Ольга хотела встать, уйти, но вместо этого тело стало заваливаться набок. На языке стоял сладковатый привкус. Японка подмигнула ей:
– Правильный выбор. Он будет счастлив.
И свет померк.
Докурив сигарету, Она встала. Неторопливо разделась донага. Переступив через одежду, нагнулась над телом. Раздался треск – сначала нож в ее руке срезал ткань...
Эрик вошел в дом. Как всегда в последнее время, он выпил после работы и хотел только одного – лечь спать. Услышав, шум на кухне крикнул:
– Оль, я не буду ужинать. Устал.
– Любимый?
Его жена вышла в зал, и Эрик застыл в одном ботинке. Ее домашнее платье было укорочено и подвязано игривым передничком. Русые волосы аккуратно подобраны, лишь одна легкая прядь струилась по шее. Свежая кожа с нежным румянцем, и удивленно распахнутые серые глаза.
Ольга. Жена. Но что-то... Что?
– Оля?
– Оля-Оля, – она улыбнулась: – Поужинай, любимый, я очень старалась.
Потом понизила голос:
– Ну а если тебе не понравится, сможешь наказать меня. В спальне...
– Я ... ммм... Хорошо.
Ольга подошла и чмокнула его в щеку. Отпрянула, сморщив носик:
– Ты закурил снова?
– Еще полгода назад! Ты что, Оль?
– О, не обращай внимание. – Она пошла в кухню – Я накрываю.
Его взгляд упал на пепельницу случайно.
– Окурок!
– Что? – она оглянулась через плечо.
– Ты закурила?!
Немного помолчав, она улыбнулась:
– Хочешь, брошу?
Лист в лесу
Сегодня праздник! На пустыре, на том самом пустыре, что за трактиром Бэт и баскетбольной площадкой, возвели парусиновый шатер цирка! С утра стар и млад толкались в очереди к вагончику с надписью "касса", где толстуха с усталыми глазами продавала билеты на представления и аттракционы. "Русские горки", "Сокровища фараонов", "Дракула против Кинг Конга", да мало ли что еще. Виктор Честный не очень любил цирк и аттракционы. В глубине души он все еще полагал, что обманывать людей – плохо, даже если люди сами платят за то, чтобы их обманули. Поэтому он очень серьезно объяснил Саше, что чудес они сегодня не увидят и что Кинг-Конг это просто переодетый вышибала из "Санта-Плюски", уволенный позавчера, а исчезающий газовый платок на самом деле у фокусника за пазухой. Саша внимательно выслушала его и кивнула головой.
– Я все поняла, пап. Чудес не бывает.
– Ну, на самом деле может и бывают, но уж точно не в цирке. – ответил Виктор Честный, детектив третьего класса, припоминая, как один раз в него выпустили почти всю обойму из "магнума" в упор, чуть ли не упираясь стволом в живот, а на нем не осталось ни одной царапины. Вот это точно было чудо.
– Я все поняла, пап. А теперь, можно мы пойдем в цирк?
– Ладно... Но...
– Никакого попкорна и вести себя тихо.
– И...
– В девять ноль-ноль баиньки. Угу.
– Хорошо. – и они пошли в цирк. Цирк встретил их запахом свежих опилок, горячего попкорна, и чего-то резкого, шибающего в нос словно выстрел пробки из бутылки с искристым вином... Все было, так, как и должно было быть – слоны исправно вставали на задние лапы, львы послушно разевали пасти, кося взглядом на дрессировщика с всклокоченной шевелюрой, норовящего засунуть им свою голову между резцами и коренными, два клоуна падали и обливали друг друга фальшивыми слезами из припрятанных в кармане резиновых груш. Были тут и воздушные гимнастки в таких маленьких серебристых платьицах, что даже в заведении у Бэт никто не носил подобных. Они бесстрашно кидались вниз головой с головокружительной высоты, подхватывая друг друга у самой земли и снова взмывали вверх, а коротенькие юбочки на них развивались словно флаги победы над земным притяжением. В черном плаще с рассыпанными по нему бриллиантами (это просто стразы, доченька. Ну, стекло... ) и в высокой шапке, больше похожей на китайскую пагоду на арену вышел фокусник. Он извлекал из шляпы кроликов, угадывал в каком ряду лежит колода карт, распиливал пополам свою ассистентку, девушку с ослепительной улыбкой (нет, доченька, ей не больно, это просто фокус.), превращал ее в тигра и обращал бумажные платки в стаю голубей. Саша хлопала в ладоши и смеялась. А потом жонглер с горящими глазами жонглировал булавами и включенными бензопилами, а в перерыве метал ножи в ассистентку, ту самую девушку, которую распиливал фокусник. На какой-то момент Рудольфу даже показалось, что нож воткнулся девушке прямо в глотку и он затаил дыхание, ожидая что она свесит голову вниз и тогда ему придется встать и потянуть из кармана служебное удостоверение, но девушка снова улыбнулась своей ослепительной улыбкой и детектив только головой покачал – вот ведь искусники, циркачи чертовы, дурят наш народ. Гвоздем программы был конечно же сам граф Дракула, долговязый тип в черном плаще с красным подбоем и здоровенными клыками во рту, его борьба с Кинг-Конгом вылилась в десятиминутное шоу с могучими ударами и падениями, напоминающими американский рестлинг. Потом, после представления, они пошли кататься на аттракционах и Рудольф даже выиграл Саше розового плюшевого слоненка, набив в тире сорок очков. Саша покаталась на "Русских горках", на карусели и на огромной центрифуге, пока у нее не закружилась голова. Потом они прошли вдоль клеток с выставленными животными и Саша удивленно ахала и округляла глаза.
