Елена Джонсон
Не злите Броню
Однажды темной осенней жуткой ночью на старинном заброшенном кладбище светила полная луна, – нараспев завывал Бронька на заднем сиденье автомобиля, – Она освещала каменные кресты над могилами и таинственный знак на воротах склепа…
Младшая сестренка Янка с восторгом повизгивала, а сидящий за рулем отец слушал его и снисходительно ухмылялся. Ребенок читал как по писаному, и довольный отец говорил себе, что вбухивал немалые деньги в библиотеку для своих детей не зря. Правда, эти страшилки определенно были не из тщательно подбираемых для детей книг, и где их Борька брал, следовало выяснить.
А брал их Бронька летом на чердаке тети Асиной дачи, где были завалы старинных книг, оставшихся после тети Асиных пра-пра дедушек и бабушек в их старинном доме. Бронька там раскопал библиотеку «Таинственные истории о привидениях и вурдалаках, доподлинно известные нашим предкам». Насчет доподлинности Бронька только посмеивался, но так здорово было читать их с Иркой и Владиком по ночам и вместе дрожать от сладкого ужаса на чердаке, замирая от протяжных скрипов старой дачи. При желании и большом воображении их можно было принять за стоны привидений.
Они втроем – Бронька, Янка и их папа, – возвращались как раз оттуда, от тети Аси. Несмотря на то, что летом им всем было совершенно не до огорода, они везли домой пять огромных кабачков, две тыквы и три трехлитровые банки с вареньем. Это дары Клеопатры Апполинариевны, благодарной им за то, что летом они спасли ее от смерти от руки собственного троюродного племянника из Израиля, который не хотел делиться с ней наследством ее деда и отца.
Ехали поздно, засидевшись за чаем у тети Аси, от которой, как всегда, не хотелось уезжать. Янка, широко раскрыв глаза, слушала Бронькину сказку о том, как потревоженное привидение тянуло руки к несчастному прохожему, который совершенно случайно забрел ночью на это кладбище (спрашивается, чего ему не спится по ночам, и, если уж он решил прогуляться в такой час, отчего он выбрал такой странный маршрут?). Этот прохожий оказался праправнуком его убийцы, о чем он только что с удивлением узнал, и привидение жаждало мести.
Бронька все больше вдохновлялся, глядя в окно на темную громаду леса по обеим сторонам дороги, верхушки которого освещала мертвенным светом полная луна.
Вдруг папа громко чертыхнулся, машина дернулась и понеслась стрелой, ощутимо виляя во всей ширине дороги.
– Пап, ты чего лихачишь? – с удивлением спросил Бронька, вглядываясь в дорогу. Далеко впереди он увидел белую фигуру у самого леса, которая, простирая руки, двигалась в их направлении.
– Па, там зайчик, да? Ты его не раздави. Мы его догоним, да? Я хочу посмотреть, – подпрыгивала маленькая Янка, которой ничего не было видно за спинками сиденья и папиной спиной.
– Спокойно! Зайчики в норках, – бормотал папа, холодея от ужаса, по мере того как машина и белая фигура неумолимо приближались друг к другу.
– Привидение! – завопил Бронька, хватаясь за спинку переднего сиденья. – Пап, поехали назад!
Он зажмурился на мгновение, но так было еще страшнее. Он снова открыл глаза и увидел, что привидение было уже перед самой машиной. Оно мчалось большими прыжками, а не парило над землей, из чего следовало, что привидение особо злобное, и в этом месте его, видимо, убили много лет назад. Бронька поднял руку и стал судорожно креститься сам, а потом крестить привидение. Он горько сожалел, что не носит нательного крестика, хотя сам он крещен, и обещал самому себе, что если они останутся живы, он непременно будет носить при себе и крестик, и восковую свечу – для чего-нибудь пригодится, – и маленький осиновый кол.
Броня подумал, что еще секунда, и привидение окажется в машине и пройдет сквозь них, или они пройдут сквозь него. Интересно, как это будет на ощупь. Будет ли оно влажное, как туман, или сухое, как дым…
Но привидение шарахнулось в сторону от машины. Папа с облегчением вздохнул, а Яна, которая все это время сохраняла полное спокойствие, встала на колени и стала смотреть в заднее окно.
– Бедный дяденька, как ему не холодно голенькому бегать, – посочувствовало она.
Папа с Броней оглянулись, и увидели, что с «привидения» съехала простыня, и за машиной теперь бежал совершенно голый человек, умоляюще протягивая руки.
– Ну и дела! – протянул папа, замедляя ход и раздумывая, останавливаться ему или нет.
– Это не привидение, – догадался Бронька с некоторым разочарованием.
– Папа, а зачем он голый? – поинтересовалась Яна.
