Феликсу очень хотелось сообщить собеседнику, что он и в «Березке» успел побывать, правда, без чеков, но сдержался. Еще, не приведи Господь, начнут выяснять, кто и где впустил постороннего человека в чековый магазин. Понятно, что тот бывший сослуживец матери Феликса, который впоследствии работал в магазине «Цицинатела» (грузинском аналоге «Березки»), очень давно умер, но зачем этому Володе знать все это? Еще внуки и правнуки того товарища могут пострадать…
А Володя продолжал, не заметив реакции Феликса:
– Вижу по глазам – не бывал! А десять долларов – это большие деньги! Хотя, конечно, доллар ни в какое сравнение с рублем не идет, но на Западе его называют свободно конвертируемой валютой и обменивают на все прочие валюты в любых количествах. Нет там чековых магазинов! Да, кстати, насчет взяток… В Америке, оказывается, их полицейские (там их называют – копы) взяток не берут принципиально – ни белые, ни черные! А наш товарищ об этом забыл, померещилось ему вдруг, что он – в родном Союзе! Так что в нашем деле пустяков не бывает. Обо всем надо знать и помнить – даже о том, как там, на Западе, галстук завязывают, каким узлом… Ладно, заболтался я тут с тобой. Пошли быстрее в «Метрополь». Предупреждаю – даже не пытайся бежать! Все равно бежать тебе некуда… Такого придурка, как ты, поймают в первом же закоулке!
Глава шестая, в которой Феликс выступает в роли подсадной утки для иностранных ученых
Гостиница «Метрополь» в Москве-Эн поразительно напоминала снаружи Кремлевский дворец Съездов. Словно прочитав невысказанный вопрос Феликса, Володя пояснил: «А мы специально построили новый «Метрополь», похожий на старый Кремлевский дворец».
– Граждане, занимайте места только согласно билетам! – заверещала контролерша.
Феликс впервые в жизни попал в Кремлевский дворец Съездов, хотя почему-то все здесь называли это помещение зрительным залом гостиницы «Метрополь». По мнению Феликса, все это гораздо больше напоминало Большой театр, только с гораздо более масштабным амфитеатром и почти без лож.
– Вот она, наша демократия в действии, – прошипел Володя прямо в ухо Феликсу. – Никаких тебе правительственных лож! Все почетные гости сидят в первых рядах – даже секретарь Московского городского комитета партии. Ладно, посмотрим «Лебединое озеро», а потом присоединимся к иностранным гостям.
– И что, никого к иностранцам ваша организация не прикрепила? – удивился Феликс.
– Нет, ты что, совсем спятил? У каждого гостя – персональный сопровождающий. Правда, большинство из сопровождающих – специальные сотрудники номерных предприятий. Не бойся, если ты себя будешь вести нормально…
– Это как же – нормально?
– Ну, если ты не будешь пытаться изображать из себя инопланетянина, то тогда тебе позволят установить прямой контакт с гостями. Может быть даже, это случится в антракте после первого действия.
Феликс без особого энтузиазма смотрел знаменитый балет Чайковского, музыка которого навевала воспоминания о начале августовского путча 1991 года. Но акустика была хорошей, да и видно было очень неплохо, хотя Феликс с Володей сидели где-то в 40-ом ряду… Когда закончилось первое действие, Володя вывел Феликса в фойе, где они буквально столкнулись лицом к лицу с каким-то типом. Иностранец на чистейшем русском извинился за столкновение. Вскоре Феликс разговорился с этим типом, который представился Норбертом Кирхе – бывшим гражданином Западной Германии, успевшим, по словам собеседника, вовремя эмигрировать в Америку – как раз накануне объединения своей страны с Восточной Германией на социалистической основе.
Уже с первых минут беседы Феликсу показалось, что Кирхе совершенно не похож на американского немца. Несмотря на все попытки изображать из себя человека свободного мира, Норберт был весьма зажат, что не ускользнуло от пытливого взора Феликса. Поняв, что его в очередной раз испытывают доблестные органы, Драгуновский решил изобразить из себя типичного совка, и это ему вполне удалось. Ведь Феликс, по сути, не так далеко ушел от «совка», хотя успел прожить почти 13 лет в антисоветском обществе.
В ответ на пытливые вопросы Норберта, больше напоминающие тесты, которые Феликс проходил в Тбилиси у психологов еще в 1976 году (эти ребята потом успешно смотались на Запад), Феликс отвечал весьма односложно. Похоже, что все вопросы и ответы записывались на магнитофон…
Едва прозвенел второй звонок на начало второго действия, как Феликс и человек, назвавший себя Норбертом, разошлись, проявляя видимое удовольствие от знакомства. Были ли они довольны на самом деле – неважно. Главное – показать видимость!
