Алексей Филиппенков
Воронка
Повесть
Выражаю особую благодарность Анне Куликовойза то, что она взялась помочь и нарисовала обложку и спасибо за выдержку при работе. Так же хочу поблагодарить своего друга, Папян Айказа проявленную креативность в дизайне обложке. Отдельная благодарность историкам, Ростиславу Алиевуи Камену Невенкину, а так же моему отцу, Михаилу Филиппенковуза их исторические поправки и замечания. Так же хочу сказать спасибо всем тем людям, кто поддерживал и просто был рядом.
Глава 1
Призрак ничейной земли
В ранний утренний час на узких улицах еще спавшего города появился туристический автобус. Пробыв всю ночь в пути, он остановился на центральной площади города. Выплюнув последний столб дыма из выхлопной трубы, автобус затих.
– Уважаемые дамы и господа, наш автобус сделал небольшую остановку в маленьком городе Биаш. Этот милый городок расположен в исторической области Франции, Пикардии. У вас в запасе всего около двух часов свободного времени, поэтому заранее определитесь с тем, куда вы пойдете, чтобы не потратить драгоценные часы впустую. Всех жду на улице.
Люди медленно начали покидать свои места и выходить из автобуса, образовав легкую тесноту в проходе. Экскурсовод, миссис Вайс, собрала всех возле величавого дерева, стоявшего на маленьком травянистом островке, врезанном в гранит площади и огороженного невысоким заграждением.
– Господа, подходите все ко мне, – начала Вайс. – Перед вами дерево, которое является символом города. Оно – немой свидетель далеких грозных дней, прокатившихся здесь давным-давно.
– А что здесь произошло? – спросила молодая девушка, записывая слова экскурсовода в блокнот.
– Город, в котором вы сейчас находитесь, расположен на берегу всемирно известной реки Соммы. Эта река и дала название грандиозной битве, произошедшей здесь много десятилетий назад. В июле 1916 года, к югу отсюда англо-французские войска предприняли крупномасштабное наступление на территорию, захваченную германской армией. Битва продолжалась несколько месяцев, и лишь в сентябре англо-французская коалиция все-таки сумела взять главные рубежи, чем поставила жирную точку в затянувшемся кровопролитии. Как подсчитали историки, на один квадратный метр поселка Биаш упало больше снарядов, чем во всей битве при Вердене. Хоть это и метафорическая ирония, но битва была действительно кровавой и беспощадной.
В первом ряду, возле миссис Вайс стоял мужчина лет тридцати пяти и внимательно вслушивался в ее слова, но, дослушав речь экскурсовода до конца, все же не сдержался и с досадой произнес:
– В итоге Германия проиграла.
– Гюнтер, нельзя сказать, что мы проиграли в битве на Сомме. Германские войска были истощены намного сильнее англо-французских, и это истощение обеих сторон и положило конец битве. Формально в битве победа осталась за Англией и Францией, а Германия была вынуждена смириться.
– Что-то типа исторического технического нокаута? – прозвучал голос из толпы.
– Можно и так сказать, – улыбнулась Вайс.
– А остались какие-нибудь следы того времени? – поинтересовался мальчишка лет двенадцати.
– Да, вокруг нас, за рекой, и с другой стороны города, на полях, сохранились окопы и воронки от снарядов. Их специально никто не закапывал, чтобы оставить память для будущих поколений.
– О-о-о, здо-о-рово, пойдем полазаем там, – словно получил электрический разряд мальчуган, и они с другом побежали уговаривать своих матерей пойти за город к, как они их назвали, «ямам».
– Дамы и господа, – привлекла внимание туристов Вайс, подняв одну руку вверх и щелкая пальцами, – у вас два часа, помните об этом. Те из вас, кто желают почтить память жертв первой мировой войны, могут пройти по дороге, которой мы сюда приехали. Она выведет к мемориальному кладбищу, расположенному в километре отсюда. Там покоятся французские солдаты, но вы можете положить цветы просто в память об ушедших. Так же в городе имеется сувенирный магазин, работающий круглосуточно, где вы сможете купить все вас интересующее на память о Биаше.
Дождавшись, пока Вайс освободится от раздачи указаний туристам, Гюнтер подошел к ней с личным вопросом:
– А здесь есть кладбище немецких солдат или мемориал, миссис Вайс, куда бы я смог положить цветы в честь наших павших?
– Ох, Гюнтер, мемориал во Флакуре, в трех километрах отсюда, а что ты хотел?
– Мой дед воевал здесь, я приехал почтить его память. Мой отец не смог приехать и попросил меня возложить цветы в память о моем деде и своем отце. Он также очень просил меня узнать – может быть, найдется какая-нибудь информация о нем. У нас сохранились его письма и документы того времени. Он принимал участие именно в битве на Сомме и погиб в этих местах, а ведь нам даже неизвестно, где он похоронен.