– Па, останови, он, по-моему, живой, – азартно сказал Бронька.
«Он» был даже очень живой, потому что бежал необычайно резво, и при этом истошно кричал. Папа, наконец, пришел в себя и откинулся на спинку сиденья. Ох уж этот Бронислав со своими глупыми сказками. Надо, подумал он, все-таки контролировать чтение ребенка.
Он затормозил и, распахнув дверцу, высунулся из машины в ожидании, пока «привидение» подбежит поближе.
– Какие-то проблемы? – осведомился он, как будто бег по ночному лесу голышом сам по себе проблемой не являлся.
Человек, наконец, добежал до машины и пытался отдышаться, положив руку на дверцу и согнувшись пополам. Тут он сообразил, что на нем ничего нет, и смущенно присел на корточки, прикрываясь руками.
– Простите,… э-э-э… я… не могли бы вы довезти меня до города?
– Пожалуйста, садитесь, – великодушно предложил папа.
– Тут, между прочим, дети, – саркастически заметил Бронислав, имея в виду Янку.
– И женщины, – наставительно добавила Янка, имея в виду себя.
– Ой, простите. Конечно… тут где-то была простыня, кажется… вы не позволите за ней вернуться?
– Ладно, дуй быстрее, – нетерпеливо сказал папа, который начал раздражаться нелепостью этой сцены.
Человек резво помчался за упавшей с него простыней и подобрал ее примерно в двадцати метрах от машины. Он гордо закинул один ее край за плечо, и, прихрамывая, побежал обратно к машине. Папа дожидался его, распахнув дверцу и не выключая мотора. Человек с облегчением юркнул в машину, сел было рядом с Бронькой, и тут же скатился на пол, визгливо ойкнув.
– Бронька, ты не мог, что ли, кабачок с сиденья убрать? – не оборачиваясь, проворчал папа.
– Тут что-то липкое… – пробормотал человек.
– А это вы банку с вареньем опрокинули, – хмуро пояснил папа.
Человек еще раз ойкнул, и стал неуклюже извиняться, забираясь обратно на сиденье. Теперь половина заднего сиденья была вся измазана липким вареньем, а под ногами перекатывался треснувший кабачок. Бронька брезгливо отодвинулся от неуклюжего гостя. Наступила неловкая пауза.
– Костя, – вдруг хрипло сказало бывшее привидение.
– Очень приятно, – с сарказмом ответил папа, отчаянно жалея, что посадил этого сумасшедшего в машину. Поразмыслив немного, он добавил:
– Валерий Павлович.
– Очень-очень приятно, – обрадовался «сумасшедший», поправляя на себе простыню. – Вы меня, пожалуйста, извините, я никак не могу прийти в себя.
– А что с вами случилось? – спросил изнывавший от любопытства Бронька.
– А вы всегда голенький ходите? – с любопытством присоединилась к расспросам Янка.
– Ну вот еще, – с негодованием отверг Костя. – Вы же не думаете, что я сам разделся в лесу?
– Ну, почему бы, собственно. и нет? – рассудительно ответил Бронька. – Сейчас нудистов всяких полно, может…
– Так холодно же!
Этот аргумент показался всем убедительным. Янка с Бронькой сочувственно воззрились на него, ожидая пояснений.
Костя не стал долго томить аудиторию. Из его рассказа следовало, что накануне вечером по дороге с работы домой его похитили, – попросту запихали в машину и увезли в какой-то дом в лесу. Там с него сняли всю одежду, чтобы он не убежал, и заперли на втором этаже. Отсутствие одежды Костю не устрашило, и он доблестно бежал, прихватив с собой простыню. Повествование о том, как он бегал по лесу босиком по сосновым шишкам, разыскивая дорогу, могло составить конкуренцию Бронькиным страшилкам.
– Надо было покрывало с кровати прихватить, – сокрушался Костя, – а то замерз совсем.
– А что они от вас хотели? – поинтересовался Бронька.
– Ничего, – ответил Костя и попытался развести руками, но злополучная простыня опять с него сползла, и он стал смущенно натягивать ее на себя.
– Не стесняйтесь, дядя – поспешила утешить его Янка. – Мы все равно вас голеньким видели.
Костя тяжело вздохнул и сгорбился, не прислушиваясь к тому, как Валерий Павлович отчитывает Янку.
– Так не бывает, – вдруг заявил Бронька. Костя встрепенулся.
– Чего не бывает?
– Чтобы похитили и ничего не требовали.
– Так они вообще со мной не разговаривали, – пожаловался Костя. – Я уж их спрашивал – спрашивал, – может ошибка какая, или денег им надо – нет, молчат и все. Даже когда уходили, и то не сказали, когда вернутся. А у меня же кот дома, его кормить надо.
