Он позаботился об этом.
Бросил все до последнего цента на жилье, еду, книги и все остальное, что было нужно его сестре, когда она выиграла стипендию в частной школе искусств в Бруклине. Несмотря ни на что, он будет продолжать следить за тем, чтобы Роза могла оставаться там, где она была, так долго, как она хотела быть там.
— Как и ты, верно? — он услышал позади себя крик Дизеля. — Ты тоже ходишь по этим улицам, Рен. Куда это ты собрался, а? Прямо здесь, чувак.
Это должно было причинить боль?
Но этого не произошло.
Для Ренцо не стало новостью, где он будет жить и умрет. Эти улицы были ему отвратительны всю его жизнь. Может, они будут добры, когда наконец убьют его.
Он не задерживал дыхание.
***
Ренцо вышел из автобуса и, не поднимая головы, прошел сквозь толпу людей, ожидающих на автобусной остановке. Он не был уверен, что это такое, но всегда чувствовал себя не в своей тарелке, когда шел не по своим улицам. Может, все это дерьмо было у него в голове, но оно все еще казалось ему очень реальным и не таким, от чего он мог бы убежать.
Вскоре он уже миновал ряд кирпичных домов с тщательно ухоженными цветочными горшками на ступенях и блестящими перилами, ведущими к парадным дверям. Роза уже ждала в самом конце квартала на крыльце особняка из бурого камня, который был переоборудован в нечто вроде квартиры для учеников ее школы. Как общежитие за пределами школы. Роза могла остаться в частной школе, и это было бы дешевле, но комнаты были полны. Они должны были жить в другом месте.
Ренцо опустился на ступеньки, сел рядом со своей семнадцатилетней сестрой и протянул ей большой пакет, полный сладостей из ее любимой пекарни в Бронксе. Он приезжал к ней раз в неделю, чтобы убедиться, что с ней все в порядке и у неё есть все необходимое. Обычно он оставлял ей наличные и заботился обо всем, что ей было нужно, пока не возвращался. Он никогда не забывал принести и эти сладости.
Роза улыбнулась, открывая пакет и заглядывая внутрь, хотя уже знала, что там ее ждет.
— Пахнет как рай.
Ренцо рассмеялся и откинулся на ступеньки.
— Диабет — это твое будущее, Роза.
Его сестра пожала плечами.
— Что угодно. Тогда я умру счастливой.
— Почти уверен, что диабет не делает человека счастливым.
— Перестань меня осуждать.
Она произнесла это с набитым ртом наполовину съеденного слоеного теста. Ренцо мог только покачать головой, наслаждаясь моментом, проведенным с сестрой. Слишком скоро ему нужно будет сесть на другой автобус, проехать через весь город, забрать пакет с наркотиками и вернуться домой, чтобы уложить Диего спать. Завтра Ренцо встанет еще до восхода солнца и выйдет на улицу, чтобы убедиться, что у его парней есть свой товар, чтобы никто не преследовал его за это. Он хотел добраться до своей собственной территории, и ждать, чтобы заработать некоторые дополнительные наличные деньги.
Это бесконечный цикл.
— Как Диего? — спросила Роза.
Ренцо вздохнул.
— Знаешь, все говорят, что вторые и третье ужасны по какой-то причине?
— Не совсем так.
— Ну, так и есть. Четвёртые не намного лучше.
Роза слегка усмехнулась.
— Но он любит тебя.
Я знаю.
Рядом с Розой единственным человеком, которого Диего любил, был Ренцо. Честно говоря, он винил в этом их нерадивую мать-наркоманку. Она едва взглянула на Диего, когда появилась в их квартире, и все. Обычно достаточно долго оставалась, чтобы поспать, прежде чем снова уйти. Хотя в последнее время она стала чаще бывать рядом.
Этого было достаточно, чтобы заставить Диего надеяться, что его мать останется здесь, и тогда она снова уйдет. Ренцо остался собирать осколки четырехлетнего мальчика, который слишком рано понял, что в этом мире нет ничего для таких, как они. Даже любовь для них была роскошью.
— Как в школе? — поинтересовался Ренцо.
— Хорошо. Вчера я нарисовала обнаженного мужчину. Было интересно.
