невеста по дому голой расхаживает… Одно дело в спальне…
— Хватит. Ты идиот! Наглый и глумливый осёл! Ты намеренно выводишь меня из себя? Желаешь, чтобы я тебя силой прогнал? — грубо прервал бесконечную болтовню Адияль, уже направляясь в сторону Дебелдона с намерением вышвырнуть его на улицу.
— Вот это верно! Вот уже более похоже на тебя! Давай-ка бокал другой накинем за честь ушедших! Как это положено в рядах порядочных солдат! — поднимая свой бокал, гордо произнёс Артур. И стал бегать от Адияля, кружа вокруг стола.
— Шут ты несчастный! Играть ещё вздумал…
Но вскоре Адияль выдохся и рухнул оземь. Он дрожал, пищал словно птенец, потерявший свою мать, закрылся, сжался. Артур перестал кривляться в эту же секунду и сел подле, обняв товарища так крепко, как возможно. Выглядело, будто и он сейчас заплачет.
— Знаю я всё и понимаю, друг… Получил известие. Потому сразу рванул к тебе… Прости меня… Я, видно, плохо умею поддерживать, — сказал Артур и шмыгнул. — Да я ведь от того кривлялся, что думал, мол, если сделать вид перед человеком, которому худо, что всё будто бы даже неплохо, напротив, его настроению, скажем, то… то поможешь… Но я опять ошибся. — Оба замолчали. — Хороший человек был твой отец. Замечательный! Я имел честь быть знакомым с самим Вэйрадом из рода Золотых Львов! Я вообще всегда считал, что лучшее прощание с воином — это достойное прощание! Если лить слезы над погибшим в бою солдатом, можно просто оскорбить его честь. Потому я и заявляю: никаких солёных водопадов! — произнёс он и встал. Подал руку Леонелю. Он её принял.
— Ты не меняешься…
— Да куда уж мне меняться. Не устану вспоминать наше знакомство… Я был разбит морально, хотел уж было наложить на себя руки… Однако ж тогда судьба свела меня с тобой! Я сидел на холодном полу, всюду был мрак, в мыслях крутилась лишь надежда на быструю смерть. Тогда появился ты, Адияль, как яркий луч света в ночи, как феникс посреди тучи воронов. Не забуду твои слова: «Живи не ради кого-то или чего-то, живи просто потому что можешь жить!» Так ты говорил. Я запомнил. Теперь пришло моё время сказать это тебе. Ну хватит о грустном! Давай-ка лучше выпьем ещё по стопочке и вспомним интересные моменты.
— Артур, спасибо, — с появившейся на лице улыбкой и надеждой в глазах произнёс Адияль, поднимая очередной бокал. — Право, понять не могу, как ты это делаешь, но… с тобой всегда… спокойнее, увереннее.
— Да что ты? Неужели ты полагал, что я могу бросить своего приятеля в такую минуту на произвол судьбы и на поглощение разума? Дружище, я никогда не брошу тебя! Для этого и существуют друзья. Не сказал бы я, конечно, что всех друзей таковыми можно назвать, но и те друзья — не друзья вовсе, а отбросы. Можно, конечно, вспомнить теорию Вуельгиенса о материи чувств человеческих, но я не разделяю его позицию, хотя могу с уверенностью сказать: человек он башковитый. Помню, читал я его книгу о каменных телах. Так вот! Могу сказать, что книга эта просто изумительна!
— Что-то меняется, что-то заканчивается, а ты всё такой же болтун редкостный, — прервал обещающую затянуться речь Леонель, протирая глаза.
— Помнишь, как мы впервые вместе вышли на битву? Это было ещё во время кампании Зельмана на Юге. Я тогда только в ряды армии вступил и не без твоей помощи, — не обратив внимание на слова Адияля, гость продолжил толковать. — Ну и тяжело же тогда мне было: я из-за волнения бывало почти не попадал, а чаще попадал в своих… Кто меня тогда от генерала Отсенберда защитил? Ты! Мы то сходимся, то расходимся, но всегда оказываемся рядом. С тех самых пор! С тех самых сырых стен казармы. А ты говоришь, мол, судьбы не существует! Ха! Глупость. Лишь судьба нас всех связывает! И лишь она решает, кому жить, а кому сгинуть в мир иной… Быть может, она и мудрее всех нас.
— Ты неисправим…
— Думаю я… ты маловато выпил… Давай-ка ещё одну — за Зендея… — Дебелдон принялся заливать вино в рот Адияля самостоятельно.
Леонель подавился и грубо оттолкнул руку Артура.
— Не произноси даже имя этого… ничтожества! Сначала он отобрал у меня отца, а затем и его сберечь не смог… Ненавижу! Он лишь повинен в произошедшем… никто более.
— Вот это поворот! Разве не Нильфад вас предал и вонзил лезвие в спину Вэйрада?
— Не произноси! Его! Имя! — яростно завопил Адияль.
— Хорошо, хорошо… Успокойся… Почему же всё-таки ты обиделся на брата? — бесцеремонно продолжил Артур.
— Он не спас отца… Не защитил… Он был рядом, но не защитил… Отец всегда ставил в пример старшего брата. Всегда, когда я хвалился новыми результатами и достижениями, папа отвечал очередной хвалебной одой про него. Но я не обижался, а напротив, восхищался и гордился. Полагал, что мне нужно стараться усерднее, чтобы догнать его. И вот у меня появился шанс понять: приблизился ли я к брату, или мне нужно больше стараться и работать над собой. Но выяснилось, что гордость была пустой… Он не смог даже спину отца прикрыть… Пустой звук! Более того, всю жизнь мою он меня опекал, сковывал с отцом на пару. Они думали: я ребёнок, потому и слаб и не в состоянии постоять за себя и родных. Но, сука, я на деле сильнее обоих! Почему они этого не видели! Если бы они иногда могли очи свои открыть, то, быть может, я был бы с отцом бок о бок, а не Зендей, и тогда бы уж точно не допустил я клинка…
— Ха! Смешно! Уж тебе ли не знать? На поле битвы невозможно уследить за всем. Особенно если ты проигрываешь и находишься в эпицентре сражения. Я разочарован, дружище! И не смотри на меня таким взглядом! Будто убить хочешь… Брат вовсе не виноват в случившемся! Виноват лишь Нильфад, предавший вас. У тебя остался лишь один родной человек, друг. Не стоит пренебрегать братом. Это тебе мой добрый совет. А что касается опеки, то мы уже не раз это обсуждали. Они не хотели вовлекать тебя в этот ужасный мир войны ещё больше. Ибо ты сам понимаешь. Инцидент чуть не сгубил твою душу, дружище.
— Книги тебе явно пошли на пользу… Глаголишь без умолку, сам не ведая чего! Заткнись лучше.
— Ну-с, в связи с улучшением твоего морального состояния я предлагаю поехать на охоту!
— Каждый раз, когда мы видимся, все кончается этим: ты предлагаешь мне куда-то поехать… И всегда это
