— Так ты сыграешь в эту игру, Клэр?
— Кто же откажется от такой возможности?
— Тогда проверь информацию по счету Сэмюэля Трупера и прикинь, что еще тебе может потребоваться.
— Как мне с тобой связаться?
— Никак. Я сам с тобой свяжусь.
В глубине зала сидела молодая женщина в строгом сером костюме. Завтракая, она просматривала «Уолл-стрит джорнэл». Со стороны казалось, что она не обратила ни малейшего внимания на то, что двое пожилых мужчин, которые незадолго до этого так увлеченно разговаривали, покинули ресторанный зал. Через пять минут после их ухода молодая дама подозвала официанта. Тот принес ей счет на серебряном подносике. Перевернув счет, она незаметно взяла крохотное записывающее устройство, лежавшее под ним, расплатилась наличными и ушла.
Глава 6
В восьми милях к северо-западу от «Хэй-Адамс-отеля», где завтракали Лукас Мэйнард и Клэр Эдвард, Хьюз Бремнер возбужденно говорил с кем-то по телефону, оснащенному аппаратурой антипрослушивания.
— Ты слишком быстро скупаешь франки, и любой дурак от Токио до Лондона может что-то заподозрить. Придерживайся плана, или ты испортишь все дело.
Выслушав ответ, он снова заговорил, на этот раз его голос был холоден и спокоен:
— Ты получишь свои пять миллионов долларов, Кроусер. Но сейчас ты должен действовать не спеша, постепенно. Мы нанесем им удар в понедельник. Помни о своих пяти миллионах. Это успокоит твои нервы.
Бремнер повесил трубку и посмотрел на бумаги, лежащие на столе. Интерьер его офиса был выдержан в строгом стиле, он располагался на предназначенном для избранных седьмом этаже огромного, комплекса ЦРУ в Лэнгли, штат Виргиния. Работы у него хватало, но вместо того чтобы заняться делом, он, рассеянный и раздраженный, ходил взад и вперед по кабинету. Время от времени, пытаясь отвлечься, он смотрел в окно, из которого открывался вид на холмистую, покрытую густыми лесами местность. Созерцание природы обычно успокаивало его.
Хьюз Бремнер, второе лицо в ЦРУ, обладал большой властью. Фактически все элитные оперативные силы сверхсекретного подразделения «Мустанг» были полностью в подчинении Бремнера. В годы, предшествовавшие его руководству, основной задачей «Мустанга» было сдерживание и уничтожение коммунистических сил. Теперь, когда в мире все изменилось, деятельность подразделения развивалась в двух основных направлениях: наблюдение за процессами, происходящими в мире после окончания «холодной войны», и препятствование появлению сверхдержавы, способной конкурировать с США.
Пост руководителя «Мустанга» был серьезным достижением в карьере, и Хьюз Бремнер, занимавший его уже в течение почти пятнадцати лет, был далек от того, чтобы это недооценивать. Однако в свое время у него были более грандиозные планы. Тогда его целью было добиться назначения на пост заместителя директора ЦРУ по оперативной работе. Это дало бы власть над всей разведывательной сетью агентства, всеми зарубежными резидентурами, контроль над всей информацией, добытой как внутри страны, так и за ее пределами, позволило бы держать в руках мощный рычаг влияния в эпоху, когда на карте мира возникали, рушились и опять возникали новые объединения государств и даже новые страны.
В 50-е годы, на заре карьеры Бремнера в агентстве, его назначение заместителем директора по оперативной работе и в конечном счете директором ЦРУ казалось неизбежным не только благодаря его отличному послужному списку и выдающимся организаторским способностям, к тому же он был выходцем из вполне соответствующих подобному назначению социальных слоев. Не последнюю очередь играли вес и связи семьи его жены — Барбары (Банни) Хартфорд Бремнер.
Если судить по портрету, висевшему у него дома в кабинете, Бремнер был очень похож на своего прапрапрадеда, заложившего основу финансового благополучия семьи. У обоих были седые клочковатые волосы и лица английских аристократов. У них было много общего и во взгляде — холодном и непроницаемом.
Хьюз Бремнер гордился своими предками, но об источнике состояния, сколоченного прапрапрадедом, предпочитал не распространяться: тот сделал деньги на торговле чернокожими рабами, которых он ввозил в Новый Свет из Африки. Предки Банни Бремнер тоже были небезгрешны: они обогатились на махинациях с золотом и в начале девятнадцатого века грабили рядовых американцев не хуже, чем налетчики и финансовые воротилы в конце двадцатого.
Размышления Бремнера были прерваны стуком в дверь. Он неторопливо обернулся. В его сдержанных манерах не было даже намека на нетерпение.
