child_prose Василий Степанович Клёпов Мыс Доброй Надежды
Для детей младшего школьного возраста
1965 ru LT Nemo FictionBook Editor Release 2.6 01.03.2012 OCR "LT Nemo" 2012 969CBBC3-78E7-470B-8A24-BE682ED5EF95 1.0 Клёпов В. Мыс Доброй Надежды Средне-Уральское Книжное Издательство Свердловск 1965 КЛЁПОВ ВАСИЛИЙ ИВАНОВИЧ МЫС ДОБРОЙ НАДЕЖДЫ Для детей младшего школьного возраста Редактор Л. Чумакова Художник Ю. Ефимов Художественный редактор Ю. Сакнынь Технический редактор Н. Пальмина Корректоры С. Яковлева, С. Низола Подписано к печати 21/IV 1965 г. Уч.-изд. л. 10,76. Бумага 54×84/16=8,75 бум. — 14,7 печ. л. НС 25116. Тираж 30 000. Изд. № С-420. Заказ 71. Цена 48 коп. Средне-Уральское Книжное Издательство, Свердловск, ул. Малышева. 24. Типография изд-ва «Уральский рабочий», Свердловск, проспект Ленина, 49.
Василий Степанович Клёпов
Мыс Доброй Надежды
Повесть
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Улыбины ловят перепелов. Пара. Петя получает задание
На Урале ещё свистели вьюги, а здесь, на берегу Чёрного моря, уже начиналась весна. С каждым днём солнце грело всё жарче, светило ослепительнее, и, хотя на дубах, липах и ясенях ещё не пробились листья, почки набухали и вот-вот готовы были лопнуть. Над каменистым пляжем уже колыхались и дрожали струйки марева.
В полдень на берегу показались братья Улыбины. Они подошли к пенящейся кромке моря, разделись и бросились на землю.
— Ох, а горячо-то как! — сказал Юра, подгребая под себя разогретые солнцем камни.
— Смотри, не обожгись! — со смехом предостерёг его Петя.
— А что? Думаешь, нельзя обжечься? Я в прошлом году вот так же лёг на камни и зашипел. Как на сковородке.
— Поджарился?
— Ага! — захохотал Юра.
Петя был худощавый высокий мальчик, и никто бы не сказал, что он доводится родным братом коренастому, толстоватому Юре. Смуглое лицо Пети с тонкими губами могло бы показаться суровым, если бы не улыбка, которая, вдруг возникнув у него под глазами, освещала всё лицо. Братья любили друг друга и, хотя Петя учился в шестом, а Юра в четвертом, были очень дружны. «Как нитка с иголкой», — говорила о них мать. Иголкой был, конечно, Петя.
— Ну, что же не летят твои перепёлки? — спросил Петя, вглядываясь в морскую даль.
— Полетят, неправда, вчера так же было, — то никого нет, а то сразу как повалились, только успевай хватай…
Мыс, на котором лежали ребята, похож был на указательный палец и уходил далеко в море. Может быть, поэтому перепёлки, летевшие от берегов Турции, прежде всего опускались на мыс. Они плюхались на землю и долго отдыхали. К ним не надо было даже подкрадываться, просто бери руками — и всё: настолько они выбились из сил.
— Кажется, летят… Приготовиться! — скомандовал Юра.
В тот же миг несколько птиц, преодолев расстояние от моря до кустов, свалились на землю. Ребята, как подброшенные, вскочили и побежали. Юра, следивший за тем, куда опустилась перепёлка, быстро нашёл её и схватил, а Петя остановился. Перед ним сидела низенькая курочка и, засунув голову под крыло, чистила пёрышки. Наконец, она увидела людей и прижалась к земле.
— Бедненькая, до чего же устала, — сказал Петя. — Даже лететь не может.
Он поднял птицу. Желтоватая, с белёсым брюшком, она цепко ухватилась ему за пальцы.
— А что же мы будем делать с этими перепелками? — спросил Петя.
— Откармливать их, что ли? Зажарим — и всё.
— Да ведь их только две…
— Ну что ж, по одной на брата.
Они выбрались по камням наверх. Солнце заливало светом весь мыс. Река, протекавшая справа, блестела, как рыбья чешуя. Трава уже отросла, и в ней мелькали золотые бубенчики купавок. Около берега сбились в кучу, как заговорщики, угрюмые кипарисы. А от них во все стороны разбегались деревья, посаженные здесь пионерами ещё в тридцатых годах.
По тропинке братья вышли к железнодорожному мосту.
— Идёт какой-то, — сказал Юра, глядя на полотно, по которому мчался поезд.
— Москва — Сочи, наверно, — отозвался Петя.
