Короли серости — Том второй
13. Тринадцатый
Тринадцатый
«Сильный может пожалеть слабого. Слабый никогда не пожалеет сильного»
Калеб Сигмар, «Принципат»
Его разбудила невероятная боль в правой руке. Вскочив, он обнаружил, что лежит на мраморном полу в библиотеке. Взглянув на ладонь, он сжал её в кулак и подождал, пока боль отступит. Затем поднялся и прошёлся по помещению.
С последнего раза мало что изменилось, разве что появилась пыль на некоторых полках, да несколько ковров изменили цвет. Он подошёл зеркалу и посмотрел на своё лицо, а затем оскалился, чтобы проверить зубы. Как он и ожидал, гниение отступило.
Затем он осмотрел одежду. На нём были зелёный пиджак с белой рубашкой и бежевые штаны. На ногах блестели штиблеты. Походило это всё на тряпки из гардероба театра, выступавшего с пьесами прошлого века.
— Томми! — окликнул его голос, который он так жаждал и так боялся услышать. Обернувшись, Марцетти увидел её. Она шла в платье с открытыми плечами и разрезом на бедре, так элегантно подчёркивающим волшебную линию её ног. Смуглокожая, с острым, капризно вздёрнутым носом и, как всегда, красной точкой на лбу. Волосы были собраны в замысловатую причёску, приколотую сверху огромной заколкой с вкраплениями бриллиантов. Она всегда хотела жить богато и выглядеть как актриса из фильмов Сети, вот только родителям не было дела до её желаний. Как и все остальные, от кого отказались мать с отцом, она оказалась в Приюте. В худшем из них. Там, где стражники позволяли рабочим делать друг с другом что угодно, до тех пор, пока они слушались директора. Когда её попытались изнасиловать впервые, она изо всех сил отбивалась, но мужчины взяли своё. Когда к ней полезли второй раз, она перерезала всем глотки — и загремела в Башню Правосудия. Там, когда ей предложили изгнание вместо прозябания в камере, она с такой радостью стала просить изгнать её, что даже комиссия смутилась. Ей повезло, и она попала на один борт с Томми.
Такова была её история. Во всяком случае, так она её рассказывала.
— Катрина, — произнёс Марцетти. — Не ожидал тебя снова увидеть.
— Я просила называть меня Кэт, малыш, — девушка засмеялась. — Ты же знаешь, как я не люблю всю эту чопорность. Боже, ты опять в этом ужасном наряде. Когда у тебя появится вкус?
Она подошла ближе и стала повязывать вокруг его шеи фиолетовый галстук.
— Я снова вернулся сюда? — Томми развёл руками, будто пытаясь охватить всё помещение. Кэт огляделась.
— Да, как ни странно. Мы вроде договорились, что следующий раз будет на свежем воздухе.
— Вот именно. Я-то думал, что ты здесь всем заправляешь.
— О, милый, но ведь ты прекрасно знаешь, что это только твоя привилегия. Пожелай — и всё в мгновение изменится.
Как и в тот раз, Томми от всей души пожелал оказаться в нормальном мире, где не происходило всякой чертовщины. Он открыл глаза и увидел Кэт, снисходительно ему улыбающуюся.
— Готово, — закончив повязывать галстук, она похлопала его по груди. — Похоже, ты не сильно хочешь отсюда уходить. Как и в тот раз.
— Не хочу уходить? В тот раз я утонул, пытаясь сбежать, — отчеканил Томми и направился к двери. Стоило ему её открыть, как он увидел, что за ней ещё одна библиотека. Покачав головой, он вошёл. Кэт стояла у одной из полок и водила пальцем по корешкам.
— Что же, раз так, то скажи, почему тебе это так нужно.
Она похлопала своими огромными нефритовыми глазами с длиннющими ресницами:
— Ведь мы любим тебя. Ты нам нужен как воздух. Без тебя мы ничто. А без нас ничто ты.
— Чушь, — сказал Томми. — Я нужен им. Они…
Кэт разразилась издевательским смехом.
— Ты им нужен? Конечно! Просто потому, что стоишь у штурвала и возишь их задницы именно туда, куда они хотят. Капитан грозится убить, девчонка вьёт из тебя верёвки. И с каких пор ты пускаешь на борт синегубых, а?
