Перевод: zhenechka_poyma
Сверка: Amelie_Holman
Бета-коррект: Султана
Редактор: Amelie_Holman
Оформление: Skalapendra
Пролог
Лорел
Когда эхо моего экстаза начало затихать, под моим прикосновением его мышцы напряглись. Бетонная комната наполнилась тем же звуком, который разбудил меня вчера.
Это был рев.
Это был не лев.
У зверя было имя.
Кадер.
Я крепче обняла его за шею и уткнулась лицом ему в плечо.
Сейчас не время плакать, но это не остановило мою реакцию.
— Я не хотел причинить тебе боль, — сказал он, поцеловав меня в лоб.
— Дело не в тебе.
Оттолкнувшись руками, он выскользнул из меня.
— Я не должен…
Я поднесла палец к его губам.
— Это было… — Я изобразила улыбку, хотя он меня не видел. — Боже, это было… в основном прекрасно.
— В основном?
В его тоне был смех?
— Думаю, мне нужна практика. — Кровать начала двигаться, и я потянулась к его руке. — Не уходи. Пожалуйста, останься здесь.
Вздохнув, он накрыл меня одеялом.
Я ждала, когда откроется дверь, чтобы понять, что он ушел. Вместо этого спустя мгновение одеяло сдвинулось.
— Если хочешь, чтобы я остался, тебе нужно подвинуться.
— Ты остаешься?
— Я устал. Дверь на улицу заперта.
Это было «да»?
Возбуждение снова вспыхнуло, когда я скользнула к стене. Матрас прогнулся, Кадер лег и накрыл нас обоих одеялом.
В эпицентре бури я нашла незнакомца, он защитил меня от опасностей, которых не понимала. Когда мы устроились рядом, я наслаждалась его теплом. Я повернулась на бок лицом к нему, и поняла, что он не только в футболке, но и на его ногах были мягкие шорты.
— Я считаю такой дресс-код несправедливым, — сказала я.
Кадер перекатился ко мне, его большая ладонь скользнула по моей коже; от плеча она спустилась на грудь, талию и бедро. Он остановился, когда его пальцы коснулись мягкой половинки моего зада.
— Не знаю. Мне кажется справедливым.
— Не знаю, как я стала твоей работой. Я действительно ничего не знаю ни о тебе, ни о том, кто тебя нанял, но благодарю за то, что ты сделал свою работу и обеспечил мне безопасность.
Дольше, чем я ожидала, в комнате царствовала тишина. Когда его рука на моей спине притянула меня ближе к его теплу, он ответил:
— Ошибаешься. Меня наняли не для этого.
— Нет?
— Нет. Меня наняли убить тебя.
Глава 1
Мейсон
Более семи лет назад в Чикагском небоскребе…
Мои нервы были на пределе, каждый звук усиливался, даже вес моей рубашки казался преувеличенным. Проведя рукой по затылку, я ощутил под ладонью ёжик коротких волос. Ничего не помогало. Ощущение замкнутости усиливалось, пока я расхаживал по бетонному полу, наблюдая за большими экранами, которые не показывали, что мне нужно знать, где я должен быть.
Я был загнанным зверем.
Лев в зоопарке.
Переполненный способностями, врожденными и первобытными, король джунглей должен быть на африканских равнинах, а не за решеткой.
Нет, я не был в тюрьме, хотя в тот момент мне так казалось.
Я находился на частном рабочем этаже будущей новой организации «Спарроу» — нашего нового командного центра.
Меня смущало не мое местоположение. Теперь это мой дом. У меня была квартира этажом выше, на том же этаже, что у Рида и Патрика. У самого Спарроу было здоровенное двухэтажное чудовище над нашим.
С нашей стороны не было никакой ревности. Это он родился с гребаной серебряной ложкой во рту. Если вы спросите его, это не подарок. Он сказал бы вам, что та была потускневшей с самого первого дня. В любом случае, это не меняло факта, что деньги, стоящие за нашими жизнями, планами и квартирами, исходили от него. О, черт, мы все работали, чтобы сделать это. У нас у всех были способности, и скоро состояние, которое посеял его отец, будет принадлежать ему.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Наша невероятная семья собралась вместе благодаря дяде Сэму. Мы познакомились на начальной подготовке и оставались вместе на протяжении всей войны. Я помнил каждую деталь того, что мы делали.
