Майя Бэнкс
Юная жена
Пролог
Мир пришел в горы. Земля издавала ласковые звуки благодарности за краткие мгновения отдыха от злобы, насилия, кровопролития. Снега исчезли. Тепло долгих дней прогнало их прочь. Наступила весна. Пышные травы зазеленели между скальными выходами и огромными валунами, преобладающими в здешнем ландшафте.
Все было прекрасно. Теперь король Александр II мог бы сосредоточиться на других проблемах, если бы не одно очень важное дело.
Его самые могущественные союзники, два мощных клана, на дух не переносили друг друга. Монтгомери и Армстронги пребывали в состоянии войны, и это была не просто наследственная вражда. Однако король не имел ни времени, ни желания терять из-за междоусобицы столь ценных приверженцев. Сейчас, когда сошли снега и ночи сделались короче, борьба возобновится и опять будут гибнуть воины.
Вот почему король решил действовать и разработал план ненасильственного примирения злейших врагов.
Однажды утром, когда солнце еще не успело подняться над горизонтом, он послал двух всадников, которые должны были сообщить королевскую волю лэрду Армстронгу и лэрду Монтгомери.
И, черт возьми, он надеется, что они не поубивают друг друга на свадьбе.
Глава 1
— Что за бред?! — воскликнул Боуэн Монтгомери. — Он не может связать тебя с этой маленькой дурочкой, дочерью нашего злейшего врага!
Грэм Монтгомери мрачно посмотрел на брата, не в состоянии выразить словами ярость, бушевавшую в груди. Посланец короля уже отбыл и даже пересек границы владений Монтгомери. Грэм позаботился об этом. Он считал, что король предал его, и больше не желал видеть в своих пределах ни одного представителя короля.
— Да она совсем дитя, — с отвращением сказал Боуэн. — И к тому же она… да всем известно, что у нее не все дома. Черт подери, что тебе с ней делать?
Грэм поднял руку, призывая брата к молчанию. Его пальцы дрожали от гнева. Повернувшись, он зашагал прочь от Боуэна. Чтобы он мог осознать ущерб, нанесенный ему и всему клану, требовалось уединение.
Король, пытаясь прекратить вражду между двумя соперничающими кланами, не просто издал указ о бракосочетании. Он весьма эффективно покончил с надеждой Грэма передать власть своим наследникам. Потому что в таком случае наследников не будет.
У него не будет сына, который мог бы унаследовать титул лэрда, и одному из его братьев — Боуэну или Тигу — придется взять на себя эту обязанность и обеспечить роду наследника, чтобы имя Монтгомери не исчезло навеки. Клан вообще может решить, что лэрдом должен стать один из его братьев, ибо сам Грэм получит жену, которая не сможет занять подобающее место в клане и у него не будет наследника.
Проклятие! Как мог его сеньор так поступить? Ведь он отлично понимал, на какое будущее обрекает Грэма.
По узкому коридору он прошел из главного зала в маленькую приемную. В комнате было темно. Окна еще были завешены шкурами. Грэм не стал их отдергивать, а зажег свечу от одного из светильников на стене коридора. Толку от свечи было не много, но Грэм без труда прошел к прочному столу, за которым не одну ночь просидел его отец, скрипя пером в учетной книге. Старый лэрд был скуповат и точен до мелочей. Он учитывал всякую ценность, принадлежащую клану. Но сердце у него огромное — величиной с гору, — он был справедлив и следил, чтобы у каждого имелось все необходимое. Все были одеты и накормлены, даже если ему самому доставалась меньшая доля. Не проходило дня, чтобы Грэм не вспоминал о нем с тоской.
Тяжело опустившись в кресло с изогнутой спинкой, Грэм пробежался пальцами по истертому дереву подлокотников, и ему показалось, что дух отца здесь, с ним.
Свадьба. С одной из клана Армстронгов. Это немыслимо! А тут еще Боуэн со своей болтовней о том, что девчонка полоумная. Грэм никогда не задумывался над слухами, что она с чудинкой. Это его не касалось. До нынешнего дня. Все знали, что девушка не такая, как все, и что Армстронги стоят за нее горой.
Она даже была помолвлена с одним щенком из клана Макхью. Вождь клана Тэвис Макхью заключил союз с Армстронгами, потому что с ними он становился силой, с которой приходилось считаться. Сами Монтгомери никогда не ладили с Макхью. Те, безусловно, имели отношение к смерти отца Грэма, однако Грэм знал, кто несет за нее непосредственную ответственность. Именно Армстронги заслуживали его ненависти.
Он не сожалел, что помолвка расстроилась и семьи не оказались связаны формальными узами родства. Армстронги не спешили устанавливать контакты с соседними кланами, им это было ни к чему. Они сами представляли собой такую силу, что могли бы одержать победу в любой битве, если бы только против них не выступали сообща объединившиеся войска других кланов.
Тэвис Армстронг оказался точно таким же, каким был его отец: не полагался на договоры и обещания, никому не давал возможности предать его и благополучие клана держал в собственных руках.
Не будь они злейшими врагами, Грэм, пожалуй, мог бы уважать решимость, с которой Тэвис управлял кланом, и его принцип никогда не рассчитывать на чужую поддержку.
Когда помолвка между дочерью Армстронгов и сыном Макхью расстроилась, причин этого никто не называл; правда, шептались, что у девицы не все в порядке с головой. Армстронги были не слишком общительны и предпочитали держаться особняком, а потому об их единственной дочери было мало что известно.
Нет, Грэм не сожалел, когда та свадьба не состоялась. Он отлично знал, что Макхью использует родство с Армстронгами против его, Монтгомери, клана. Макхью хотел получить больше земли и больше власти, а владения Монтгомери были ему как кость в горле, потому что запирали его на севере.
И что теперь делать, если Грэму навязывают женщину, о которой он почти ничего не знает? Мало того что она сумасшедшая и не может исполнять обязанности жены, так она еще из враждебного клана! Да будь она самой лучшей женщиной в горах Шотландии, Грэм не захотел бы иметь с ней дело!
Нет, если он решит жениться, то выберет невесту из собственного клана. Он никогда не возьмет женщину, союз с которой приведет к раздорам, вражде, опасности для его клана. А в случае с Эвелин Армстронг будет именно так.
— Грэм? — тихонько донеслось от двери.
На сердце у Грэма потеплело. В приоткрывшуюся щелку обеспокоенно заглянула его сестра Рори.
— В чем дело, милая? — спросил Грэм, жестом приглашая ее войти.
Рори исполнилось пятнадцать лет, но внешне она очень отставала от своих сверстниц, большинство из которых уже обладали женственными формами и развитой грудью. Рори же по-прежнему оставалась тоненькой и легкой. Ее можно было принять за мальчика, если бы не поразительно красивые зеленые глаза и нежное лицо.
