Николас Гэннон
Приключений не предвидится. Айсберг и фонарный столб
Кэтлин Гэннон, моей маме
The Doldrums Nicholas Gannon Greenwillow Books, an Imprint of HarperCollinsPublishers, New York, 2015
Text and illustration copyright © Nicholas Gannon, 2015
© 2018, «Карьера Пресс», перевод и издание на русском языке
All right reserved
This edition published by arrangement with Writers
House LLC and Synopsis Literary Agency
Пролог
Бескрайнее белое ничто
Из тысяч детей, что каждый день рождаются на свет, по меньшей мере один оказывается мечтателем. И вот пятого мая в палате номер 37Е родильного отделения Розвудской больницы родился мечтатель, получивший имя Арчер Бенджамин Хелмсли. Ошибиться было невозможно. Врачи сразу поняли, что он мечтатель, и медсестры тоже поняли, и, к своему превеликому сожалению, поняла это и мать Арчера. Понял даже голубь, случайно залетевший в палату.
Юный Арчер Б. Хелмсли тихо лежал в кроватке и смотрел в потолок. Он не знал, что это потолок. Он вообще еще ничего не знал. И лежал, неотрывно глядя в бескрайнее белое ничто, когда вдруг откуда ни возьмись появились две головы.
– Привет, малыш, – сказала одна. – Ты, должно быть, Арчер.
– Да, – согласилась вторая, – это наверняка должен быть Арчер.
Арчер не знал, должен он быть Арчером или нет, но был именно Арчером, хоть сам об этом еще и не подозревал.
– Знаешь, кто мы? – спросила первая голова.
– Откуда же ему знать? – заметила вторая. – Ему всего сорок восемь часов от роду.
Первая голова кивнула.
– Что ж, тогда, пожалуй, уместно будет представиться. Я – твой дедушка Хелмсли, а это – бабушка Хелмсли.
Арчер ничего не ответил, потому что еще не умел. Дети сорока восьми часов от роду вообще мало что умеют. Однако две головы продолжали что-то говорить, и говорили, говорили, а Арчер переводил взгляд с одной на другую, но не понимал ни единого слова. Потом откуда-то вынырнула третья голова, и все три разом исчезли, а Арчер так и остался лежать, глядя в потолок.
ДОМ ХЕЛМСЛИ, ИВОВАЯ УЛИЦА, 375
Через три дня Арчера выписали из Розвудской больницы и отвезли в высокий узкий дом, стоявший на тесной кривой улочке в тихом пригороде большого и не особенно тихого города.
Арчер был слишком мал и потому не заметил, что все дома по Ивовой улице были такие же высокие и узкие и стояли в ряд, словно шеренга оловянных солдатиков. Не заметил Арчер по молодости лет и того, что его дом под номером 375 часто принимали за музей. Дело в том, что дом, в котором поселился Арчер, принадлежал Арчеровым дедушке с бабушкой, знаменитым путешественникам-натуралистам Ральфу и Рейчел Хелмсли.
СОМНЕНИЯ И СКИТАНИЯ
Иногда родители, привезя новорожденного домой, сомневаются: а не отдали ли нам по ошибке чужого ребенка? Но если бы у мистера и миссис Хелмсли подобные сомнения и возникли, очень скоро от них не осталось бы и следа. Арчер с самого начала выказывал все признаки того, что он истинный Хелмсли.
Первые годы у Арчера была практически идеальная жизнь. К счастью, эта практически идеальная жизнь продлилась недолго. Почему «к счастью»?
У любого из нас среди знакомых найдется практически идеальный мальчик или практически идеальная девочка. Обычно они живут в практически идеальных домах, что принадлежат их практически идеальным родителям. Они всегда практически идеально одеты и ведут себя практически абсолютно идеально. С практической точки зрения это ужасно. Не жизнь, а идеальная скука. А потому хорошо, что герой нашей истории не идеален.
Это – история об Арчере Бенджамине Хелмсли.
Часть первая
Арчер Б. Хелмсли
Глава первая
Дом семейства Хелмсли
У многих детей дома живут собаки и кошки. У Арчера не было ни собаки, ни кота, зато имелись страус, барсук и жираф. В доме семейства Хелмсли было четыре этажа, и на каждом этаже, в каждой комнате обитали животные. Они выстраивались вдоль узких лестниц и по стенам еще более узких залов. Они были набиты опилками и не могли пошевелиться, однако Арчера это абсолютно не смущало. За неимением братьев и сестер поговорить ему было не с кем, и потому Арчер беседовал с животными.
– Доброе утро, – сказал Арчер барсуку у входа в кухню. – Как погода?
– К сожалению, дожди все никак не прекратятся, – ответил барсук. – А ведь сырость так вредна для моей шкурки. Сам полюбуйся!
Арчер потрепал барсука по голове.
– И совсем незаметно, – солгал он. (В сырую погоду барсучий мех выглядел просто безобразно.)
Из кухонной двери высунулась миссис Хелмсли.
– С кем это ты там говоришь? – спросила она.
– Да так, ни с кем, – ответил Арчер. – Сам с собой.
Мама нахмурилась, но Арчер вывернулся из-под ее тяжелого взгляда и вошел в кухню.
Съев завтрак, состоявший из чая с молоком и тоста с джемом, Арчер отправился в экспедицию. Сначала он спустился в холл первого этажа, а оттуда – в зимний сад со стеклянными стенами. Зимний сад был уставлен стеклянными витринами и выходил в сад за домом. Арчер прижал лицо к витрине, в которой красовалась коллекция диковинных тропических насекомых.
«Хорошо, что они неживые, – подумал мальчик. Укуси его за ногу вон тот, голова, пожалуй, стала бы фиолетовой. А тот, другой, наверняка забрался бы под кожу и обзавелся бы семейством. – Просто замечательно».
Выстроившиеся вдоль стен стеклянные витрины хранили в себе множество разнообразных бабочек, выложенных ровными рядами. Арчер подумал, что за ними, пожалуй, никому и в голову не придет гоняться с сачком. Уж скорей такая бабочка сама пустится за вами в погоню.
– От них лучше держаться подальше, – поделился он с жирафом.
– Мудрое решение, дорогой мой, – ответил жираф. – Я на них и смотреть-то не могу без содрогания.
– Разве это бабочки? – спросил Арчер. – Какие же это бабочки!
– Вероятно, уместнее было бы называть их летающими кошмариками, – согласился жираф.
Арчер улыбнулся.
– Точно. Настоящие
