— Сэр? Мистер Армстронг?
— Что? — рявкнул он.
— Разве не у всех есть удостоверения?
Он вытянулся во весь рост, нависая над ней в весьма зловещей манере.
— И именно это делает их столь коварными. И тут в дело вступаете вы. Одним из ваших заданий будет отслеживание этих удостоверений. К вам часто будут подходить члены съёмочной группы, потерявшие свои удостоверения. Я уже выслал каждому e-mail. Если ваше удостоверение потерялось, значит, вы тоже потеряны безвозвратно, — он свирепо взглянул на неё так, словно она уже посмела забыть собственное удостоверение. — Это понятно? Дубликатов или замен не будет. Я не позволю кому-то вне индустрии, стянувшему удостоверение в своих целях, очернить мою съёмочную площадку.
Он предостерегающе погрозил ей пальцем.
— Особо пристально следите за каждым, кто может быть журналистом. Нам меньше всего нужно, чтобы они раскрыли все наши секреты прежде, чем мы будем готовы презентовать их.
На этот раз высказаться посмел Лунный Луч:
— А что насчёт убийства?
— Какого убийства? — так свирепо рявкнул Армстронг, что Мазза сделал шаг назад, налетев на меня.
— Эээ… участник, который…
— Я знаю, о ком ты! — взревел Армстронг. — Но то, что с ним случилось, к нам не имеет ни малейшего отношения. Ни малейшего, слышите меня? Его смерть печальна, но совершенно не связана с «Колдовством». Никаких дальнейших дискуссий на эту тему не будет. Убирайтесь с глаз моих! — какое-то мгновение мы все просто стояли. — Убирайтесь! — проревел Армстронг.
Я повернулась и устремилась к двери, пока мои барабанные перепонки не пострадали.
— Не ты, Номер Четыре. Ты останешься.
Ой-ёй. Полагаю, мне всё же не удастся проскочить незамеченной. Может, мне стоит быть благодарной, что меня уволят не при всех.
Я вздохнула и отошла в сторону, чтобы пропустить их. Эми выглядела особенно обеспокоенной за меня. Когда она выходила вместе с покусывающим губу Маззой и жизнерадостно равнодушным Лунным Лучом, я послала ей слабую обнадёживающую улыбку. Дверь за ними захлопнулась, и я вскинула подбородок. Моррис Армстронг, может, и громогласный, но меня не запугать. Не сильно, во всяком случае.
Он грузно опустился в кресло: с его телосложением втиснуться в него было непростой задачкой.
— Лунный Луч, — пробормотал он, — где, ради всего святого, они находят этих идиотов?
Я облизнула губы, гадая, стоит ли мне что-то на это отвечать. К счастью, он мне шанса не дал: Армстронг поднял голову и посмотрел на меня, и взгляд его был неожиданно уставшим.
Я внезапно осознала, что из-за смерти предшественника и новой роли режиссера он оказался под огромным давлением. Если новая и, вероятно, улучшенная, версия «Колдовства» провалится, вне всяких сомнений обвинят в этом Морриса. Эта мысль не добавила мне симпатий лично к нему, но я чуть лучше поняла его резкие перепады настроения, буквально за секунды переходящего от абсолютного энтузиазма и воодушевления к леденящей душу ярости.
— Иви Уайлд, — Армстронг, казалось, немного покатал моё имя на языке, пробуя. Сама я бы предпочла «Номер Четыре» — так хотя бы сохранялась видимость анонимности. — Ты ведьма.
Абсолютно обезоруживающая, голая правда. Вот вам и работа под прикрытием. И все же сейчас не было смысла скрывать это.
— Да, это так, — осторожно ответила я.
— Зачем ты здесь?
— Я большой фанат шоу, — крошечная пауза, — я смотрела его с самого начала.
Губы Армстронга скривились: он не поверил мне ни на грамм.
— Кто тебе нравился больше всех?
Элементарно.
— Элли, — ответила я.
Он фыркнул.
— Она — всеобщая любимица.
Я была обречена на поражение.
— Спросите у меня что-нибудь ещё.
— Как ты думаешь, что было самым величайшим фокусом в шоу?
Тот факт, что он сам назвал это «фокусом», сказал мне о нём больше, чем, вероятно, он бы сам хотел сообщить.
— Большинство людей, полагаю, назвали бы вторую серию, — серьёзно сказала я, — когда три участника объединили силы и вызвали майский снегопад в Найтсбридже.
