– Ничего не прячу.
– А это? – Виктор кивнул на полиэтиленовую бутылку из-под крови.
– А это... мне нужно как-то питаться, молодой человек. Вот вы принадлежите к стражам правосудия в этом городе и неужели вы бы предпочли, чтобы перегрызал глотки вашим гражданам? Уверен что нет. А так это просто бизнес. Я покупаю их в больнице, больница платит донорам. Все довольны.
– Но ты... ты не можешь быть... – Виктор заглянул в глаза графа и осекся. Именно сейчас ему нужно было надавить на курок пистолета, но он не мог пошевелить и пальцем. Эти глаза...
– Да... пожалуй ты можешь быть. – сказал он, опустив пистолет. Что-то говорило ему, что пистолет бесполезен.
– Но почему здесь? Почему- цирк? – спросил он, чувствуя приближение своей смерти.
– Где умный человек прячет лист? В лесу. Где умный человек прячет камень? На морском берегу. А где умный человек спрятал бы монстра? – спросил граф, приближаясь.
– В цирке... – прошептал Виктор Честный детектив третьего класса, чувствуя, как у него холодеют губы: – в парке аттракционов, среди других монстров...
– Теперь ты знаешь это. – сказал граф, остановившись: – так почему бы тебе не оставить меня в покое?
– Ты отпускаешь меня? Но я...
– Что? Ты выдашь меня властям? – усмехнулся граф. Они помолчали.
– Да. Это будет выглядеть глупо. – признал Виктор. Он представил, как врывается в кабинет к Комову и уверяет того, что в цирке выступает вампир. Чудовище. Людоед. И восемь тысяч инопланетных захватчиков с бластерами. Его даже слушать не станут.
– Но ты уверен, что ты никогда не...
– Нет. Я не убиваю никого. Вот уже лет пятьдесят. Или восемьдесят. Я пью кровь из пластиковых бутылок. В конце концов так проще.
– Хм... да. Ну тогда я пошел. – Виктор спрятал пистолет и удостоверение и весь как-то сгорбился: – и можете не беспокоится... граф. Я не выдам вас. Это все равно, что сказать, что у тебя была встреча с марсианами.
– Как? – улыбнулся граф: – ты их не разу не видел? Могу познакомить. Они в соседнем павильоне.
Когда он пришел домой Сашенька уже лежала в постели. Но не спала. И Виктор стал читать ей сказку на ночь. В книжке были и сказочные принцессы и злые колдунью и страшные драконы и доблестные герои. В общем в книжке было все.
– А скажи, пап. – спросилаСашенька, после того, как книжка была прочтена и отложена в сторону а Виктор наклонился поцеловать дочку в лобик перед сном: – скажи, это все неправда?
– Да кто его знает доченька, – честно ответил детектив третьего класса Виктор Честный: – кто ж его теперь разберет.
Мотивация воина
Микки стоял на углу Пятой и Портовой.
У него в кармане было пять тысяч кредиток, а на скуле пламенел свежий синяк. Его костюм был выглажен и отутюжен, а в начищенные ботинки можно было легко глядеться как в зеркало, на безымянном пальце сияли десять каратов, но на душе скребли здоровенные кошки. Напротив, через улицу, наклейщик афиш сдирал с тумбы большой плакат с его портретом, превращая его в бумажные лоскуты.
Микки плюнул себе под ноги и потащился в кабак.
– Эй, да это же Микки! – сказал кто-то ему вслед.
– Здорово ты облажался, парень. – добавили сзади. Микки только зубами скрипнул.
– Какого черта. – сказал он, когда в его бокале плескалось виски на четыре пальца, а рядом уже сидела какая-то смазливая девица: – стоит тебе один раз проиграть и все сразу запоминают только это. – он выпил и налил снова. Девица смеялась, а потом пришел еще кто-то и Микки выпил за его приход. Этот кто-то сказал, что Микки просто лег, там, на ринге, и что он, на него ни цента не поставит, и Микки провел ему кросс правой в челюсть, а потом долго пинал ногами. Их разняли и опять налили. И снова он выпил. А много позже он потерял счет тому, сколько ему налили и сколько он выпил. А очнулся, когда прижался лбом к холодной поверхности зеркала в туалетной комнате.
– Вы думаете, что я упал. – сказал Микки своему отражению: – но вы ошибаетесь. Я встану. У меня связи. И вы... – в зеркале отразилась чья-то сутулая фигура и Микки обернулся.
– Пако недоволен. – сказала сутулая фигура: – ты не вернул деньги.
– А, это ты. – буркнул Микки: – да верну я их. Потом.
– Сейчас. – в руке у сутулого появилась короткая дубинка и Микки успел бы уйти под удар, а потом снизу в челюсть, и в печень, в солнечной сплетение и снова в челюсть, но дьявольская сила виски замедлила его движения и он увидел только стремительно приближающийся узор, выложенный кафельной плиткой на полу.
– Извините, вы в порядке? – сказала девушка, наклонившись над ним.
– А разве не видно. – сказал Микки: – я в полном, мать его, порядке... – он выругался и девушка вздрогнула.
