Книга посвящается всем мамам.
Пролог
- Доктор Ванмеер, в первую очередь позвольте поздравить Вас с прошедшим Днем Рождения!
Пронзительно белые зубы телеведущей Алисии Кэмп на секунду показались Хоуп акульим оскалом, несмотря на учтивый тон и несколько месяцев беспрерывной атаки в виде писем, приглашений и звонков. Лишь изредка радостное выражение на подтянутой пластическими хирургами миленькой мордашке, рисковало схлопнуться потому, что доктор Ванмеер заявилась на съемку передачи, которая должна была транслироваться по центральному телевидению Америки в черных джинсах и печального вида блузке. Обычно со вкусом одетая женщина-хирург только таким образом могла высказать свое недовольство по тому поводу, что ее отвлекли от работы и все для того, что дать ответы на вопросы, которые давно всем известны.
- Благодарю, если честно я давно уже не отмечаю этот праздник.
- Чураетесь возраста?
- Пятьдесят четыре года для хирурга это не возраст. Для женщины, возможно, да! - по студии разлетелся приглушенный женский смех и миниатюрная блондинка с поднятыми в элегантную прическу волосами, пристально посмотрела на молодую ведущую.
- Как известно, Вы в последнее время отказались проводить операции, объясняя это тем, что должны уделить больше времени научным трудам, наши зрители завалили редакцию звонками и письмами по поводу Вашего здоровья.
- Глупости, я прекрасно себя чувствую и тот факт, что количество операций проводимых мною уменьшилось в разы, указывает лишь на то, что я поняла, что катастрофически мало времени уделяла обучению молодых кадров. Поэтому стараюсь наверстать данное упущение в своей практике.
- Кого из своих учеников, в таком случае, Вы бы выделили на сегодняшний день? Кого могли бы назвать своим преемником?
Очередной вопрос, очередная провокация!
- Выделить пока никого не могу, потому что уверенна, что это вызовет волну нездоровой конкуренции среди моих ординаторов, но могу с уверенностью заявить, что любой из них может заменить меня в операционной.
- Вокруг Вас давно ходят легенды. За двадцать лет ни одного летального случая, даже в постоперационный период. Вы прямое доказательство того, что теория вероятности в Вашем случае не работает.
- Я называю это интуицией и профессионализмом. Не стоит мистифицировать мое ремесло, - Хоуп Ванмеер недовольно махнула рукой.
За последнее десятилетие этот факт сыграл с ней злую шутку и со всей страны безнадежно больные люди старались попасть к ней на консультацию и хотя, красотка, которая сидела сейчас напротив нее пыталась романтизировать дело доктора Ванмеер, сама Хоуп знала, какое это неблагодарное дело — твердо настаивать на том, что она не генератор чудес и каждый раз наблюдать, как надежда испаряется из затравленных глаз умирающих.
- Но помимо хирургии, Вас можно поздравить также и с тем, что в этом году на Нобелевскую премию выдвинут Ваш бывший пациент. Научный труд Питера Леттермана о методе раннего диагностирования онкологических заболеваний произвела фурор и он без устали твердит, что без Вашей помощи данной открытие было бы невозможным. Тогда, почему Вы не желаете, чтобы фамилия Ванмеер красовалось в перечне основных исследователей?
- Моя лепта была минимальной, - голос доктора Ванмеер осекся и ее глаза заволокла печаль. - По-большей части Питер поступил так из благодарности, я была его музой, основную работу он проделал единолично.
- Вы явно скромничаете, тем не менее, данный метод позволяет сократить смертность от рака головного мозга почти на шестьдесят процентов, а это...
Но Хоуп уже не слышала воодушевленной бравады ведущей и хвалебных дифирамбов в свой адрес. Воспоминания закружились вокруг невыносимо жаркого лета, почти девятнадцать лет назад, нахлынули слишком неожиданно и сердце сжалось от светлой тоски и давно переосмысленной боли.