– Пойдем к клоунам?
– Они уже закончили выступление, дорогая.
– Пап! Ну, пожалуйста! Ну разок взглянем... тебе же можно?
– Хорошо. А кто тебе больше понравился из клоунов?
– Мне больше граф Дракула понравился. – ответила Саша: – он такой клевый.
– Он не клоун, доченька. Он просто артист.
– Папа!
– Понятно. Ладно, мы пойдем и подарим ему цветы. Но в девять ноль-ноль...
– Баиньки. Да, папа.
– Здравствуйте! – они откинули полог и шагнули в гримерку "графа Дракулы". Здесь был порядочный беспорядок, но это Виктора не удивило. Творческие люди, артисты, он понимал, хотя и не принимал этого. Удивили его то, что артист вздрогнул, когда они вошли. Виктор служил в полиции не первый десяток лет и он хорошо знал, когда вздрагивают подобным образом. Он улыбнулся и протянул графу букет цветов, стараясь встать так, чтобы прикрыть Сашеньку своим телом.
– Э, здравствуйте. – сказал "граф" хорошо поставленным баритоном.
– Мы решили спросить у вас автограф. Моя дочь была просто в восторге. – сказал Виктор, отдав букет артисту. Теперь у того была занята по крайней мере одна рука. Но что он скрывает тут, в этом фургоне?
– Да, конечно. Нет проблем. – "граф" быстро расписался на своей фотографии и протянул ее Сашеньке: – бери.
– А вы и вправду убили Кинг-Конга? – спросила Сашенька, получив фотографию.
– Нет, конечно. – улыбнулся тот и Виктор увидел клыки в рту. Еще не разгримировался, подумал он, почти полчаса прошло, а он еще не снял свои пластиковые клыки...
– А вы правда пьете кровь?
– Ну, только по праздникам. – "граф" подмигнул Виктору.
– А это что? – Сашенька указала на стол. Стакан с красной жидкостью.
– Сегодня – томатный сок. Но обещаю, что в следующий раз я буду пить кровь. Прошу меня извинить, но я жутко занят...
– Спасибо за фото. До свидания. – серьезно сказала Саша и они вышли из фургончика.
– Слушай, доча. – сказал Виктор, едва они подъехали к дому: – мне нужно отлучится и...
– Ты же говорил, что сегодня у тебя выходной!
– Да, но есть одно дело. Я скоро вернусь. Передай маме, что я на работе, ладно?
– Ладно. – Сашенька дунула вверх, отбрасывая в сторону непослушный локон: – только не давай себя пристрелить, ладно, папка?
– Обещаю. – он проследил, как она вбежала в дом, развернул машину и вдавил газ.
Через двадцать минут он уже стоял возле фургончика. Он достал из кармана служебное удостоверение и свой старый "Смит-энд-Вессон". "Граф" явно что-то скрывал. Так вздрагивают только преступники. Только те, кто боится возмездия. Или...
Он толкнул дверь и вошел. Никого не было. На столе стоял пустой стакан. Виктор быстро обыскал все вокруг. Ничего необычного, вот только в мусорном пакете лежала пустая полиэтиленовая колба с маркировкой "Городская больница номер два. Кровь для переливания, группа АБ". Он взял стакан и понюхал его. Это был не томатный сок. Виктор хорошо знал этот запах. Слишком хорошо. Запах свежей, запекающейся крови.
– Так-так. – раздался голос сзади. Виктор обернулся.
– Полиция. – сказал он: – ваши документы.
– Что? Ах документы... – "граф" пожал плечами: – документы я потерял. Лет двести-триста назад. И боюсь, что они были бы недействительны, ведь того государства, что выдало мне их давно не существует.
– Что вы прячете здесь? – спросил Виктор, облизнув губы. Что-то было не так. Не так до такой степени, что у него даже волоски на шее встали дыбом, словно у Фила.
– Ничего не прячу.