– Я, черт меня раздери в самом полном порядке – сказал Микки, пытаясь встать. Его белый костюм превратился в лохмотья, голова раскалывалась на части, а безымянный палец, откуда Сутулый содрал перстень с десятью каратами, опух и посинел.
– Иначе чего я делаю посреди ночи в этой канаве... – злобно сказал Микки, наконец сев. Ему нужно было выпить и срочно.
– Я все-таки помогу вам. – сказала девушка: – вы же на ногах не держитесь.
– Ну просто Святая Мария! – сказал Микки. Он был зол и все еще пьян: – а ты чего здесь делаешь в такое время?
– Я работаю. – сказала девушка. Рико по-новому окинул взглядом ее фигуру. Короткая юбочка, легкая курточка, несмотря на то, что на улице прохладно, капроновые колготки и яркая помада.
– Ясно. – сказал Микки: – хороший конец карьеры. Я валяюсь в канаве на краю дороги с проституткой. – девушка вздрогнула при слове "проститутка", но ничего не сказала.
– А ты наверно новенькая, а? – сказал Микки, которого вдруг немного отпустило: – недавно, да? Ясно. Слушай, постой-ка... – он принялся обхлопывать себя по карманам. Сутулый забрал не все деньги. Он оставил ему пару сотен – добрый самаритянин...
– Слушай, как тебя зовут? Зара? Нет? Впрочем неважно. Где тут у вас есть ближайший кабак? Мне срочно нужно пропустить рюмочку-другую. Иначе я с ума сойду. Я заплачу... пять кредиток, сойдет?
– Это вон туда, там бар, называется "Толстяк Мо". Я провожу вас, сами не найдете. – девушка взяла его под руку, не так, чтобы повиснуть на ней, как это делали другие, а скорее поддерживая.
Когда они перешагнули через порог "толстяка Мо", Микки протянул ей пятерку.
– Вот. Спасибо.
– Не за что. Будьте осторожны. У нас район такой... всякое бывает. – сказала девушка аккуратно складывая купюру и пряча ее в карман. Микки окинул взглядом помещение. Бар был абсолютно пуст. За стойкой дремал бармен, невероятно толстый мужчина с неприятным шрамом через все лицо.
– До свиданья. – сказала девушка.
– Постой. – вдруг сказал Микки. Его язык стал жить самостоятельной жизнью, выговаривая слова, и проталкивая их сквозь непослушное горло: – может быть останешься? Посидим.
– Я не знаю... – растерянно сказала девушка.
– Послушай, я заплачу за час. Просто посиди рядом, а?
– Конечно... я просто...
– Садись. – Микки сел сам и хлопнул ладонью по стулу рядом: – сейчас принесу выпить. И поесть. И ... ах, да, деньги... вот.
В меню у "Толстяка Мо" сегодня были только гамбургеры и люля-кебабы, подозрительного вида мясные колбаски, поджаренные над электрическим грилем. И водка.
– Не сезон. Или все выпили. – сказал Микки, раскладывая перед Томоко люля-кебабы: – осталось только это.
– Здесь всегда одно и то же. – ответила та.
– Ну, за твое здоровье. – сказал Микки, опрокидывая первую рюмку.
– Знаешь... – сказал он чуть позже: – вчера я проиграл бой. В девятом раунде. Слег вчистую. Случайность... понимаешь... – и он объяснил ей, что этому слабаку Уоллесу просто повезло, что он, Микки Ханникенен, был не в форме, потому, что всю ночь мотался по кабакам а под утро спал на огромной кровати с шелковым балдахином сразу с тремя девицами. И что если бы он не поскользнулся, он сделал бы его как лежачего, что бой шел как надо и даже тренер, даже он говорил – "Миколаус, мальчик, он же твой, сделай его, и все будет как надо, только сделай, только не промажь, у него же такая правая, он из твоей печенки фарш сделает, не подставляйся, мальчик, держи дистанцию, а вот хук у тебя как надо, здорово ты его достал, еще пару раз туда и он будет руки вверх поднимать, тут-то его под апперкот и выведешь...". И все шло как надо и сам Уоллес стал шататься и пропускать явные удары, но тут Микки поскользнулся и упал на колено, а этот проклятый Уоллес, ударил сверху. Конечно их развели, конечно Уоллесу сделали замечание, но его правая уже взболтала мозги Микки как яичницу. Еще два удара и все. И все. Контракта с мировой ассоциацией бокса не будет. Мировой славы и миллионов – тоже. А он должен Пако, потому что опять ставил на Зеленую молнию, а Зеленая молния сломала себе ногу на втором заезде и все призы взял Угольник, вороной под седьмым номером, а деньги ушли в трубу и теперь ему не хватит даже на то, чтобы заплатить закладные за красную "Феррари" и пятикомнатную квартиру в центре Сити. И даже тренер, этот упрямый старик сказал: – "Микки, мой мальчик, тебе не хватает мотивации. За что ты бьешься? Ты вялый как вареная рыба. Мотивация, мальчик мой, ты должен хотеть победы всем сердцем." А он, Микки знает, что ему хватает мотивации, он бьется за особняк на берегу моря, за гонорары и восхищенные крики толпы, он не проиграет, вот увидишь, крошка, он еще встанет на вершине... тут он посмотрел ей в глаза, запнулся и выпил еще.