Они проводили глазами прогрохотавший над мостом поезд, помахали высунувшимся из окон пассажирам и вошли под арки, всё ещё гудевшие от пронёсшейся над ними тяжести. От высокого моста падала на реку тень, и вода в тени казалась зелёной и глубокой. За рекой сразу начинались горы. Одна из них поднималась прямо из воды, покрытая дубами и грабами, одетыми в зелёную шубу вьющихся растений. А впереди, до самых далёких гор, утопающих в сиреневой дымке, тянулась травянистая равнина, только в одном месте прерванная линейкой молодых кипарисов.
За кипарисами начиналась земля их колхоза.
Петя помнит, как сажали эти кипарисы. Юре было тогда три года, и Петя сидел с ним вон на том бугорке и смотрел, как взрослые — и среди них мама — копают ямки и сажают в них маленькие стройные кипарисики.
— А ведь большие стали кипарисы, правда? — опросил Юра, словно угадав мысли брата.
Петя ничего не ответил. Он свернул с тропинки влево и прямиком, через заросли красноватой череды стал подниматься на пригорок, опутанный длинными плетями ежевики.
— Куда ты так гонишь? — закричал Юра, останавливаясь и отдирая от носков вцепившиеся в них острые семечки череды.
Он нагнал брата, когда тот входил в поселок. Около Пети уже увивались маленький и юркий, как ртуть, черноглазый Артёмка Арутюнянц и Валя Моргунок, прозванный так за то, что часто моргал чёрными глазами. Они рассматривали перепёлку.
— А ноги-то у неё как у курицы, — сказал Артёмка.
— Да она и вся-то, как курица, — добавил Валя. — Это потому, что она относится к семейству куриных.
Между тем, Петя искал глазами Лару, которая должна была работать в огороде. С ней он делился каждой новостью, и ему не терпелось показать девочке перепёлку, Лара Кузнецова была его ровесницей и даже молочной сестрой. Только когда ей исполнилось семь лет, приехала бабушка и взяла её к себе. Но и до сих пор Лара зовёт Петину маму мамой, а папу — папой. Петя с Ларой очень дружны. Тонкого смугловатого мальчишку можно было видеть везде с низенькой широкоскулой Ларой. Вместе они ходили в детский сад, потом в школу, и Пете частенько приходилось оттаскивать драчливую девчонку, которая, повалив какого-нибудь мальчишку, ловко сузила его кулаками. Она любила лазать по деревьям, рано начала плавать и вообще вела себя как настоящий мальчишка.
В пятом классе Лару избрали председателем совета отряда, В синей юбке и беленькой кофточке, она сновала по классам, и Петя удивлялся, откуда у этой скуластой девчонки берётся умение разговаривать с ребятами.
— Лара, Лара! — позвал Петя.
Девочка, сажавшая что-то в огороде, разогнулась, отбросила волосы со лба и взглянула на ребят большими и выпуклыми, как пуговки, серыми глазами.
— Лара, посмотри, что мы поймали.
— Ой, какие хорошенькие! — воскликнула девочка. Она протянула руку к Петиной перепелке. Та клюнула её в ладонь, и Лара рассмеялась: — Ишь какая! Зачем же вы их поймали?
— У, ты не знаешь, какие они вкусные! — сказал Петя. — Вчера Юрка поймал пять штук, а мама зажарила их, так просто объедение…
— У меня до сих пор слюнки текут, — добавил Юра.
Девочка сощурила глаза, и Петя понял, что она рассердилась.
— «Объеденье»! «Слюнки текут!» Да как вам не стыдно? А ещё учишься у Антонины Тихоновны! Она, если узнает, что вы едите перепёлок, то…
— А что, — перебил её Юра, — их же стреляют, а потом продают…
— «Продают, продают»! Мало ли что продают! Такие же, наверно, и торгуют вроде вас.
— Да ты… — пытался возразить Петя.
— Что «ты»? А ещё пионер! Да вы знаете, откуда они летят к нам?
— Из Турции, — хмуро отозвался Петя.
— И из Африки! Они туда улетают от морозов, а весной опешат домой, чтобы выводить детей, а вы сразу набрасываетесь на них и ловите.
— Ладно тебе. Мы их выпустим, — примирительно сказал Петя.
— Что-о? — широко открыл глаза Юра. — Ловили, ловили, а теперь…
— Юра, давай знаешь, что? Помолчи! Я сказал выпустим, значит, выпустим.
— Покормим и выпустим, — согласился Юра. — Да?
— Что, влетело? — засмеялся Валя, когда они отошли от Лары.
— Подумаешь, влетело! — отозвался Юра. — Она…
— Лара права, — оборвал их Петя. — А вы с Моргунком — дураки! Зачем вы яйца собираете?
— Об этом не вам с Ларой судить, — заморгал глазами Валя. — И потом мы по одному яйцу из гнезда и берём-то.