– Сотни тысяч людей до сих пор остаются пропавшими без вести, Гюнтер, и после битвы многих даже не удалось обнаружить – их затянула земля или разорвало снарядами. Боюсь, здесь ты не найдете ничего из того, что тебя интересует о погибших немцах, ведь это все-таки Франция. Но во Флакуре есть один мемориал. Однако тебе нужно поторопиться, а иначе не успеешь к отправлению. Видишь ту красную вышку вдалеке?
– Да.
– Это и есть Флакур. На дороге перед въездом в город ты увидишь мемориал.
– Как хоть этот мемориал выглядит? – спросил Гюнтер, заправляя рубашку и готовясь к забегу.
– Такое кирпичное строение метра два высотой, по форме напоминающее домик, с покатой крышей, а на фасаде надпись: «В ЧЕСТЬ СЫНОВ ГЕРМАНИИ, ПАВШИХ ЗА КАЙЗЕРА И РЕЙХ».
– Хорошо, спасибо, я побежал.
– Подожди, Гюнтер, как твоя фамилия, чтоб я записала тебя, если вдруг опоздаешь?
– Байер, Гюнтер Байер.
Туристы разбрелись по городу. Прекрасная погода приглашала всех. Солнце играло своими лучами, перистые облака проплывали по голубому небу. Чириканье птиц добавляло утреннему настроению бодрости и чувство прекрасной надежды. Из пригородных полей и лугов легкий ветерок приносил душистый запах недавно покошенной травы. Казалось, природа дарит людям всю заботу, что у нее есть и приглашает всех людей насладиться теплым воздухом.
На заднем сидении автобуса продолжал сидеть пожилой мужчина. Он, молча, смотрел в окно, видя, как миссис Вайс завернула за угол вместе с другими туристами, что-то им рассказывая.
– О чем ты думаешь? – нарушил тишину голос жены.
– Не верится, что я здесь. Всю жизнь мне казалось, что все произошедшее было страшным кошмаром. Но это место реально.
– Тебе тяжело находиться здесь, милый?
Старик пожал плечами:
– Я не знаю, как описать свои чувства. Я мало что помню с того времени, но это дерево мне припоминается. В то время это было единственное дерево, сохранившееся в черте города. Изменился лишь внешний вид.
– Ты хочешь выйти, или мы посидим здесь и дождемся отъезда?
Он тяжело вздохнул и ответил:
– Ты думаешь, я дал позволить тебе вытащить меня из теплого кресла ради сидения в автобусе? Нет, я должен туда выйти, дорогая. Там, на загородных полях осталась моя молодость.
– Это произошло именно в этом городе, милый? – она взяла его руки в свои, слегка растирая холодные ладони.
– Да, почти здесь. Я хочу выйти…
Они переглянулись.
– Один. – Добавил он.
– Я понимаю тебя. Иди к своей юности, а я прогуляюсь по городу и куплю нам что-нибудь перекусить в дальнейший путь. Ты не забыл, Вайс сказала, что у нас два часа.
– Если я не примру где-нибудь под деревом, то обязательно вернусь. – Старик улыбнулся.
– Дурак…
Уже на улице он снова взглянул на зеленое, ветвистое дерево, играющее своей массивной кроной с порывами легкого ветра. Из глубины сознания яркой вспышкой блеснули давние воспоминания оголенного древесного ствола, почерневшего от копоти и огня. Тогда это дерево не было таким зеленым, оно было мертвым. Окинув улочки равнодушным взглядом, старик пошел в другую от всех сторону. Местность за городскими кварталами еще хранила свежесть от недавно скошенной травы. Вдалеке старик завидел Гюнтера Байера, который изо всех сил бежал по дороге, к соседнему городу. Решительной походкой старик направился от площади к обширным полям; в ту же сторону побежали и ребята, услышавшие о сохранившихся окопах.
«Мама» – давно забытый голос начал повторять это слово, завлекая мысли в трущобы воспоминаний. Словно кинопленка, его память запечатлела лишь редкие кадры молодости и этих мест. Он забыл очень многое, но его память отчетливо сохранила слово «мама», и голос, голос из прошлого, который произнес его. Выйдя за городские кварталы, его глазам предстало непередаваемых красот поле – огромное и переменчивое, от зеленой и ровной поверхности лугов до неравномерных бугров. В одной части поля было еще одно мемориальное кладбище. Время от времени на нем можно было увидеть пожилых людей, бродивших в одиночестве, склонявшихся над могилами своих бывших сослуживцев, но с каждым годом их становилось все меньше и меньше. Он не останавливался, продолжая ступать по зеленой траве. Поле казалось бесконечным. Наконец, земля под ногами переставала быть ровной и каждый шаг оголял шрамы, нанесенные матери природе. Слева, поросший травой, показался маленький кратер. Справа почва так же была неровной – это был другой кратер, более глубокий. «Вряд ли она сохранилась», – думал он, обходя ямы.
