной мгле —Она с тобой везде в творящей воле…Так — воин не один на ратном ноле,Когда за ним бессмертье на земле.
Бессонница
I. «Высокой тишиной, как в счастьи…»
Высокой тишиной, как в счастьи,Раскрыта ночь. Весна опять.И звездное — в чудесной власти, —Чтобы молиться и сиять.
И снова голосом забвенья,Сдержав стремительный полетИ силу неземного пенья,Душа о радости поет.
Усни дитя. Земля ночнаяВо сне с тобою говорит.Я тоже думаю, мечтая,Что всё печальное сгорит.
Мне спать нельзя, еще не время, —Звезда востока не пришла…Пусть буду волхв, а ты — то племяКоторому звезда взошла.
II. «Поверь, дитя, здесь будет мир…»
Поверь, дитя, здесь будет мирПрекраснее твоих видений,Взлетишь до счастья, без падений,На зов благословенных лир.
Не много времени пройдетВ твоем внимательном пристрастьи,Ты не запомнишь чуждой власти,В глазах не встретишь страшный лёд.
И будешь трепетно вниматьТому печальному преданью,Когда сквозь смерть бежала ланьюС тобой твоя больная мать.
На молодом ее лице,Быть может, тени грозовыеУвидишь ты, — как-бы живыеВоспоминанья об отце.
Земля
I. «Сколько радости случайной…»
Сколько радости случайнойВ этой звездной тишине,Легкости необычайнойВ пролетающей весне.
К полуночному покоюСлышу зовы, голоса,И прохладною рукоюЗакрывают мне глаза.
И с мечтою терпеливой,Как во сне, едва дыша,Беспокойно, торопливоСпорит жаркая душа.
Что в покое мне крылатом, —Я один, она внизу,Только тень, как счастье рядом,От нее с собой несу.
А на ней горит, пороюКак любовь и как весна, —Человеческой зареюПробуждение от сна.
II. «Восторгом тихого забвенья…»
Восторгом тихого забвенья,Как-бы восставшая из сна,Среди пленительного пеньяТы и печальна и ясна.
Ночное небо в счастье ширеПростерто далью без конца,Чтоб ты для всех горела в миреУлыбкой звездного лица.
В ночи холодной и суровойРуками братьев соткан свет;Прекрасна ты в одежде новой,Тебя прекрасней в мире нет.
Что может быть тебя дороже,И как молиться без тебя,И сердце бьется только строже,Твою печаль в тебе любя.
Прими прозрачное сияньеВесны склоненной над тобой, —Она летела на свиданьеУже над мертвою судьбой.
III. «В лесу сегодня тишина большая…»
В лесу сегодня тишина большая,Высоко дышит легкая весна,Летит земля средь звезд, не заглушаяБиенье сердца голубого сна.
Луна в зените — как печаль прекрасна,Как след земли — сиянье в небесах;Не верю я, что жертвенно напраснаЛюбовь людей на огненных весах.
И новый день величия и славы,Взволнованный любовью и огнем,Растет из сил трагической октавы,Когда мы верим, плачем и поем.
Какая нежность в предрассветной ночи,И как уверенно душа летит…Раскрой, дитя, возлюбленные очи, —Земное царство на тебя глядит.
Поэзия
С улыбкой солнечной ты радаИдти дорогой голубой,Летит зеленая прохладаШироким светом над тобой.
И в очи жизни дорогиеТы хочешь вечностью смотреть,И крылья вскинуты тугие —Икаром иль звездой гореть.
Тебя теснят сердца сухие,Какой-то осенью шурша,Сильнее сумрачной стихииТвоя творящая душа.
Не побежденная закономВотще покорности слепой,На смерть ты первая со стономСвободно жертвуешь собой,
У порога
Июнь и ночь и с влажною землеюЛетят они, за ними — звездный след;Куда они, куда летят со мною,И этот свет во мне, горячий свет.
На холмах лес и розы у порогаВ кружении цветущего тепла —Как человеческая нежность, как тревога,Как счастье мне, и не пугает мгла.
Вторят свои волнующие речиЗемля, любовь, земля моя,И в них — призвания, возможности и встречи,Раскрытые крылатые края.
Горят как звезды новые твореньяВ глазах людей, почти во всех глазах…Спокойной ночи вам, не надо и смиренья,Ни униженья в огненных слезах.
Вечерний час. Высоко пролетелаТревога светлая. Крылата тишина.В ней музыка земли и зрима и слышна,Она — как ты, мечта, — и без предела.
Как ты она, — сияние и нежность,И снят живым творящий мир с креста;Как ты, любовная, она проста, —Огонь сердец на ней и белоснежность.
Мечта и музыка. Видение такое —Как будто мир до счастья долетел…И разве ты, мой бог, не этого хотелВ свободе темной и в твоем покое?
Жизнь
Где нет надежд, любви, призваний,Где сердце холодно молчит,Где, в час весны высокий, ранний,В окно никто не постучит, —Её я вижу затаенной,Униженной, и всё ж влюбленной.
С каким неведомым названьемИз дальних лет она летит,Каким еще очарованьем —Или слезами — отзвенит, —Всегда мучительно знакомаОт роста ввысь и до излома.
И под какими небесамиЗажжет она свои огни,Мерцая темными глазамиНа догорающие дни;И не уклонится от взгляда,Когда измученна и смята.
Но если в ком-нибудь она,Как-бы к самой себе влекома,Самовлюбленна и одна,Без родины, людей и дома, —Она уйдет, и навсегда,Без памяти и без следа.
«Сияет вновь огромный день…»
Сияет вновь огромный деньСвоей пленительною властью;К предельному иль к счастьюПростерта новая ступень…
И ты со мной, и голос твойИсполнен девственной надежды,Как-бы венчальные одеждыНадеты жизнью голубой.
Не меньше всех погибших здесьС бедой земною ты знакома,Но днем не бывшим ты влекома,В глазах твоих он светел весь.
Мне кажется, вокруг тебя —Иные души, жизнь иная,А ты, пророчеством больная,Не помнишь боли и себя.
«Закрытых глаз касаются порою…»
Закрытых глаз касаются пороюВиденья чудные, и благостны они, —Все мирные. Вот там — портовые огниВ ночи горят под темною горою,А здесь — сосновый взлёт и серебро олив.Далекая луна скользит в морской залив…
И вдруг всё вспыхнуло, горит высоким днем:Ручьи текут среди садов тенистых,Плоды в руках мозолистых и чистыхМерцают влагою и солнечным огнем;И песнями овеянные далиБлизки вечерней сладостной печали…
И утро росное. К холмам дорога —В полынном запахе — пустынна и тиха;Уводит прочь она от лени и грехаДо крестьянского высокого порога,До поздней ночи вдруг, медлительной в пути, —Чтобы себя забыть, чтобы себя найти.
…Усилье ложное, — открытые глазаСлова в крови газетные читают;Видения — как птицы улетаютПод небом ледяным. И только голосаЗвучат победные — о счастье и свободе, —Мечтой труда, бессмертного в народе.
«Неукротимо вечно счастье дорогое…»