Володя, следовавший неотступно за Феликсом, подтвердил, что его подопечный вел себя выше всяческих похвал. Своим поведением куратор почти признал, что этот Кирхе выступал в роли детектора лжи для очередной проверки Феликса.
– А во втором антракте тебе уже придется познакомиться не с каким-нибудь бывшим немцем, приехавшим сюда совсем по другому делу (Феликс сразу смекнул, что Норберт работает на КГБ или ГРУ), а с настоящим американцем до мозга костей, – сказал Володя.
Феликс без особого интереса смотрел второе действие балета. Он ждал, когда, наконец, начнется антракт.
Едва закрылся занавес, как Феликс порывисто встал.
– Не торопись! Вижу, как ты жаждешь встречи с иностранцем… Успеешь еще! И не пытайся его вводить в заблуждение относительно твоей личности. Все равно рядом будут наши люди. Если ты начнешь пороть чушь, то вас быстренько разведут в разные стороны, а потом у тебя будет куча неприятностей, и бесконвойность тебе не будет «светить» на протяжении по меньшей мере ближайших двадцати лет… Давай лучше сначала сходим в буфет! Там сегодня по случаю конференции – настоящая колбаса «салями» из Финляндии. Из говядины и свинины! Надеюсь, ты не будешь, как некоторые несознательные религиозные евреи, воротить нос от свиной колбасы? Не будешь? Тогда – пошли!
В буфете Феликс с удовольствием приложился к бутербродам с колбасой из настоящего мяса. И стоил каждый такой бутерброд всего ничего – рубль с копейками, а точнее – рубль сорок три. Драгуновский уже забыл о том, что в СССР были когда-то такие смешные цены. В его реальности в любом тбилисском кафе за один такой бутерброд взяли бы не меньше четырех лари, а в фирменных – вообще все шесть лари.
– Ладно, хватит наворачивать колбасу! – скомандовал Володя после третьего бутерброда, съеденного Феликсом. – Идет настоящий клиент, которого ты должен поймать на мормышку!
В дальнем углу буфета Феликс увидел мужчину среднего роста в теплом свитере. Сразу стало ясно, что это – не советский человек, потому как советские люди в оперу ходят в галстуках. И действительно, именно к этому типу Володя подвел Феликса. Иностранец широко улыбнулся Феликсу и, так же, как и Норберт, обратился к Феликсу на чистейшем русском языке безо всякого акцента:
– Здравствуйте!
– Здравствуйте! – ответил настороженно Феликс, опасаясь, что и новый «клиент» – человек из органов, посланный на проверку.
– Меня зовут Гарри Тортлдав, – отчетливо произнес мужчина в свитере, протягивая Феликсу руку и широко улыбаясь.
Феликсу эта фамилия была знакома по нескольким скачанным из Интернета книгам, посвященным альтернативной реальности. Он тоже улыбнулся и протянул руку:
– А я – Феликс Драгуновский.
Володя прошептал сзади: «А фамилию ему сообщать вовсе не обязательно!».
– Вы, случайно, не еврей? – спросил американец.
– Еврей! – отпарировал Феликс.
– Я тоже еврей! Мне, Феликс, очень понравилось ваше лицо – такое открытое, интеллигентное! Здесь редко можно встретить такие лица, – произнес Гарри (при этих словах оба искусствоведа в штатском переглянулись, что дало Феликсу основания предполагать, что на этот раз американец ему попался самый настоящий) и продолжил:
– Вы, Феликс, тоже работаете на космос?
– Работаю…
– Еврей – и работаете на советский космос?!
– А что, разве евреям нельзя работать на советскую космонавтику? – удивился Феликс. Володя прошептал сзади: «Молодец, Феликс! Так его! Пусть знает наших!»
– Я не видел Вас, Феликс, на утреннем пленарном заседании.
– А вы, Гарри, кем работаете, простите?
– Я – помощник руководителя проекта «Исследование дальнего космоса с помощью автоматических станций» по вопросам связи с общественностью.
– Очень приятно! – раскланялся Феликс, собираясь уже ретироваться. Однако Володя заметил это поползновение своего подопечного и буквально толкнул Феликса вперед так, что тот едва не боднул лбом американца. Последний же никак не унимался:
– Всё же ответьте, мне, Феликс, если это – не секрет, почему Вас не было утром на открытии конференции?
– У меня было много неотложных дел, – попытался уклониться от расспросов Феликс. – Я же все-таки – заместитель Главного конструктора.
