Измученного вида женщина вскарабкалась на сцену с помощью других людей, схватила мегафон и повернулась к нам:
— Доброе утро! — проорала она. — И добро пожаловать на первый день съёмок программы «Колдовство: Горцы!»
Если она ожидала сколь-либо бурной реакции, то жестоко ошибалась. Раздалось несколько хлипеньких хлопков, но её слова, казалось, никого особо не взбудоражили. В отличие от меня: я радостно вскрикнула, игнорируя хмурые взгляды и закатывающиеся глаза людей вокруг. Я счастливо улыбалась: обычно требовалось приложить много усилий, чтобы я улыбнулась раньше одиннадцати утра, но пребывания на съёмочной площадке «Колдовства» было более чем достаточно.
Кто-то позвал её с другого конца сцены, она кивнула и снова прокричала в мегафон:
— А сейчас выступит наш уважаемый режиссёр и герой сегодняшнего дня — Моррис Армстронг!
На этот раз в овациях было чуть больше энтузиазма. Но у меня по каким-то причинам сохранялось ощущение, что они хлопали скорее потому, что это ожидалось, а не из желания подбодрить предполагаемого капитана самого популярного телешоу.
Я с интересом наблюдала, как крупный мужчина вскочил на сцену. Он что-то пробормотал женщине, стоя спиной к толпе. Я услышала, как кто-то позади меня проворчал
— Похоже, он в плохом настроении. Он был на юге, завершая переговоры по бюджету, возникшие в последнюю минуту, и не смог достать билет в первый класс на вчерашний поезд, поэтому был вынужден ехать со всем этим быдлом.
Раздался сдавленный смешок. Приступ животного страха охватил меня. Ой-ёй. Моррис Армстронг повернулся к нам лицом, я прикусила губу и воздела очи горе. Ну конечно же, новый директор был тем мужиком, который подсел ко мне в поезде и которого я прогнала дурным запахом, якобы исходившим от меня. Я не только упустила прекрасную возможность разузнать побольше о происходящем, но и заставила его думать, что я ходячая чашка Петри, которой нужно избегать любой ценой.
Я ссутулилась, стараясь сделать всё, чтобы не попасться ему на глаза. Было вполне вероятно, что мне даже не придётся приближаться к нему: я же простой помощник и совершенно не заслуживаю его внимания, а вероятность того, что он вовлечён в убийство, стремится к нулю.
Страшно представить, что скажет Винтер, если меня выкинут отсюда раньше, чем я успею хотя бы что-то сделать. Но теперь хотя бы причины его раздражения в поезде становились более понятными.
Армстронг обошёлся без мегафона.
— Я знаю, что многие из вас здесь уже не первый день. Проводят предварительные собеседования с потенциальными участниками и подготавливают всё для шоу. Также я знаю, что всё немного осложнилось, и возникли некоторые… затруднения.
Затруднения? Ну, видимо, жестокое убийство можно и так назвать.
— Полиция всё ещё расследует это дело, и я призываю оказывать им всяческое содействие.
Он кивнул в сторону маленькой группы людей, выглядящей более мрачно и официально, чем вся остальная съемочная группа.
— Однако, — выкрикивал Армстронг далее, — «Колдовство» продолжит съёмки! Мы — лучшее шоу на телевидении! У нас миллионы просмотров! Мы будем покорять вершину за вершиной, и нас ничто не остановит.
За сценой должен был присутствовать кто-то с ударной установкой. За такую пафосную речь он заслужил драматическое сопровождение.
— Вы все знаете, что делать, и что должно быть сделано. Ровно в полдень прибудут участники, и начнутся съёмки. Люди, мы творим историю! Всегда помните об этом!
Вскинув кулак в воздух в подтверждение своих слов, Армстронг покинул сцену.
Мадам Мегафон вернулась на своё место, демонстративно провожая режиссёра овациями.
— Прекрасно, просто прекрасно! Нам повезло иметь такого режиссёра. Все помощники должны немедленно направиться в трейлер Армстронга — он хочет проинструктировать вас лично. Остальные — за работу!
Гадство.