— Но ты так не думаешь?
— В то время года погода была достаточно прохладной, а снег выпал в конкретном месте. Любой неофит в Ордене может устроить подобное. На самом деле лучшей серией была четвёртая, голосование за Джонатана, когда он использовал магию, чтобы залечить порез на пальце Бекки.
— После он проспал три дня.
— Правда, — согласилась я, — но лечение практикуют лишь единицы ведьм даже на Втором или Третьем уровне. Человеческий организм — сложная вещь, и слишком многое в нём может пойти не так. Мы же говорим о сшивании кожи и о том, чтобы движение крови не было затруднено. На самом деле, — продолжала я, всё более увлекаясь, — закрыть крошечный порез бывает сложнее, чем вправить кость, потому что нужно крайне деликатное прикосновение.
Армстронг почесал подбородок.
— Ты знаешь, что случилось с Джонатаном?
Да, я знала.
— Он быстро поднялся в Ордене на Вторую ступень и сейчас работает где-то в Южной Америке, помогая местным племенам.
Глаза Армстронга оставались полуприкрытыми, но я знала, что он наблюдает за мной подобно ястребу, выслеживающему добычу.
— Ты действуешь заодно с Орденом?
Я даже не задумалась.
— Нет.
— Они хотели приехать, но они не понимают, чем мы тут занимаемся.
Я тоже не думала, что они понимали.
— Их желание вызвано убийством Бенджамина Альбертса?
Армстронг снова широко раскрыл глаза:
— То, что с ним случилось — ужасная досада. Но не имеет никакого отношения к Колдовству.
— Откуда вы знаете? — давила я, почти ожидая, что за эти вопросы мне оторвут голову. — Он был здесь только потому, что участвовал в съёмках «Колдовства».
На долю секунды мне показалось, что Армстронг как будто съёжился.
— Потому что если Альбертс погиб из-за нашего шоу, я обречён ещё до начала, — он запустил руку в волосы. — Полиция не нашла ни единого доказательства, что его убийство как-то связано с шоу.
— Ну, если не считать того факта, что он был участником шоу… — я не отступалась.
— Похоже, ты много знаешь о произошедшем, — Армстронг пристально смотрел на меня.
Я неопределенно махнула в ту сторону, где буквально только что стояли остальные:
— Ходило много слухов.
Губы Армстронга поджались в тонкую линию.
— Да, — сказал он, — полагаю, ходило, — потом, очевидно, он вспомнил, кто он такой и почему я здесь. — Вчера в поезде была ведьма Ордена, — его голос стал жёстче, — и ты вчера была в поезде.
Я сглотнула. По крайней мере, он никак не намекал на мою якобы заразную вонючесть.
— Да.
Я приняла решение быстро: вполне возможно, что он засёк мой разговор с Винтером.
— Адептус Экземптус Рафаэль Винтер. Мне жаль. Он за мной следит. В прошлом месяце мы были вынуждены временно стать союзниками, а теперь он, похоже, подозревает, что я что-то замышляю, — я опустила глаза. — Пойму, если это сделает моё пребывание здесь невозможным.
— Думаешь, он здесь ради тебя? — слова Армстронга были резкими.
Я подняла взгляд, мысленно скрестив пальцы
— Думаю, что да. Если только вы не считаете, что он здесь из-за этой смерти.
Моррис скрестил руки:
— Священному Ордену Магического Просвещения не нравятся программы, подобные нашей. Они бы предпочли оставить всю магию себе.
Я удержалась от замечания, что Колдовство использует в шоу такие слабые заклинания, что Ордену плевать на программу, лишь бы там не упоминали их самих. Сейчас лучше помолчать и посмотреть, что будет делать Армстронг.
— Могу ли я доверять тебе, Иви Уайлд? — спросил он.
И это был тот самый момент «пан или пропал». Я выпрямилась и встретилась с его взглядом.
— Да, — сказала я, — можете. Проверьте меня. Я не служу Ордену.
У меня не было сомнений в том, что мою историю он уже знает, но об этом стоило упомянуть, чтобы закрепить свои позиции.
Армстронг провёл языком по зубам.
— Установишь контакт с этим Винтером. Следить за ним. Выяснишь, чем он занимается, и доложишь мне. Я ни при каких обстоятельствах не потерплю вмешательства Ордена, — его глаза сверкнули. — Ясно выражаюсь?
