– Какой еще томографии?
– Ты что, совсем не помнишь, как мы с Леночкой вчера возили тебя в диагностический центр?
– Нет, не помню!
– Так вот, Феличка, срединная мозговая артерия у тебя, к счастью, не закупорена тромбом. Ты еще легко отделался, а ведь твой второй инсульт мог оказаться роковым, – вещала Инна. – Так сказала мне по секрету доктор Оля.
Инна улыбалась сквозь слезы, и Феликсу тоже захотелось одновременно смеяться и плакать. И еще ему очень хотелось обнять жену, с которой он не виделся почти полвека – по времени реальности-Эн. Ведь в тот момент, когда узкоглазый десантник основательно огрел его дубинкой, в Москве-Эн близился к концу 2053-ий год.
Феликс потянулся к супруге, но та предупредила его намерения, немного отодвинулась и сказала:
– Ты пока особенно не суетись! Наш семейный врач…
– Семейный врач? А что это такое?
– Ну, взрослую и детскую поликлиники нашего района преобразовали в единый центр семейной медицины…
– А-а-а… – протянул Феликс.
– Так вот, доктор Оля сказала, что тебе вообще никак нельзя нервничать! Ты и так пролежал в постели очень долго, – сказала Инна.
– Инночка! А какой сейчас год? – спросил Феликс.
– Ты что, вообще с Луны свалился? – ответила вопросом на вопрос Инна. – 2009-ый.
А Лена добавила:
– Ноябрь на дворе, а ты свалился опять летом…
– Слава Богу, слава Богу! – произнес Феликс. – А я думал – сейчас ноябрь 2053-его.
– Ну, до 2053-го года с такими волнениями мы точно не доживем… А ты что, совсем-совсем ничего не помнишь? Твой второй инсульт оказался намного страшнее первого. Хорошо еще, что мы с Леночкой – уже ученые, и сразу вызвали трех врачей – Олю, Тамаза и Нателу. Не пришлось на этот раз тебе лежать пять дней без лечения. Но лечить твой второй инсульт пришлось почти три месяца.
И тогда Феликс переспросил:
– Сейчас – ноябрь 2009-ого года, говорите? Вы в этом уверены?
– Абсолютно, – уверенно ответила Инна. А Леночка поинтересовалась:
– А какой бы ты хотел? 2053-ий? Или еще лучше – 2055-ый, год твоего столетнего юбилея? Так до этого никто из нас не доживет, так как какой-то астероид должен уничтожить Землю в 2036 году. Вчера передавали по новостям на телеканале «Рустави-2».
– Я, кажется, совершенно свихнулся. И сколько же я находился без сознания?
– Я же уже сказала тебе – с того злосчастного июльского дня… – ответила Инна.
– Июльского? – удивился Феликс. – А я думал – ноябрьского…
– Ты опять гоняешь? Так вот, с того дня, как тебя свалил второй инсульт, уже прошло более трех месяцев! Ты все это время нес какую-то чушь об альтернативных реальностях – кстати, что это такое? Еще порывался отправиться в Москву, чтобы встретиться с какими-то людьми… – ответила Инна.
А Леночка спросила:
– Пап, а кто они такие – Путилин, Костров, Огнев, Савин, Молодцов и Кривошеин?
– Это мои новые товарищи! – отметил Феликс.
– Почему-то я раньше ни разу не слышала таких имен от тебя. И где ты с ними познакомился? – вновь спросила дочка.
– В Москве! А потом мы вместе с ними летели к звездам! А потом снова вернулись в Москву.
– Ты летал к звездам? Во сне, наверно? Пока еще даже на Марсе никто не высаживался, а ты уже к звездам летал? Похоже, что тебя опять надо везти к врачу. К кому поедем – к Оле, Тамазу или Нателе? – практически в унисон проговорили жена и дочка Феликса.
– Не надо меня везти ни к какому врачу! Я и в самом деле летал к звездам! На космическом корабле «Ялмез», переименованном на обратном пути в «Великую дружбу», нас было 100 человек туда и 50 человек и ялмезян – обратно…
На что Леночка возразила:
– Ну, знаешь, папа, всему есть предел, даже твоим фантазиям! Мы с мамой, конечно, понимаем, что ты – инопланетянин, но не до такой же степени… Отправляешь целых сто человек к звездам, прекрасно понимая, что это невозможно – потому что этого не может быть! Мало того, что отправляешь к звездам людей – возвращаешь домой космический корабль с какими-то ялмезянами. Кстати, какие они?
– Точь-в-точь как мы, но только с немного иным цветом кожи, а говорят они по-русски…
– На чужой планете – по-русски? Не смеши, папа! И вообще – перестань говорить глупости, а то мама очень нервничает. У нее и так уйма проблем со своим начальством в этой идиотской еврейской службе милосердия, а нервы ее и без тебя взвинчены. Она и так всю прошедшую неделю была как тормоз. Сидела и смеялась, особенно после того, как ты пришел в себя. Вела себя как та девочка, на которую упал кирпич… Мне тоже из-за тебя пришлось очень сильно поволноваться. Я думала даже вызвать Мишку из Израиля. Хорошо еще, что он прислал тысячу долларов, а то бы не хватило на все лекарства и анализы… Все интересуются твоим здоровьем – и твоя начальница, и люди из литературных кружков, и твой редактор из агентства «Факел», и Жорик, и Белла, и Карина с ее мужем-алкоголиком, и даже машинистка Тина звонила несколько раз…
– Феликс, наша семья неправильно живет! У всех людей – машины, отремонтированные квартиры, а у тебя – одни бумажки и книжки на уме! Хватит жить дурными снами и бесплодными фантазиями! Побыстрее спускайся с небес на родную землю! – вмешалась Инна.
– Инна, не нервируй меня! Когда-нибудь мы тоже будем жить так, как подобает людям, а не скотам! – не медля отреагировал Феликс.
– Доживу ли я когда-нибудь до такого дня?! – усмехнулась Инна.
– Доживешь! И все люди будут жить так, как и полагается жить людям – в полной гармонии с обществом и природой!
– Жаль только, жить в эту пору прекрасную уж не придется… – процитировала Леночка слова великого русского поэта Николая Некрасова.
– Почему не придется? Хочется надеяться, что нам всем доведется жить в такую пору! Надо просто очень сильно захотеть! – ответил повеселевший, полный оптимизма Феликс.
Тбилиси, апрель – август 2008 года, дополнительное редактирование – ноябрь 2009 года
