Если она что-то и искала, то этого во дворце точно не было. Если и была у неё какая-то мысль, додумать её ни разу не удавалось. Может, она потеряла свой мир? Тот, в котором рождение Драеладра становилось событием для всех людей и драконов.
Когда кто-то из близких друзей напоминал ей о сыне, Лулу спохватывалась и бросалась его искать, чтобы обессилено остановиться в соседней комнате. Она подозревала, что Драеладр заколдован. Да и как он может не быть заколдован, если за все истекшие месяцы ничуть не вырос, и мог бы легко поместиться в собственном яйце?
Правда ли подвергся околдованию Драеладр? Не исключено, конечно. Только Кэнэкта, Дулдокравн и Хафиз сошлись во мнении, что заколдована сама Лулу. Кем заколдована, и есть ли возможность расколдовать? О том стоило бы спросить Бларпа Эйуоя, но вот незадача: он находился в постоянных разъездах. Где он, Кэнэкта точно не знала – перед нею Бларп отчитывался лишь тогда, когда сам считал нужным.
– Спасибо, хоть помог общению Лулу с драконами, – с безнадёжностью махала рукой начальница разведки, – а теперь он где-то там, за Порогом Смерти. Говорил, ищет способ проникнуть в Котлован. Говорил, что на дне этой дыры должна лежать жемчужина Драеладра. Та, что носит имя Лунный Пламень.
– Ну, раз так, пусть ищет, – уважительно качал головой Хафиз.
– Да он её двадцать лет ищет, а что толку? – взрывалась разведчица.
– Не везёт! – щурил Дулдокравн единственный глаз.
А Драеладр ползал между ними, слушал, смотрел, запоминал на будущее. Чему он к пяти месяцам научился, так это быть незаметным. Не потому ли человеческая мать так часто о нём забывала?
Странности в поведении Марципарины стали настолько явными, что Эрнестина Кэнэкта взяла на себя смелость отказать в посещении госпожам Уте, Валериане, Капитолине – и прочему «женскому мирку», ведь в нём никто не утруждал себя держанием языка за зубами. По мнению Хафиза, отказ прозвучал в излишне резкой форме. Не удивительно: в тот день и саму Кэнэкту настигли серьёзные неприятности.
Нет, новый царь не велел сместить её с должности. Он придумал новую должность, чтобы своего человека поставить над нею. Кэнэкта вся кипела: намедни мужья этих самых Валерианы и Капитолины злорадно перемигивались, узнав о скором приезде в Ярал самого господина Конана – Гросс-Патриарха царского «Обсерваториума по прояснению злокозненных намерений иноплеменных супостатов».
– Что, так и называется? – присвистнул Дулдокравн.
– Именно так. Полночи зубрила, – процедила Кэнэкта. – На днях к нам поднимется этот Гросс-Патриарх и начнёт распоряжаться. И всех кругом проверять.
– И меня проверит, – вздохнул карлик, – я ведь из Великого народа Отшибины, а значит – иноплеменный супостат. Явился в Ярал выпытать секреты, подольстился к главному лицу…
– Не язви, дорогой, – оборвала его Кэнэкта, – ибо так оно и будет!
* * *
В ожидании Гросс-Патриарха о чём только не переговорили друзья Лулу Марципарины. Вспоминая эти разговоры, Драеладр неожиданно для себя понял, что имеет все недостающие звенья для понимания давешнего разочарования толпы на площади. Мог бы и не приставать с вопросами к уклончивому Хафизу.
Определённо, люди Ярала отвернулись от Драеладра неспроста. Пожалуй, их стоило бы упрекнуть в малодушии, но не в беспочвенной смене упований. Что-что, а почва нашлась. Увы: в Эузе сменился царь, и это никак не мелочь. Ибо он, во-первых, настоящий царь, во-вторых, сменился.
Если прошлый царь ненавидел мертвецов, то нынешний – не любил драконов. Разумеется, многоопытной Кэнэкте такая черта нового правителя была известна заранее, но и она не предполагала, что дело настолько серьёзно. Недоверие драконам чревато. Если люди расторгнут союз с драконами – не поздоровится всем, и прежде всего людям. Ведь именно к ним вломятся мертвецы Шестой расы – придут из-за Порогов Смерти, да ещё из каждого пещерного города, коими щедро усеяна Большая тропа мёртвых.
Конечно, драконы не смогут помогать Эузе, если царь против. Ясно, они сильно обидятся и предоставят людей их судьбе. Судьба людей на доступных мертвецам низинах будет куда печальней, чем у яральцев. Да, Ярал – город Эузы, но ведь это особый город, расположенный на неприступной горе. Сюда иначе, как на воздушном замке и не поднимешься, а замками-то – вот незадача! – управляют драконы! Так что же могло настолько угрожать жителям Ярала, что они так перетрусили на той злополучной площади у дворца? Не иначе – царская немилость. Точно, именно она.
