Яков Рябов
Монстр
Пролог
— Итак, Гарри. Что ты видишь? — спросил доктор Уоррен.
— Больничную палату, — ответил Гарри. — Большую. Я лежу на кровати. На стене напротив большой телевизор. Идёт очередная серия Тома и Джерри. Та, в которой появляется Масл — кузен-силач Джерри. Я смеюсь, — с усмешкой добавил Гарри.
— Хорошо. Что ещё?
— Окно. Почти во всю длину левой стены. Ярко светит солнце.
— В палате есть кто-то ещё? — продолжил спрашивать доктор Уоррен. — Может быть…
— Мама, — перебил его Гарри. — Она сидит рядом. Справа. Держит меня за руку. Мы вместе смотрим телевизор. Я прошу её задёрнуть занавески на окне, потому что отсвечивает экран. Она говорит: «Конечно, милый», — целует меня в лоб и с тихим вздохом поднимается на ноги. Похоже, она очень устала. Но всё равно задёргивает шторы и возвращается обратно. Она снова берёт меня за руку.
— А что ты чувствуешь, Гарри?
— Мне холодно, — поёжился Гарри. — Я лежу под одеялом, но мне всё равно холодно. И больно. Болит всё тело. Руки, ноги, голова. Даже зубы. Мне больно и холодно.
— У тебя была высокая температура, — объяснил доктор Уоррен. — Это нормальные ощущения.
— Но в правой руке чувствуется тепло, — обратил внимание Гарри. — И болит не так сильно, как в остальных местах.
— Это та рука, за которую тебя держит мама?
— Да, — с кивком ответил Гарри, — она.
— Хорошо, — медленно протянул доктор Уоррен. — Очень хорошо. Расскажи, что было дальше.
— Мы смотрим телевизор, — события перед глазами Гарри ускорились. — Я стараюсь не плакать из-за боли. Не получается. Мама вызывает медсестру. Приходит молодая женщина. На её бейдже написано: «Мария». Она осматривает меня. После достаёт и читает мою медкарту. Медсестра уходит. И возвращается со шприцом. Мне страшно. Я начинаю плакать ещё сильнее, но мама меня успокаивает. Медсестра вставляет шприц. Но не в меня, а в капельницу, присоединённую к моей левой руке. Она выдавливает всё содержимое шприца и вынимает его, говоря что-то маме. Затем медсестра уходит. В палате снова только я и мама. Мы продолжаем смотреть телевизор. На меня накатывает усталость. Сильно хочется спать. Я закрываю глаза. Всё чёрное. Ничего не происходит. Думаю, я сплю.
— Перейдём к моменту, когда ты проснулся, — попросил доктор Уоррен. — Что тебя разбудило?
— Не знаю, — честно ответил Гарри. — Мне тяжело дышать. В горле першит. Нос и глаза щиплет. Из глаз снова текут слёзы. Но не из-за боли. Мне больше не больно. И не холодно. Наоборот, очень жарко. Я пытаюсь дышать глубже, но становится только хуже. Мои лёгкие будто горят. Я сильно кашляю и зову маму. Она не отвечает.
— Ты открыл глаза?
— Да. И всё равно не могу ничего разглядеть. Всё застилает… не знаю… дым?.. — неуверенно предположил Гарри. — Да, это дым, — сам же ответил он следом. — Глаза щиплет всё сильнее. И кашель. Он тоже усиливается. Я падаю на пол. Не могу стоять. И натыкаюсь на что-то руками.
— Что это, Гарри? — попросил уточнить доктор Уоррен. — На что именно ты наткнулся на полу?
— Не знаю. Не вижу. Слишком много дыма. И становится всё жарче. Пол тоже горячий. Ничего не видно. Не могу дышать, — руки Гарри непроизвольно начали сжиматься в кулаки. Всё его тело то резко напрягалось, то вновь расслаблялось. — Яркие вспышки. Огонь. Всполохи огня. Они ползут по всей палате. Окружают меня. Вижу, — едва не крикнул он. — Я вижу. Там на полу. Это мама. Она лежит совершенно неподвижно. Я кричу и толкаю её. Прошу сделать что-нибудь. Прошу помочь. Но… она не отвечает. Мне страшно. Мне очень страшно. Слёзы не останавливаются. Она мертва? А я? Я тоже умру?
Сердце Гарри забилось, как бешеное, и его прошиб холодный пот.
— Успокойся Гарри, — с заботой, но твёрдо и властно произнёс доктор Уоррен. — Дыши глубже. Тебе ничего не угрожает.
— Но…
— Идём дальше, Гарри, — в той же манере настоял доктор Уоррен. — Ты нашёл свою маму. Она не отвечает. Что потом?
— Я кричу и плачу, — делая медленные и глубокие вдохи-выдохи, продолжил рассказывать Гарри. — Зову на помощь. Никто не приходит. Я рыщу глазами по сторонам. Пытаюсь найти что-то или кого-то. Хоть какую-то возможность помочь себе и маме. Но ничего нет. Совсем ничего.
На мгновение Гарри показалось, что он увидел нечто. Большое, тёмное и страшное. Едва различимый силуэт. Но пропал он так же быстро, как возник перед глазами. Поэтому Гарри ничего не сказал доктору Уоррену. Поэтому и потому что…
— Папа, — выдал Гарри с облегчением. — Я вижу его в дверях. Всё вокруг пылает и застлано дымом. Но я вижу его. Он врывается в палату и хватает меня. Он говорит. Громко. Он много кричит, но слов никак не разобрать. Я кричу в ответ и указываю на маму. Но папа отворачивается от неё и выносит меня из палаты в коридор. Там тоже только дым и огонь. Но папа уверенно несёт меня вперёд. Слышу грохот и скрежет. Кажется, что-то падает. Что-то очень тяжёлое. Страшно. Так страшно. Я изо всех сил зажимаю глаза и обнимаю папу. Шумно. Жарко. Тяжело дышать. Я не знаю, что происходит. Но постепенно всё меняется. Жар уходит. А прохладный воздух обволакивает кожу и просачивается внутрь с каждым вдохом. Всё ещё шумно, но звуки теперь совсем другие. Людские голоса. Много голосов. И сирены. Такие громкие сирены. Я снова открываю глаза и вижу папу. Его лицо всё грязное. Почерневшее от копоти. Влажное от пота и слёз. Папа плачет. И вместе с тем улыбается. Я не понимаю. А он обнимает меня, целует и благодарит. Он говорит: «Спасибо, Гарри. Спасибо, что ты жив». Я тоже не могу удержать слёз.
— Довольно, Гарри, — объявил доктор Уоррен и один раз хлопнул в ладоши. — Можешь открыть глаза.
Гарри немедленно всё исполнил.
Его глаза распахнулись, и он уставился на украшенный мозаикой потолок. Ушло несколько секунд на то, чтобы разум Гарри смог полностью вернуться из прошлого и окончательно осознать ситуацию.
— Ха! — шумно выдохнул Гарри, стирая ладонью скопившийся на лице пот.
— Как ты себя чувствуешь, Гарри? — спросил у