— Войдите, — произнес он.
Да, это была та самая молодая женщина, которую он посылал в «Хэй-Адамс-отель». Она недавно начала работать в агентстве и изо всех сил старалась зарекомендовать себя с самой лучшей стороны.
— Я заплатила официанту пятьдесят долларов, чтобы он прикрепил записывающее устройство к тарелке с овсянкой, которую заказал мистер Мэйнард, — сказала женщина, протягивая Бремнеру миниатюрный магнитофон. Она выглядела хладнокровной, спокойной, производила впечатление безукоризненно подготовленной. — Представилась частным детективом, показала ему лицензию, которая у меня была для прикрытия. Он не задавал никаких вопросов.
— Хорошо. Вы прослушали запись?
— Конечно, нет, сэр. — Она выпрямилась во весь рост, демонстрируя возмущение.
Бремнер любезно улыбнулся и похвалил ее. Когда женщина вышла, он поднес устройство к уху и нажал кнопку прослушивания.
Усевшись в обтянутое темно-красной кожей кресло, Клэр Эдвард набрал номер отдела разведки госдепартамента.
— Проведите обычную проверку по «ОМНИ-Америкэн сэйвингз энд лоун», «Нонпарей интернэшнл иншурэнс» и по уже закрытому счету на имя Сэмюэля Трупера в «Бэнк оф кредит энд коммерс интернэшнл», — сказал он в трубку.
— Нужно выяснить что-нибудь конкретное, сэр? — спросили на другом конце провода.
— Данные по открытию и закрытию счета Трупера и по всем случаям его пересечения, если таковые были, с «Сэйвингз энд лоун» и «Нонпарей иншурэнс».
Клэр положил трубку, вызвал свою рыжеволосую секретаршу и попросил, чтобы та сразу же дала ему знать, когда принесут пакет из отдела разведки. Затем он принялся работать над целой кипой запросов с Капитолийского холма. Это была обременительная, но нужная работа. Иногда оттуда можно было выудить кое-что полезное, дающее возможность оказать услугу кому-нибудь из сенаторов или конгрессменов, — разумеется, в обмен на ответную услугу.
В 11.45 Клэр, как обычно, отправился на ленч в свой клуб, где до еды полежал под кварцевой лампой, чтобы не терять естественный золотистый загар, которым обзавелся на отдыхе. В 1.15 вернулся в офис, где у него было назначено подряд несколько встреч. День шел своим чередом, но он то и дело прислушивался и ждал, когда же наконец в динамике интеркома послышится голос секретарши.
В четыре часа закончилась последняя из намеченных встреч. Он надеялся, что к этому времени уже уедет, однако волей-неволей приходилось ждать. Эдвард позвонил в отдел открытой информации, связался со своей новой пассией — восемнадцатилетней сотрудницей отдела — и сказал, чтобы она ехала к нему домой в Джорджтаун[3] без него. Ожидание продолжалось, и он, чтобы убить время, стал представлять себе ее — то, как она сидит у него дома, в особняке, выдержанном в классическом стиле, и нервничает, такая хорошенькая, нежная, полная желания.
Только в 5.45, когда в здании уже стало тихо, он услышал, как в приемную вошел посыльный. Эдвард сам расписался в получении большого опечатанного сургучом конверта.
Стараясь справиться с охватившим его волнением, Клэр вернулся в кабинет, запер дверь и принялся изучать содержавшиеся в конверте доклады и ксерокопии документов. Информация по «ОМНИ-Америкэн сэйвингз энд лоун» и «Нонпарей интернэшнл иншурэнс» была стандартной — даты создания, состав советов директоров, президенты, другие руководящие работники, клиенты, адреса филиалов. Обе фирмы принадлежали одной и той же транснациональной корпорации — «Стерлинг О‘Киф энтерпрайсиз». Короче, ничего подозрительного. Ни концов по счету Сэмюэля Трупера, ни денег от аферы «Иран-контрас».
Заместитель госсекретаря выругался про себя от досады. Если верить принесенным докладам и справкам, «ОМНИ-Америкэн» спаслась за счет хирургически точно рассчитанной распродажи крупных строительных проектов и одновременно умелого привлечения новых клиентов, владеющих значительными средствами. Что же касается «Нонпарей интернэшнл», то ее рывок к успеху стал возможным в результате скупки мелких, терпящих убытки страховых компаний и их удачной «раскрутки», опять-таки обильного притока новых клиентов и благодаря в целом хорошо продуманной стратегии. Что же касается счета Сэмюэля Трупера, то он был открыт в 1984 году в Лондоне неким австрийским бизнесменом и закрыт в октябре 1990 года, а не в ноябре, как утверждал Мэйнард.