Ответ пришёл из обрывков диалога Кэнэкты с Дулдокравном, по которым дракон задним числом восстановил целое. Те тоже спорили о судьбе Ярала, и карлик видел её – судьбу – веселее, чем следовало:
– А вот что: раз без драконов Ярал невозможен, драконы здесь будут! Мы живём не просто в Эузе, а – на полпути от земли до небес, между людьми и драконами. Чего опасаться, дорогая? Сюда точно не доберутся мертвецы, хоть бы они и всю Эузу захватили с неразумным царём в придачу!
– И что же, царь Эузы настолько неразумен, что не поймёт твоей простой логики? – молвила Кэнэкта несколько навзрыд.
– Почему не поймёт? Он ей последует! – воскликнул Дулдокравн.
– Нет, воспротивится! – устало возразила Кэнэкта. – Царь Эузы не допустит, чтобы в его царстве остались города с особым мнением. Именно поэтому Ярал из всех городов Эузы пострадает первым!
Именно поэтому, – добавил от себя Драеладр, – толпа перестала меня приветствовать, а нам с Хафизом пришлось унести ноги из дворца.
Толпа яральцев – особая толпа, способная чуять опасность заранее. Ибо (о том когда-то говорил Бларп) и строился-то Ярал как город разведчиков да шпионов. Здесь почти нет других ремёсел. Лишь разведка, да ещё разведка, да всё то, что делает возможным разведку. Потому-то главным человеком в Ярале никогда не считался градоначальник – к особенной досаде жены его, госпожи Капитолины. Право же: главнее Эрнестины Кэнэкты здесь издавна мог считаться лишь дракон Драеладр.
Ах да, был ещё Бларп Эйуой, который мог её не слушаться и даже давать советы. Но Эйуой – исключение; второй такой в Ярале невозможен. Впрочем, вряд ли дело в простом исключении. Что, если Эйуой – как родственник Драеладра – негласно руководил той же самой разведкой со стороны дружественных драконов?
Знает ли новый царь об особом положении Бларпа? Даже если и не знает, то уже положение Кэнэкты его не оставило равнодушным. То-то и присылает он ей на погибель своих Гросс-Патриархов.
Задача Гросс-Патриарха заранее понятна: освободить разведку от влияния драконов. Даже ценой полного её разрушения. До сих пор ведь было как? Кто главный разведчик Ярала, тот главный разведчик и во всей Эузе. Зачем царству другая разведка, коли яральская так потрясающе хороша?
Нет никакого смысла в существовании Ярала, если не заниматься разведкой, а в ней с необходимостью участвуют драконы. Если же драконов приравнять к иноплеменным супостатам, тогда и Ярала быть не должно…
– Новый царь могущественен и недоверчив, – произнёс Драеладр вслух сделанный им вывод, – это сочетание и приведёт к опасности, которую предчувствовали люди на площади. Ну, когда разочаровались.
– Ты становишься проницательным, – польстил Хафиз Драеладру, – мне и самому не сразу открылось главное. Царь Эузы – это совсем не то, что правитель Уземфа! Я этого не понимал, пока не случилось худшее.
– Это ещё не главное! – возразил дракон. – И худшее ещё не случилось. Когда драконы откажутся помогать людям, тут-то всё и начнётся…
– Значит, где-то есть драконы, которые откажутся? – вдруг рассмеялся Хафиз. – Интересные речи о драконах порой услышишь от Драеладра!
Драеладр и сам уже устыдился сказанного: он, глава династии драконов, повёл себя так, будто недоверие людей на площади заранее лишило его всех полномочий заодно с принадлежностью к крылатой расе.
– Я вижу, ты заметил, что только что исключил себя из драконов, – мягко подытожил Хафиз.
– Причина одна: я повторил не свои слова, – догадался Драеладр и ловко описал круг над головой Хафиза в малом промежутке под низким потолком хижины.
* * *
Прибытие в Ярал Гросс-Патриарха не дало Кэнэкте повода расслабиться. Встреча с ним и его приспешниками подтвердила худшие её подозрения.
– Индюки в зелёных мантиях! – восклицала она, и пышная грудь её в ярости вздымалась. – Приехали делить мою власть. Последняя сошка пыталась распоряжаться у меня в башне, как дома!
– Сошка ещё жива? – улыбнулся карлик.
– Жива, но уяснила, что пока она не сам Гросс-Патриарх, ей лучше заткнуться! – мстительно проворчала Кэнэкта. – Нигде не записано, что я должна слушаться не только господина Конана, но и всех его прихвостней!
– А что же сам Гросс-Патриарх Конан?
– Плохо! – вздохнула начальница разведки. – Первым же долгом потребовал, чтобы я немедленно расторгла все договорённости с драконами. И чтобы изгнала из Ярала всех драконов и членов их семей. Обещал проверить город специальным камнем-индикатором драконьего присутствия.
