Ренцо схватил Диего за плечи и сжал их так крепко, что у брата возникло ощущение объятия.
— Обещаю, ты сможешь вернуться, — сказал Ренцо.
Тем не менее, это было похоже на ложь на его языке. Он собирался сделать все возможное, чтобы Диего не потерял свое место. Он гарантировал, что если не он, то кто-то другой будет приходить туда каждый божий день, чтобы забирать ребенка, даже если ему придется кому-то заплатить за это.
Диего надел маленький рюкзак на плечи и крепко ухватился за лямки.
— Ты уверен?
— Разве я когда-нибудь лгал тебе?
Его младший брат покачал головой.
Ренцо ухмыльнулся и потрепал мальчика по ухмыляющейся щеке.
— Вот именно, нет. Кроме того, они слишком любят тебя там, чтобы вышвырнуть вон, верно?
Это действительно заставило Диего улыбнуться. Ренцо только усмехнулся.
— Думаю да, — сказал Диего, демонстрируя все зубы в улыбке.
Да, он так думал.
Мальчик уже был смиренным.
Жизнь научила их и этому дерьму. Слишком рано.
— Ты порядке. Голоден?
Диего кивнул.
— Да, немного.
Еда, которую он захватил ранее, вероятно, была холодной и пропитанной жиром к настоящему времени. Хотя Диего не привередничал, когда дело касалось еды. Он будет есть все что угодно до тех пор, пока есть что кушать. Он мог положить эти гамбургеры и картошку в микроволновку, и они были бы хороши, чтобы утолить голод. Диего будет счастлив.
Их мать все еще лежала на диване в отключке. Если только эта сумасшедшая сука еще не пришла в себя от кайфа и не отправилась за следующей дозой. Или лежит с передозировкой прямо там, где спит. И то и другое вполне реально, но более вероятно, что она уже проснулась и ушла из дома.
И все же мысль о том, что Диего может увидеть их мать не в адекватном состоянии — или еще хуже — не то, чего хотел Ренцо после такого дня, как сегодняшний. Вероятно, голова мальчика уже была слишком отягощена всеми другими заботами. Не было никакой необходимости добавлять к этому их мать, когда она даже не была достойна забот своего четырехлетнего ребенка.
Диего снова взглянул на Ренцо.
Большими и уставшими глазами.
Это было очевидно.
Ренцо вздохнул.
Малышу просто нужно было вернуться домой, покушать и лечь спать. Если он поторопится, Диего может даже не увидеть их мать на диване, если она все еще там, когда они вернутся. Во всяком случае, коридор, ведущий в спальню, находился в передней части квартиры.
— Я устал, Рен, — сказал Диего, снова перекладывая свой маленький рюкзак так, что на этот раз он соскользнул с его рук и упал на цементный тротуар. — Ты понесёшь меня?
Идти примерно четыре квартала.
Диего весил добрых восемнадцать килограмм.
Видит Бог, Ренцо уже достаточно сегодня набегался, и черт с ним.
Он весь день работал на ногах. Он тоже устал. Ему нужно было поесть — поскольку все, что он сегодня запихнул в рот, было мимоходом выпитое кофе — и лечь спать.
Скоро.
Но это не имело значения.
Диего был самым важным.
Ренцо протянул руку и заключил усталого брата в объятия. Ноги Диего оторвались от земли, и он крепко обхватил Ренцо за талию и шею.
— Спасибо, Рен, — пробормотал Диего, уткнувшись ему в шею.
— Я понял, приятель.
Ренцо схватил этот крошечный рюкзак и позволил ему болтаться в кулаке, когда повернулся, чтобы бросить последний взгляд на приют, прежде чем они выключили свет.
Он не ожидал увидеть ее, идущую в его сторону. Ренцо весь напрягся.
Ох, конечно, он видел ее краем глаза, когда спорил в приюте с Лори, но не знал, какого черта она там делала, разве что для того, чтобы выписать чертов чек и пойти своей дорогой, чувствуя себя лучше. Разве не так поступают такие, как она?
Больше ебаных денег, чем мозгов.
Лючия — да, он знал ее имя; все, кто работал на улицах под руководством таких людей, как Марчелло, знали все их имена. Она подняла руку, словно собираясь помахать, и слегка улыбнулась. Ренцо застыл, как холодная статуя, когда она подошла еще ближе, казалось, не обращая внимания на его холодный прием и неприветливую позу.
— С Диего все в порядке? — поинтересовалась Лючия, переводя взгляд на его младшего брата.
Мальчик вскинул голову и ослепительно улыбнулся. Всегда готов сделать кого-то другого счастливым, даже когда он совсем не такой.
— Он в порядке, — хрипло ответил Ренцо.
Что эта цыпочка здесь делает? Или в этой части города, если уж на то пошло? Для нее это шаг вниз, учитывая, что в последний раз, когда он видел ее, она сидела в черном двухдверном Мерседесе со своим братом.
Молодая девушка кричала о деньгах. От часов от Картье на запястье до бриллиантовых гвоздиков в ушах. Даже то, как ее волнистые светло-каштановые волосы были покрашены в рыжие и светлые пряди, выглядело так, словно она побывала в приличном салоне. И это до того, как Ренцо сообразил, какую марку джинсов она решила надеть этим утром, или был ли это настоящий шелк, который она надела вместо блузки.
Но даже с такими деньгами, как у нее, Ренцо не был настолько рассеян, чтобы не заметить, что Лючия хорошенькая.
Это было немного грубо, на самом деле.
«Красивая» было лучшим описанием.
У нее были миниатюрные черты лица.
Маленькие губы с идеальным купидонским бантиком. Нос пуговка. Высокие скулы. Мягкие веснушки на ее лице и еще более мягкая улыбка. Она была невысокого роста, возможно до подбородка, но это не умаляло формы ее бедер или туго стянутой талии.
Дерьмо.
Ему нужно было потрахаться, если он замечал, как хорошо выглядит какая-то избалованная маленькая богатая девочка с другого конца города. И ему действительно не нужно было думать о сексе, пока он держал на руках Диего.
— Привет, Лючия, — сказал Диего. — Мисс Тереза сказала, что теперь ты будешь здесь работать.
Ох, черт возьми.
Лючия кивнула и улыбнулась Диего в ответ.
— Совершенно верно.
Она снова перевела взгляд на Ренцо.
— Что? — спросил он.
— Я подумываю о том, чтобы предложить подвезти вас до дома. Уже поздно, а у твоего младшего брата, похоже, был тяжелый день. Я не знаю, как далеко вы живете отсюда, но ты действительно хочешь нести его всю дорогу?
Челюсть Ренцо напряглась.
— Как будто я не делаю это каждый день
Лючия не пропустила язвительные нотки в его голосе, если то, как померкла ее улыбка, было хоть каким-то признаком. Может, он и получал от этого некоторое удовлетворение, но признаваться в этом не собирался. Ренцо не из тех, кто может быть мудаком только для демонстрации своего характера. Но вот он здесь.
Что-то в этой цыпочке заставило его занервничать. Как маленькие волоски чувствовали что-то раздражающее или плохое, и реагировали на то, что это было слишком близко.
Он точно знал, откуда Лючия Марчелло, и она была совсем не похожа на него.
Привилегированная маленькая девочка, которая, вероятно, никогда не знала, каково это, бороться или ходить по улицам день за днем, потому что иначе она не ела бы.
Он сомневался, что она вообще разбирается в этом дерьме.
И по какой-то причине, это просто раздражало его, что она была готова стоять, и действовать, будто между ними не было никакой разницы. Словно они оба каким-то образом оказались на ровной позиции, когда дело касалось остального мира. Будто она не была одета в дизайнерскую одежду и шелк, в то время как он ходил в потертых джинсах и кожаной куртке, которую он выиграл в боксерском поединке три года назад.
Как будто у ее каблуков не было красных подошв.
И его армейские ботинки не потерты до чертиков.
Это тот самый бедняга из Бронкса.
Она ребёнок с трастовым фондом и мафиозными связями.
Нефть и вода.
Лючия, казалось, заметила его нерешительность и пожала плечами:
— Ты же знаешь, я всего лишь подброшу вас. Ты выглядел злым внутри приюта, и я подумала, что, может, смогу улучшить ситуацию.