Голова Ренцо дернулась в сторону, и он прищурился.
— Что?
Роза рассмеялась.
— Расслабься. Это художественный класс. Они профессионалы.
Профессионалы чего?
Обнаженных людей?
— Ему было лет сорок, — добавила Роза.
— Расслабься.
Это только немного улучшило ситуацию. Но Ренцо решил держать рот на замке. Что еще он мог сделать? Его сестра сейчас находилась в гораздо лучшем положении, чем он и Диего. Он надеялся, что к тому времени, когда Диего пойдет в школу, у Ренцо будет достаточно денег, чтобы зачислить его в приличную школу, где он будет занят весь день.
Ему просто нужно было уберечь Диего от неприятностей, верно? Позаботиться о том, чтобы у его младшего брата никогда не было причин выходить на улицу, как это делал он, компенсируя разницу, и заботиться о своей семье. Диего не пришлось бы заниматься этим, если бы Ренцо делал это за него.
Единственное, что имело значение.
Роза предложила ему пончик, но Ренцо отрицательно покачал головой. Он принес их для нее, а не для себя. Он должен был захватить еду в какой-то момент в течение дня, но в конечном итоге был занят, и дерьмо, он забывал поесть. Он обязательно это сделает, но сперва принесёт еду для Диего, и, может, тогда он сможет поесть в первый раз за весь день.
Но даже это был жребий.
— Итак, хэй, — сказала Роза, закрывая пакет со сладостями и снова уделяя брату все свое внимание. — Я тут кое с кем разговаривала....
Она похожа на их мать, подумал он. Мягкие черты лица, темные волосы, как у него, и блестящие зеленые глаза с золотыми крапинками. Он взял рыжевато-карие глаза их отца, более темные, чем сама ночь. Ренцо также унаследовал свою острую, сильную челюсть от их общего отца, но все остальное — высокие скулы, прямые носы и даже то, как их брови изгибались от собственного ума, досталось им от матери. Но вы знаете, до того, как наркотики лишили их мать красоты, которая когда-то была, притупили ее кожу и забрали всю жизнь из ее глаз.
— Ты с кем-то разговаривала? — Ренцо закатил глаза и слегка передвинул плечи устраиваясь поудобнее. — Разве я не говорил тебе, что разговоры с людьми навлекают на тебя неприятности?
Роза легонько шлепнула его по спине.
— Просто послушай. Это был мой советник в школе. Она сказала, что скоро будет программа Y. Ты знаешь, эквивалент средней школы.
— У меня нет на это времени.
У него не было.
Роза проворчала.
— Не говори, что я не пробовала.
Узел между бровями сестры болезненно дернул его сердце. Она волновалась за него гораздо больше, чем следовало бы. Ему хотелось, чтобы она не переживала о нем и его делах. Им обоим будет легче.
Оттолкнувшись, чтобы сесть прямо, Ренцо ударил Розу своим плечом и улыбнулся так, что она улыбнулась в ответ.
— Помни, детка, я забочусь о тебе. Так всегда работало. А не наоборот.
— Но кто-то же должен заботится о тебе, Рен.
— Возможно кто-то и должен, но не ты.
Сказав это, он встал со ступенек и, порывшись в своей кожаной куртке, вытащил желтый конверт. Он протянул его сестре, чтобы та взяла. Роза так и сделала, но не раньше, чем взглянула первой. Это было их дело — несколько минут болтовни каждую неделю, он передавал ей деньги, а затем оставлял ее наедине с ее жизнью, пока не возвращался снова.
Так было даже лучше.
— Откуда взялись деньги на этой неделе? — спросила Роза.
— Разве это имеет значение, пока ты здесь, а не в Бронксе?
Сестра не ответила.
Ренцо в этом не нуждался
***
Ренцо не обратил внимания на то, как жир с нижней стороны пакета из-под фастфуда просочился к его ладони, когда он уравновесил его с остальным дерьмом, которое он нес, и попытался открыть дверь своей квартиры. Ему потребовалось слишком много времени, чтобы понять, что ему вовсе не нужно отпирать дверь, потому что она уже была отперта.
Блядь.
Плохой знак номер один.
