— Я согласен, — быстро ответил Джонни.
Сэм попытался открыть рот, но Джонни дал ему легкого пинка в голень, и Сэм тут же отказался от своей попытки.
— Эл — мой приятель, — продолжал тем временем Мердок. — Если вы внесете сейчас сто долларов, я передам Элу текст вашей песни. Он мне кое-чем обязан. Если он сочинит мелодию к… «Этель», то вы — на полпути к успеху.
— Замечательно, — с энтузиазмом отозвался Джонни Флетчер. — Принимаю ваше предложение.
Он сунул руку в карман брюк и вдруг воскликнул с деланным расстройством:
— Я забыл деньги дома! Сэм, у тебя не будет ста долларов?
— У меня? Ты же знаешь, что у меня нет… э-э-э… что обычно я не ношу с собой такие суммы.
— Тогда нам придется зайти к вам еще раз, — сказал Джонни Мердоку. — Нам нужен час, мистер Мердок. Мы возвратимся через час и принесем вам «Этель» и сто долларов.
В глазах Мердока появилось разочарование.
— Хорошо, приходите через час.
Джонни повернулся и вышел из кабинета Мердока, Сэм последовал за ним. В приемной Джонни вновь подмигнул секретарше:
— Через час мы вернемся вместе с Этель.
Секретарша наградила его уничтожающим взглядом, однако не успела за ними закрыться дверь, как она бросилась к кабинету босса.
В коридоре Сэм поймал Джонни за руку.
— Джонни, ты же не собираешься отдать этому парню сто долларов? Он же мошенник…
— Конечно, он мошенник, — согласился Джонни. — Эл Доннелли. Ха!
— Что? Эл Доннелли не существует?
— Сэм, — терпеливо объяснил другу Джонни, — как владелец прав на песню, а возможно, и на будущий хит, ты должен начать следить за конкурентами. Эл Доннелли не только существует, но за последние несколько лет он стал автором популярнейших хитов.
— Песни я только слушаю, — сказал Сэм, защищаясь. — Я не задумываюсь над тем, что их кто-то пишет.
— Теперь пора начать.
— Думаешь, «Фруктовая ириска» сделает нас богатыми?
— Она наш последний шанс.
— Почему?
— В нашем распоряжении, возможно, никогда не окажется другой песни. Если «Фруктовая ириска» не сработает, нам ничто уже не поможет.
— Не знаю, Джонни, — произнес Сэм с сомнением. — Я тут думал про то, как мы продаем книги. Может, шоу-бизнес — занятие не для нас?
— Мы в отчаянном положении, — заявил Джонни. — Морт Мюррей больше не даст нам книг в кредит, а у нас в номере осталось вещей ровно на оплату отеля.
— Пибоди нас еще не выгоняет, — сказал Сэм с уверенностью. — У нас в запасе еще парочка недель. Тебе всегда удавалось задержать оплату недели на три.
— Ты забыл, что сегодня я вытянул из него двадцать долларов. Стоит ему как следует задуматься об этом, как он выйдет из себя. — Джонни покачал головой. — Нам некуда деваться, Сэм: придется искать убийцу Вилли Воллера, — добавил он.
— Только я заметил, — сказал Сэм, — что когда ты изображаешь из себя детектива, я рано или поздно получаю по роже. Кроме того, — тут он нахмурился, — тот вчерашний сумасшедший чуть не подстрелил меня. Никогда не видел такого чокнутого.
— Хорошо, что напомнил, — сказал Джонни, — он ведь крутится где-то рядом. Должен же его кто-то знать. А если…
— Если что?
— Проверить в «Далекой тропе».
Сэм вздрогнул:
— У меня от той забегаловки до сих пор мурашки по коже бегают.
— Надо перебороть себя.
— Но как?
Они обогнули угол и пошли по Сорок пятой улице.
— Взять и вернуться туда, — сказал Джонни.
— Ну нет!
Однако Джонни больше не стал распространяться на эту тему. И когда они подошли к «Далекой тропе», он первым вошел внутрь. Сэм было задержался на улице, но потом послушно последовал за ним.
Глава 9
Было не больше десяти утра. У стойки бара сидел одинокий посетитель. Бармен за стойкой протирал бокалы и отнюдь не обрадовался приходу друзей.
— Пару кружек пива, — весело заказал Джонни.
— А может, добавить вам кое-что в пиво? — резко спросил бармен.
— Что добавить? — не понял Джонни.
— Яд!
— Риск — это по-нашему! — ответил Джонни. — Удиви нас чем-нибудь новеньким.
Бармен повернулся, чтобы налить пиво, а Сэм испуганно спросил у Джонни:
— А что, если он и вправду добавит яд?
— Он не решится на такое после вчерашнего, — возразил тот. — Давай так, ты пей первым, и если пиво отравлено…
— Прекрати, Джонни!
Бармен поставил на стойку перед ними две кружки пива и произнес:
— Пятьдесят центов.