— С тех самых, когда тебя не стало, — прорычал Томми и сорвал с шеи галстук. Не успела Кэт охнуть, как он завязал узел вокруг её шеи и начал изо всех сил сдавливать. Когда она перестала брыкаться и глаза её остекленели, Марцетти бросил тело на пол. Под Кэт начала образовываться лужица из мочи. Облокотившись на полку, Томми выдохнул, чувствуя, как бешено колотится его сердце. Вся спина стала мокрой от пота, потому он сбросил с себя пиджак.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Полегчало? — спросила Кэт, появляясь из-за его левого плеча. Аккуратно перешагнув через своё мёртвое тело, она взяла с полки книгу и зачитала: — «Катер рассчитан на команду из трёх человек». Ты так ревностно соблюдал это правило. Что же случилось? Ты почувствовал в них родственные души? Неужели твоя скорлупка ненависти, наконец, треснула? Ты теперь большой мальчик, который дружит с людьми, да?
— Заткнись, — пробормотал Томми. — Ты просто фрагмент моего воображения.
Катрина засмеялась, бросив в него фолиант. Марцетти крикнул, когда книга угодила ему в пах. Осев на пол, он скрестил ноги и стиснул зубы, пережидая волну боли. Кэт села на колени и схватила его за подбородок:
— Это было похоже на галлюцинацию, а?
— Что тебе от меня нужно? — вскричал Томми. Лицо Кэт тут же подобрело, и она с нежностью провела ладонью по его щеке.
— Неужели ты не понимаешь, глупыш? Чтобы ты любил нас в ответ!
Встав, она развела руки и крутанулась на одной ноге:
— Посмотри! Всё это сделано тобой и только для тебя!
— Мы ведь уже говорили об этом, — с усталостью выдавил Томми. — Мне твоё предложение не интересно.
— Как ты можешь отказываться от всего мира? — ласково спросила Кэт, будто разговаривала с ребёнком. — Мы ведь даруем тебе огромную власть, а ты отказываешься от всего. Прячешь своё нутро, свои чувства. Свои знания.
— Ты сказала, что мы можем изменить мир, по тому образу, какой я загадаю, — боль прошла, и Томми сумел подняться. — Так какая разница? Разрушая старый мир и построив новый, но уже на мой лад, что я меняю? Вместо того чтобы спрятаться внутри, я прячусь у всех на глазах. Не следую идеалу, а разбиваю его вдребезги, чтобы заполнить всё своим несовершенством. Дело не во мне. Дело в тебе, — он ткнул её пальцем в ложбинку между грудей. — Ты жаждешь. Но без моего разрешения ты ничего не можешь сделать. Вот почему я тебе нужен, и вот почему ты меня так оберегаешь.
Кэт попыталась схватить его за палец, но Томми оттолкнул её.
— Так было всегда. И каждый раз я тебе говорил «нет». Сегодня я скажу то же самое.
Он уже подходил к двери, когда его окликнула Кэт:
— Ты не понимаешь, в какую передрягу попал, Томми. Их больше нет. Испарились. Остались только мы с тобой, запертые здесь, в бесконечности. И если ты не дашь мне поиграть, похоже, всё исчезнет навсегда.
— Не исчезнет, — заверил её Томми. — Я знаю, что делаю.
Он знал, что Кэт блефовала. За мгновение до того, как их заперло во тьме, Томми успел разглядеть, как растворялся капитан и остальные. Виноват был не катер Эдема, виновата была сама Катрина. А раз так, то и искать их нужно было в общей гуще здесь, а не где-то ещё.
Он захлопнул за собой дверь и глубоко вдохнул. Прямо перед ним распростёрлись бесконечные алые холмы, образованные трупами. То и дело местность менялась, потому что каждую секунду во вспышках то тут, то там в воздухе возникали новые тела. Где-то вместо тел падали оторванные конечности и органы. Смрад стоял настолько невыносимый, что у Марцетти спёрло дыхание и начало резать глаза. Благо, в кармане пиджака он нашёл платок и повязал его вокруг лица.
Томми принялся забираться по одному из холмов. Нога провалилась, проломив грудную клетку у одного особенно сгнившего тела, и он с омерзением увидел, что внутри уже обитали черви. Стряхнув их с ноги, Марцетти принялся забираться всё выше.
Он инстинктивно представлял, где находятся остальные, только боялся, что чувства обманывали его. И всё же, оставалось им довериться. Всё лучше, чем идти на компромисс с Кэт. Взобравшись на вершину, он окинул взглядом всё вокруг. Блеск вдали тут же убедил его, что он правильно выбрал направление. Усмехнувшись, он быстро стал спускаться, стараясь не наступать на давно лежавшие здесь тела.