Глава 4
Кроме меня, было ещё три помощника. Одна из них оказалась мне знакома — Эми, моя заботливая соседка по комнате. Два других выглядели достаточно юными и, видимо, только-только закончили старшую школу. Я оглядела прыщи первого, пожимая ему руку. Из бормотания я поняла, что его зовут Мазза — вряд ли то имя, которым окрестили его родители.
Другой выглядел почти так же шикарно, как Тарквин: распущенные волосы и дорогая одежда явно должны были указывать на принадлежность к элите. Готова поклясться, что его назвали кем-то вроде Георга, Уильяма или Генри, но представился парень Лунным Лучом. Мне потребовались все силы, чтобы не выдать свои истинные эмоции. Это же не может быть его настоящим именем?! Но парень явно привык к разнообразным реакциям на своё имя: хотя он и закатил глаза в ответ на мою ухмылку, было видно, что он доволен собой.
Мы поспешили к большому серебристому сооружению, которое я приняла за трейлер Мориса Армстронга. Я старалась сделать всё возможное, чтобы держаться позади остальных, но так как нас было всего четверо, очевидно, что долго мне так не продержаться.
Лунный Луч взял инициативу в свои руки, поднялся и постучал. Изнутри раздался приглушённый вопль, и он, пожав плечами, вошёл, а остальные последовали за ним по пятам.
Внутреннее убранство трейлера оказалось куда более роскошным, а само помещение — куда более просторным, чем я представляла. Я с благоговением рассматривала роскошный декор и сверкающие поверхности. Вот так я бы легко смогла жить!
Трейлер впечатлил не только меня. На лице Маззы было такое выражение, которое бывает, вероятно, только у маленьких детей, впервые познавших, что такое мороженое. Он тихо присвистнул и тут же покраснел. Затем бросил быстрый взгляд на Эми и покраснел ещё сильнее. Я решила, что из присутствующих он мне нравится больше всего.
Армстронг появился в дальнем углу, вытирая руки полотенцем. Он бросил его на пол и уставился на нашу группу, как будто бы совсем забыв, зачем собрал всех здесь. Потом выражение его лица прояснилось:
— Вы — помощники.
Лунный Луч снова первым шагнул вперёд:
— Да. это мы, — он протянул руку. — Я Лунный Луч.
Армстронг с минуту смотрел на него ничего не выражающим взглядом:
— Нет, это не так.
— Именно так. Имя немного странное, но…
Армстронг поднял руку, и Луч замолк.
— Я никого не буду звать «Лунный Луч». Ты — Номер Первый. С данного момента это твоё новое имя.
Он указал на Маззу, потом на Эми.
— Номер Два и Номер Три.
Армстронг повернулся ко мне, но замолк, как только его взгляд сфокусировался на моём лице.
— Номер Четыре, — услужливо подсказала я на тот случай, если вдруг из его головы вылетели все цифры.
Армстронг сузил глаза, а я задержала дыхание, ожидая того, что сейчас он без лишних церемоний вышвырнет меня с площадки. Вместо этого он что-то пробормотал себе под нос и кивнул. Не было никаких сомнений — он узнал девушку из поезда, но по какой-то причине решил этого не упоминать.
— Ваша работа будет самой важной — рявкнул он. — Может, вы и просто помощники, но все с чего-то начинали. И я был на вашем месте.
Его глаза слегка затуманились, словно он вспоминал свои золотые деньки в роли простого работяги, когда не надо было беспокоиться ни о блестящих трейлерах, ни о горах денег.
Армстронг встряхнулся.
— Так как вы помощники, у вас есть доступ ко всем зонам. Конечно же, у нас есть охранники, чтобы отпугивать охотников за сокровищами, безумных фанатов или, — тут он поёжился, — прессу. Но это не значит, что наиболее пронырливые из них не найдут способ проникнуть внутрь. Это закрытая съёмочная площадка, но, по моему опыту, такого понятия не существует. Данное место выбрали из-за его магических корней, уходящих в глубокое прошлое. И это совершенно не то место, которое выбрал бы я сам, если бы мог принимать решение. Слишком здесь много лазеек для сторонних людей. Забаррикадироваться мы здесь не можем. Какая жалость.
Эми нервно подняла руку:
