Такие вещи, как правильное поведение, отсутствие злоупотребления психоактивными веществами и другие детали, которые даже не приходили в голову Лючии. Однако она находила политику отношений довольно интересной. Волонтерам и рабочим ни при каких обстоятельствах не разрешалось вступать в романтические отношения с женщинами в приюте.
Интересно, сколько раз это должно было произойти, прежде чем кто-то решил принять решение? И насколько эффективной была названная политика?
Сложив бумаги в аккуратную стопку, Лючия сгребла их со стола, который использовала как импровизированный письменный стол, и направилась в коридор. Она читала, чтобы убедиться, что ничего не пропустила, когда впервые услышала его голос.
Бог свидетель, она не ожидала, что когда-нибудь услышит его снова.
Возможно, именно поэтому жар пронзил ее тело, когда ее позвоночник напрягся, будто кто-то проткнул его прутом. Это сбивало с толку и приводило в замешательство, что чей-то голос мог вызвать у нее такую реакцию.
Лючия отмахнулась от этого и поднялась по ступенькам, направляясь к передней части приюта, где ей нужно было оставить свои бумаги. И откуда доносился знакомый голос.
Сердитый и горький, шум усилился, когда она завернула за последний угол.
— Я ведь извинился, не так ли? — потребовал он ответа.
— Но ты знаешь, что дело не в этом.
— Я понял, я опоздал.
— Ты даже не должен был заезжать за ним сегодня, Ренцо. Это должна была сделать твоя мать.
Лючия вошла в главную приемную приюта как раз вовремя, чтобы увидеть, как глаза Ренцо вспыхнули огнем, когда он сунул сжатые в кулаки руки в карманы джинсов. Его челюсть была жесткой, словно что-то сильное и острое было вырезано из мрамора. Если бы не хмурое выражение на его губах, которые все время подергивались, словно он пытался сдержать слова, она подумала, что он мог бы быть статуей.
Холодным и прекрасным.
Несмотря на то, что Лючия прекрасно понимала, что происходящее у входной двери между Ренцо и Лори ее не касается, она не могла не оглянуться через плечо, подходя к столу. Женщина там, казалось, еще лучше справлялась со своими делами, когда забрала бумаги у Лючии, не делая вид, что всего в нескольких метрах от нее происходит очень громкий спор.
Лючия была не настолько хороша.
Она осмелилась еще раз оглянуться через плечо. Прямо за спиной Ренцо с синим рюкзаком стоял Диего. Он уставился на открывшуюся перед ним сцену, и его крошечные брови в замешательстве сдвинулись. В глазах ребенка ясно читалась усталость. Сколько ему было лет? Может, четыре, но он не мог быть старше.
Лючия на мгновение задумалась, не сын ли это Ренцо, но потом вспомнила, что только что сказала Лори. Их мать должна была приехать и забрать Диего. Значит, у него есть брат.
— На нее явно нельзя рассчитывать, — сухо заметил Ренцо. — Я позабочусь об этом...
— Это уже пятый раз за месяц, когда кто-то задерживается, чтобы забрать его. На прошлой неделе я даже оставила место в детском саду для него, потому что знала, что ты приведешь его, так как ты заранее позвонил, чтобы сообщить мне.
— Послушай.
— Нет, ты послушай, Рен ,— так же быстро возразила Лори. — Я знаю, что он нуждается в безопасном месте, чтобы ты мог работать днем, так что можешь делать то, что нужно. Только потому, что ты смог предоставить заявление от твоей матери, показывающее, что ты заботишься о большинстве потребностей ребенка, я даже оставила ему место здесь, не подтвердив другие вещи, которые все остальные, кто получает место, должны доказать, Ренцо. Но я не могу продолжать растягивать правила для тебя, когда ты не можешь даже следовать основным правилам детского сада.
Все в позе Ренцо кричало об обороне.
Лючии даже не нужно было слышать, как он говорит, чтобы понять это, просто взглянув на него.
— Его будут забирать вовремя, — пробормотал Ренцо сквозь стиснутые зубы.
Лори вздохнула.
— У тебя есть еще один шанс. И тебе больше не нужно звонить мне, чтобы сохранить место, либо ты приходишь вовремя, либо не получаешь.
Ренцо втянул воздух сквозь зубы, и его взгляд упал на младшего брата, который подошел и встал рядом с ним. Казалось, что только увидев выражение беспокойства на лице маленького Диего, Ренцо быстро исправил свое хмурое выражение и улыбнулся мальчику. Он взъерошил рукой волосы Диего и подмигнул ему.
— Это понятно? — сказала Лори, нарушая молчание братьев.
Ренцо хмыкнул, но не отвел взгляда от брата.
— Да, черт возьми, понятно.
Лори только снова вздохнула. Ренцо бросил на женщину последний обжигающий взгляд и наклонился, чтобы подхватить Диего и вынести его. Он никогда не видел Лючию, по крайней мере, так ей казалось, но она видела его. Для нее этого было более чем достаточно. Она не могла объяснить странное желание в своей груди, которое заставляло ее следовать за ним только для того, чтобы поговорить, но оно было.
Оно росло с каждой секундой.
Каждым вдохом.
Лючия не была уверена почему. Она ничего не знала о Ренцо, кроме того, что он работал на ее брата, а это не предвещало ничего хорошего. Она буквально видела, как ее брат давал парню деньги, и Лючия была не настолько молода или глупа, чтобы не знать, чем ее брат зарабатывает на жизнь. Как и любой другой мужчина в ее семье.
И Джон, по сути, тоже.
Ренцо занимался грязным делом.
Его заставили улицы.
И все же Лючия могла думать только о том, что единственная разница между тем, что делал Ренцо ради выживания, и тем, что делала ее семья зарабатывая деньги, заключалась в том, что они одевались лучше, чем он. Так что она действительно не видела разницы.
И кроме того, в тот момент Ренцо выглядел всего лишь молодым человеком, который изо всех сил сопротивлялся и держался за ниточку.
По какой-то причине в её груди появилась резкая боль от таких мыслей.
— Думаю, на этом все, Лючия, спасибо, — сказала женщина за столом администратора. —Завтра будет готово твоё удостоверение личности и все остальное. Хорошо?
Лючия быстро вернулась в реальность.
— Хорошо, спасибо.
Когда она обернулась, Лори уже скрылась за дверью. Возможно, она вернулась в свой кабинет, но кто знает. Только жужжание телефона в кармане на секунду отвлекло внимание Лючии от дверей. Она подняла трубку, как только увидела, что на экране высветилось имя ее отца.
Ложь уже вертелась у нее на языке.
— Привет, папочка, — сказала она, — В приюте кое-что произошло, так что я могу немного опоздать. Это ведь нормально, правда?
Люциан усмехнулся на другом конце провода.
— Хорошо. Я просто звоню, чтобы узнать, поедешь ли ты сама домой или хочешь, чтобы кто-нибудь приехал за тобой, потому что я подумал, что ты, возможно, устала.
— Я приеду сама.
Сразу после того, как она поговорила с отцом, она пошла забрать свои вещи.
Глава 4
— Я могу вернуться?
Ренцо взглянул на своего младшего брата. Большие, встревоженные глаза Диего смотрели на него в ожидании неизбежного ответа, который, как он полагал, должен был последовать. Отстойно, что в четыре года его брат уже понял, что мир не создан для таких людей, как они. Он слишком рано понял, что разочарование это единственное, на что он может рассчитывать.
Блядь...
Видит Бог, Ренцо пытался изменить это ради своего брата. В каком-то смысле он сделал это для своей сестры, и Диего следующий в его списке.
Дело в том, что детский сад был чем-то, что Диего любил. Он подружился с некоторыми другими детьми, которые тоже посещали дет сад, и взрослые всегда занимали его чем-то новым, каждый раз, когда он приходил. Ему гораздо больше хотелось отправиться в детский сад, чем остаться с цыпочкой в соседнем квартале. Если его выгонят, это разобьет ему сердце. Ренцо не позволит этому случиться.
Склонившись на одно колено на тротуаре, он оказался на уровне глаз со своим младшим братом, когда тот немного наклонился вперед.