Операции, которые по стечению обстоятельств, должны были выполнять двое нейрохирургов — она и доктор Хантер, легли на ее плечи. Роковая ошибка — последствие взыгравшей алчности и благих намерений, могла стоить жизни одной девочке, которую и без того судьба лишила нормальной жизни и всему виной стало твердое убеждение, что один человек может принимать решения о жизни и смерти, руководствуясь гуманностью, которую можно лепить как угодно.
Второй пациент — не столь тяжелый случай, но совершенно невероятный в практике доктор Ванмеер, вытряс из нее именно ту субстанцию, в которую она упорно не верила до появления в своей жизни Сэма Хартлоу.
«- Что мне лежать без дела, Хоуп? Считать до десяти, это скучно, да Брайгель? Я ведь усну и все, да? - доктор отчетливо помнила нескончаемый поток вопросов Сэма перед операцией, когда он уже лежал на столе, едва заметно подрагивал от страха, но старался не подавать вида.
- Да, мой хороший, наверное, скучно, - она погладила его по руке и нагнулась так, чтобы он видел ее глаза. - Мы готовы? - спросила Хоуп и серьезно посмотрела на операционную медсестру, Люси и Тео. Все утвердительно кивнули. - Отлично! Сэмми, сейчас тебя закрепят в специальном устройстве, а после, мы сделаем из тебя почти робота, ну, не по-настоящему, просто прикрепим много проводов, чтобы слышать, как бьется твое сердце, а потом начнется самое классное — наркоз.
От последнего заявления, Сэм не удержался и прыснул.
- Да, Тео у нас в этом мастер и поверь мне это круче всех твоих комиксов. Я права?
- Как никогда! - довольно отозвался Тео.
Хоуп снова перехватила взгляд Сэмма, который то и дело соскальзывал в сторону.
- Что-то не так?
- Нет, - полностью расслабившись, мальчик совершенно не обращая внимание на то, что с ним делают, хотя любой другой ребенок на его месте давно бы испугался. - Это удивительно, Хоуп! Ты теперь совсем не боишься.
- Да, ты прав! Это мое царство, место, где я могу творить, применять все свои знания. Здесь я как дома.
- А знаешься почему?
Он теперь совсем не смотрел на своего любимого доктора, с любопытством продолжая рассматривать кого-то за дверью.
- Почему же?
На лицо мальчика опустилась прозрачная маска.
- Твой страх похож на серый, злой туман, который закрывает тебя почти всю. А она его забирает всякий раз, как ты сюда заходишь. Он извивается, как дикая дворовая кошка, которая всех подряд царапает, сердится, что не может до тебя добраться, а она будто и не замечает. Просто держит... Ты ведь никогда не задумывалась, почему в больнице ты чувствуешь себя как дома?"
Доктор Ванмеер склонила голову набок, вспоминая момент далекого прошлого, она посмотрела на свою правую ладонь, которая покрылась мурашками, развернула ее тыльной стороной и задумчиво прижала ее к щеке.
- Удивительно, но самый строгий в плане отбора пациентов фонд, на которых направлена благотворительность- фонд Куперов, одобрял Ваши обращения за помощью в ста процентах случаев! Не для кого не секрет, что молва давно поженила Вас с его главой Бенедиктом Купером, но упрямые факты указывают и по сей день на то, что Вы повенчаны с работой.
- Вы абсолютно правы, а до слухов мне дела нет..., - лаконичный ответ прозвучал довольно сухо и Хоуп уставилась немигающим взором на свою интервьюера, давая понять, что никаких подробностей о личной жизни она не выдаст.
- Доктор Ванмеер, Ваше мнение крайне ценят многие люди, поделитесь с нашими зрителями мудростью относительно того, что делает Вас счастливой, ведь Вы производите впечатление человека, который живет в гармонии с собой и миром. Так ли это?
- Да, я абсолютно счастлива, но секрет этого состояния, как ни странно не в таких понятиях, как семья, друзья, близкие люди.
- Тогда может быть в том, что Ваши маленькие пациенты излечиваются от страшной болезни?
«Они для тебя всего лишь пациенты! - память услужливо подсовывала аналогичные фразы, сказанные другим человеком очень давно, которые когда-то резали больней ножа. - А вместо сердца у тебя мешок с водой...»