Джонни положил монету на стойку из красного дерева и поднял кружку.
— Пей до дна, Сэм, — сказал он.
Но Сэм даже не дотронулся до своей кружки. Джонни же сдул пену и принялся пить. Сэм с тревогой следил за ним.
— Ну как? — спросил он после того, как его друг опустошил кружку.
— Не очень, — ответил Джонни, — но похоже, в таких дешевых забегаловках лучшего не подают.
— Если не нравятся наши напитки, можете отправиться… сами знаете куда, — заметил бармен.
Джонни усмехнулся.
— А где маэстро? — спросил он, указав на карликовое пианино.
— Он не появляется раньше полудня, и, вообще, это не ваше дело.
— У меня с собой есть одно сочинение, — сказал Джонни, доставая текст песни. — Я хотел бы узнать его мнение.
Бармен презрительно фыркнул:
— Если бы Кэссиди по-настоящему понимал в музыке, он не бренчал бы у меня на пианино, верно?
— Возможно, — отозвался Джонни, — но, кроме него, я не знаю ни одного музыканта.
— Вчера вы не очень-то прониклись участием к Вилли Воллеру, — укоризненно сказал бармен.
— Мы были едва знакомы, — возразил Джонни. — Он жил в том же отеле, что и мы, а вчера мы оба проигрались в кости…
— А где вы играли в кости?
— В отеле, у букмекера Мори.
Бармен на секунду смутился, но затем покачал головой:
— Никогда о нем не слышал.
— Естественно. Такой, как ты, не стал бы подыскивать для Мори игроков, правда?
— Вы обвиняете меня в пособничестве?
— Я просто задал вопрос, вот и все.
— Вчера полицейские назадавали столько вопросов, что мне теперь надолго хватит. Выпили пиво — выметайтесь!
— Еще один ма-а-аленький вопрос…
— Нет!
— Где можно найти тапера Кэссиди?
— Идите к дьяволу!
Джонни обернулся к Сэму и обнаружил, что тот так и не притронулся к пиву.
— Допивай, Сэм, и закажем еще.
— Здесь вам больше пива не подадут! — зарычал на них бармен.
— Это заведение открыто для всех, так? Наши деньги ничуть не хуже, чем у других посетителей. А если ты думаешь иначе, я расскажу об этом лейтенанту Таргу. Кстати, ты его еще помнишь? Может, мне рассказать ему и о букмекере Мори?..
— Если расскажешь, то отправишься в Ист-Ривер, в гости к рыбам.
Джонни победно улыбнулся и спросил:
— Адрес Кэссиди?
— Отель «Мангнер», напротив! — заорал в бешенстве бармен. — А теперь оставь меня в покое!
Джонни с легкостью соскочил со стула:
— Идем, Сэм, я вижу, что сегодня тебя не мучит жажда.
Сэм с радостью вышел из бара. Как только они очутились на улице, он сказал:
— Что-то мне нехорошо сегодня, Джонни. Пожалуй, я лучше вернусь в отель и выпью успокоительное.
— Трус, — шутливо поддел его Джонни.
— Да я справлюсь с любым силачом в мире! — воскликнул Сэм Крэгг. — И ты это знаешь. Могу драться хоть в боксерских перчатках, хоть на кулаках, а могу и побороться. Потом остановился и добавил с опаской: — Я только яда боюсь.
Затем Сэм откашлялся и заявил:
— А еще я не люблю стрельбы.
— Мне тоже многое в мире не нравится, Сэм, — поддержал его Джонни, — но раз взялся за дело, надо довести его до конца. Так вот, сейчас мне нужно побеседовать с Кэссиди. Похоже, что человек со шрамом на лице — ваш общий знакомый. Бармен его тоже знает, да только он будет похитрее Кэссиди, а тапер вчера был чем-то не на шутку испуган.
— Знаешь, Джонни, — сказал Сэм, — я боюсь.
— Я тоже, — признался Джонни.
Они перешли на другую сторону улицы и уже подходили к отелю «Мангнер», по виду — типичному прибежищу для бродяг. По сравнению с ним отель на Сорок пятой улице был просто «Асторией» Вальдорфа.
У входа в «Мангнер» висело объявление: «Сдаются комнаты за 1 доллар в день и выше».
В узеньком холле за маленьким столиком восседал неопрятный портье.
Джонни подошел к нему и спросил нарочито бесцеремонным тоном:
— В каком номере скрывается Кэссиди?
Клерк грустно посмотрел на Джонни и осведомился:
— Что он натворил?
— Может, еще и не успел, да только вас это не касается. Номер?
Джонни говорил тоном полицейского, а взглянув на огромную фигуру Сэма, клерк утвердился в мысли, что перед ним представители закона. Он пожал плечами и промолвил:
— Двести десять.
Номер 210 выходил прямо на лестничную площадку. Они взбежали по ступенькам вверх, и Джонни принялся дубасить в дверь.
