— А может, выключим? И так ясно, что он врет. Уходит от любого прямого вопроса.
— Оставь, — Ширли, как зачарованная, смотрела на экран.
Лицо Джека закаменело, и я пришел к ней на помощь.
— Да, да, давай немного посмотрим. Забавно, знаешь ли.
— …только один город?
— Да, — кивнул Ворнан. — И живут там те, кто предпочитает общество уединению. Экономическая необходимость не принуждает нас сбиваться в кучу. Каждый из нас независим. И меня изумляет ваша привычка залезать друг другу в карман. Взять, к примеру, деньги. Без них человек голодает, ходит голый и босый. Я прав? Вам недостает независимости от производства. Я не ошибусь, если скажу, что вы еще не открыли преобразование энергии.
— Все зависит от того, что вы подразумеваете под преобразованием энергии, — ответил ему голос с сильным американским акцептом. — Человечество умеет получать энергию с той поры, как на Земле запылал первый костер.
— Я имею в виду эффективное преобразование энергии, — в голосе Ворнана слышались назидательные нотки. — Полное использование энергии, содержащейся в одном… да, да, в одном атоме. Вам это недоступно?
Я искоса глянул на Джека. Пальцы его сжали подлокотники, лицо перекосило от напряжения. Я отвел взгляд, понимая, что этими переживаниями Джек ни с кем не хотел делиться.
Однако в словах Ворнана хотя бы частично содержался ответ на вопрос, мучивший Джека чуть ли не десять лет.
Когда я вновь посмотрел на экран, Ворнан уже не обсуждал преобразование энергии.
— …Путешествие по миру. Я хочу перепробовать все, чем славна эта эпоха. И начну с Соединенных Штатов Америки.
— Почему?
— Процесс упадка предпочтительнее наблюдать в его развитии. Изучение гибели цивилизации надо начинать с наиболее мощного компонента. Мне кажется, что хаос, надвигающийся на вас, исходит из Соединенных Штатов, а потому я хочу уловить его симптомы, — говорил он бесстрастно, словно лектор, объясняющий студентам какую-то рутинную тему. Вроде бы развал нашего общества представлялся вопросом решенным, а потому и не стоило зря растрачивать эмоции. А затем сверкнула улыбка, дабы помочь журналистам побыстрее забыть мрачную суть слов Ворнана.
Пресс-конференция вскорости завершилась. На вопросы о мире, из которого он прибыл, и о методе перемещения во времени Ворнан отвечал общими фразами. Иногда уточнял, что подробностями поделится в другой раз. Часто прямо заявлял, что не знает. Особенно уклончивыми были его ответы на вопросы относительно нашего ближайшего будущего. Мне показалось, что он был куда худшего мнения о нашем техническом уровне, и его удивило, что у нас есть электричество, не говоря уже об атомной энергии и полетах в космос. Он не пытался скрыть своего пренебрежения к нам, но, странное дело, оно не вызывало негодования. И когда редактор ведущей газеты Канады спросил: «Как по-вашему, чему из сказанного вами мы можем поверить?» — Ворнан улыбнулся.
— Да хоть ничему не верьте. Мне это без разницы.
Едва передача закончилась, Ширли повернулась ко мне.
— Вот ты и увидел человека из будущего, Лео. Что ты о нем скажешь?
— Забавно.
— Он тебя убедил?
— Глупость какая! Совершенно ясно, что это чей-то рекламный трюк, хотя и сделано все блестяще. А парень этот — само очарование.
— Это точно, — Ширли посмотрела на мужа. — Джек, дорогой, ты не будешь возражать, если я проведу с ним ночь, когда он приедет в Штаты? Я уверена, что за тысячу лет они открыли в сексе много нового, так что, возможно, он кое-чему меня научит.
— Как смешно.
Лицо Джека почернело от ярости. Ширли даже отпрянула. И меня удивила его реакция на достаточно невинную шутку. Они столько лет прожили душа в душу, а потому ее игривое предложение не должно было вызвать такой всплеск. И тут я понял, что причина не в ее словах, а совсем в другом:
Джек все еще не отошел от короткой фразы Ворнана насчет извлечения энергии из атома. Его описания децентрализованного мира, где у людей нет экономической необходимости держаться вместе.
— С вашего разрешения, я вас покину, — Джек развернулся и быстро вышел из гостиной.
Глава 4
— Пойдем в пустыню, — предложил Джек. — Я хочу поговорить с тобой, старина.
С показа пресс-конференции Ворнана Девятнадцатого прошло два дня. Более мы не включали экран, и возникшая было напряженность исчезла. Назавтра я собирался вернуться в Ирвин. Меня ждала работа, а кроме того, я чувствовал, что Джеку и Ширли надо побыть вдвоем, дабы сгладить обозначившиеся разногласия. Эти два дня Джек практически все время молчал. Из головы не выходили слова Ворнана. Так что его приглашение удивило и обрадовало меня.
— А Ширли пойдет?
— Нужды в этом нет. Прогуляемся вдвоем.
Мы оставили ее загорать на солярии, а сами зашагали по едва видимой тропе.
Мы как раз поравнялись с огромными валунами, когда Джек остановился и повернулся ко мне.
— Лео, ты задавался вопросом, почему я ушел из университета?
— И не раз.
— Но я же все объяснил.
— Ты говорил, что зашел в тупик. Что тебе скучно, что ты потерял веру в себя и в физику и хочешь уединиться с Ширли в любовном гнездышке. Кажется, даже собирался начать писать.
Джек кивнул.
— То была ложь.
— Я знаю.
— Во всяком случае, не вся правда. Я действительно хотел приехать сюда и отгородиться от мира. Но вот насчет тупика я лгал. Проблема заключалась в другом. Мне хотелось упереться в глухую стену. Но я видел перед собой прямую дорогу к завершению исследований. Я получил все ответы, Лео. Все до единого.
У меня задергалась левая щека.
— Как же ты смог остановиться, зная, что до финиша рукой подать?
— Смог, — он сел, прислонился спиной к валуну, набрал горсть песку, который струйками потек у него между пальцев. На меня он не смотрел. — Я принес себя в жертву или струсил? Как по-твоему, Лео?
— Хотелось бы услышать твое мнение.
— Ты знал, к чему может привести моя работа?
— Я понял это раньше тебя. Но не собирался объяснять тебе, что к чему. Решение зависело только от тебя. А ты никогда не показывал, что представляешь себе практическое приложение своих исследований. Насколько я мог судить, тебе казалось, что изучение сил сцепления атома — вопрос сугубо теоретический.
— Я так и думал. По крайней мере, первые полтора года.
— А потом?
— Я познакомился с Ширли, помнишь? Она ничего не понимала в физике. Изучала социологию, историю. Я начал рассказывать ей о своей работе, используя самые простые понятия. Занятие это мне очень помогло. Я научился выражать словами смысл уравнений. И, наконец, я сказал, что пытаюсь понять, каким образом атом остается единым целым. «То есть ты хочешь научиться разбирать его на части без взрыва?» — спросила она. «Да, — согласился я. — Тогда мы сможем брать любой атом и выкачивать из него энергию. Сколько захотим». Ширли как-то странно посмотрела на меня. «А экономическая основа нашего общества разлетится вдребезги».