Хотел бы я не помнить.
Когда я впервые услышал имя Спарроу, работа с ним или на него была последним, о чем я думал.
Убить его было первым.
И вот теперь я прокладываю дорожку по бетонном полу, наблюдая за большими экранами над головой, на которых двигаются изображения камер наблюдения, разбросанных по всему Чикаго.
— Я должен быть с ним, — сказал я единственному присутствующему человеку, Риду Мюррею.
— Парень, у Спарроу есть свои причины.
С тех пор как мы все вернулись в Чикаго, так и было: Патрик и Рид, Спарроу и я. Нам со Спарроу потребовалось время, чтобы прийти к единому мнению, но как только мы это сделали, мы стали как приклеенные.
Был один раз, когда мы разделились. Это случилось после того, как остальные отошли от ужасов войны.
Казалось, будто они пошли на гребаную прогулку. Это было не так. Они забрали то, что им предложили после двух миссий. Они сделали это, потому что у них были планы.
У всех были планы.
Дядя Сэм сделал мне еще одно предложение.
Я думал, что готов к гражданской жизни. А потом, в последний момент, изменил планы и взял еще одну миссию, сделав ее третьей.
После того как они втроем вернулись, Спарроу поступил в Мичиганский университет, Патрик изучал бизнес и финансы в Чикагском университете Бута, а Рид изучал компьютерную инженерию в Массачусетском технологическом институте. Мы все знали, что Спарроу каким-то образом организовал прием и финансирование. Закон о военнослужащих зашел далеко.
Образование было частью наших планов.
Для достижения нашей цели потребовалось больше, чем мускулы. Мир менялся. Чтобы забраться наверх и остаться там, требовались не только мышцы, но и мозги.
Вместо того чтобы пойти по пути колледжа, я выбрал еще двенадцать месяцев, чтобы отточить навыки, которым научил меня Дядя Сэм. По крайней мере, так я всем говорил. Правда была проще. Они сделали мне предложение, и я не был готов вернуться к реальной жизни.
Лишнее время, проведенное без этих придурков, заставило меня осознать, что, хотя я был частью команды, частью компании, я скучал по товариществу, которое мы разделяли вчетвером. В телевизионных новостях все выглядело так, будто мы только и делали, что сражались изо дня в день. Бой был для меня самой легкой частью. Он давал мне цель, фокус. Простои были настоящим адом — я лежал на своей койке и блуждал в сознании.
Я не был один, но ощущал себя одиноким.
Без Спарроу, Рида и Патрика время простоя было еще хуже.
Мы узнали друг друга. Мы делились всяким.
Чертов отец Спарроу.
Жизнь Патрика на улице.
Неожиданная смерть бабушки Рида — его единственной семьи и женщины, которая его вырастила.
Исчезновение моей сестры Мисси.
Во время третьей миссии я держал все под контролем. Я не хотел выглядеть слабаком, который все еще оплакивает потерю сестры, что случилось, когда я был еще ребенком. Неужели время действительно имеет значение?
Недели, месяцы или годы не уменьшили рану, которая возникла с исчезновением сестры по дороге домой из школы. Мисси зависела от меня, она была на два года младше меня. Я должен был быть с ней. Я должен был защитить ее, я потерпел неудачу.
Эта неудача никогда не покидала меня, заставляя работать усерднее, добиваться успеха любой ценой.
Когда после третьей миссии я принял решение не возвращаться на четвертую, мой опыт был больше, чем у снайпера спецназа. Я также преуспел в лингвистике. Для мальчишки из Южного Чикаго это был необычный навык.
Иракский, арабский и курдский были признанными языками Ирака. Однако в тех местах и городах, куда мы ездили, люди говорили на многих диалектах: армянском, фейли-луришском, мандейском, персидском и шабакском. По сей день я понятия не имею, как я их понял и почему мог читать так же хорошо, как писать, но они просто имели для меня смысл.
