Он пожимает плечами, снимает с рук дорогой пиджак и кладет его на сиденье рядом с собой.
— Давай не будем сегодня говорить о работе, — говорит он с усталой улыбкой. — Как делишки?
— Все то же самое, — отвечаю я, скользя большим пальцем по экрану телефона. Глаза Тайлера загораются, когда я включаю песню. Я улыбаюсь, перебрасывая волосы через плечо.
Он наблюдает за мной со своего места, его взгляд прикован к моим ногам. Тайлер любит мои ноги, и сегодня я в туфлях на высоком лакированном каблуке. Они жмут и сводят икры, но в них мои ноги кажутся длинными.
Я не беспокоюсь рядом с ним. Я танцую, снимая свою прозрачную кофточку, прежде чем скользнуть к нему на колени. Я качаюсь и прижимаю руки к его груди, используя его плечи в качестве опоры, пока кручу бедрами. Он улыбается во время всего этого, его руки почтительны, а глаза нежны.
Что-то подсказывает, если бы меня здесь не было, парень заснул бы через две секунды.
Тем не менее, мы немного разговариваем об обыденных вещах: погода, баскетбол, новые яркие рестораны, в которых он был.
Но, в конце концов, его время подходит к концу, и он дает мне чаевые с благодарностью, прежде чем снова исчезнуть в клубе. Это легко. Большую часть времени.
Я не знаю, приближается ли полночь, но в субботу вечером клуб полон мужчин, абсолютно умоляющих потратить свои деньги на напитки с верхней полки. К часу ночи здесь уже полно народу, и я делаю все возможное, чтобы держаться на ногах. Икры ноют, нижняя часть спины болит, плюс лифчик жмёт, и если бы мне не платили за это, я бы сорвала его.
Около полуночи я заканчиваю свою роль на сцене, прежде чем поменяться с Кристен и занять свою смену в частной зоне. «Blush» — это все о роскошных иллюзиях полной конфиденциальности. Каждая комната либо одноместная, либо вмещает в себя круглую кабину для четверых. Клиенты ждут своей очереди в шикарном зале ожидания в центре, где официантки их напаивают, чтобы они с большей вероятностью опустошили свои кошельки в наши руки. За частными зонами постоянно наблюдает охрана, и в каждой комнате есть камеры.
Опять же, все дело в иллюзии приватности.
Группа мужчин — ну, почти мужчин, — ждет в зале, их глаза широко раскрыты, когда девушки проходят мимо.
— Джон? — сладко спрашиваю я, трепеща накладными ресницами под светлой челкой.
Робкий парень в центре поднимает руку.
— Э-это я.
Я прохожу мимо, позволяя его друзьям хорошенько рассмотреть меня, и сажусь на диван рядом с женихом.
— Кто-то сказал мне, что ты женишься на следующей неделе.
Он кивает, сглатывая так сильно, что я вижу, как его кадык подпрыгивает вверх и вниз.
— Поздравляю, — говорю я с застенчивой улыбкой и кладу руку ему на колено. — Ты взволнован?
Его рот складывается в идеальную букву «О», а глаза распахиваются.
— Типа, возбужден?
Его друзья взрываются смехом, и я хихикаю.
— Нет, глупый. Я о свадьбе!
Парень выдыхает и кивает.
— Да, наверное, — говорит он, краснея. Я смеюсь. Стесняшки — это всегда весело.
— Ну, как насчет того, чтобы немного развлечься, прежде чем ты официально уйдешь с рынка? — он кивает. — Твои друзья заплатили за приватный танец. Найдем местечко, дорогой?
По пути в холл я встречаю официантку, и она обещает позаботиться о друзьях жениха. Что-то в их дизайнерских рубашках и дорогих джинсах говорит мне, что мальчики еще не вполне самодостаточны. Всегда хочется тратить чужие деньги, и, честно говоря, мне все равно, откуда они их берут, главное, пусть тратят здесь.
Большинство штор в вип-комнатах задернуты. Напряженный субботний вечер, а приватные танцы, особенно на двоих, приносят хорошие деньги. Даже не потрудившись сначала проверить, я дергаю занавеску в третьей вип-ке, ожидая, что она будет пуста. Вопль срывается с моих губ прежде, чем я успеваю его поймать.
Бекка стоит на коленях перед каким-то парнем, который просто смотрит и улыбается мне, пока я стою в шоке.
— Хочешь тоже, девочка? — говорит он.
С влажным хлюпом Бекка поднимает голову с его колен и поворачивается ко мне.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Прости… — шепчу я. — Я не…
С презрительным взглядом она тянется назад и снова задергивает занавеску, оставляя меня стоять в коридоре.
У меня нет слов.
Может, они знакомые? Но всем известно, что она трахалась с Маркусом, поэтому я не думаю, что он её друг или парень. У меня голова идет кругом от вопросов типа: он ей платит? Он чист? Как долго она этим занимается? И что хуже всего, Маркус знает?
Я оттесняю мысли на задний план, изо всех сил стараясь вернуться к реальности. С тех пор как я начала работать на Маркуса, я видела много интересного, и тот факт, что именно это меня шокирует, — говорит о многом.
К счастью, жених оказывается податливой куклой. К тому времени, как я заканчиваю с ним, он красный от кончиков ушей.
— Спасибо, — тихо говорит он, когда я веду его обратно в зал.
— С удовольствием, — отвечаю я, подмигивая. — Удачи на следующей неделе.
Он едва садится перед одним из своих друзей, который протягивает руку.
— Я следующий!
К сожалению, он не совсем джентльмен, как его друг. В комнате, когда я толкаю свою задницу к нему на колени, его руки ложатся на мои бедра.
— Следи за руками, красавчик, — говорю я, убирая их обратно.
Он извиняется, и я продолжаю.
Он зачарованно наблюдает, как я оседлала его колени. Это не самое мое любимое занятие, но оно делает парней податливыми. Конечно, этого недостаточно, и он хватает меня за задницу. Я прекращаю танцевать и хватаю его за руки. Его глаза расширяются.
— Последний шанс, дружище, — предупреждаю я, и голос мой звучит гораздо грубее, чем минуту назад. — Держи руки при себе, а то будут неприятности.
Он энергично кивает.
— Ладно, прости. Извиняюсь.
У него осталось около пяти минут, но он действительно испытал свою удачу, поэтому я соскальзываю с его колен и продолжаю танцевать перед ним, просто вне досягаемости. Как и обещал, он держит слово и свои руки при себе.
Решив, что успеет схватить меня до того, как я выйду из комнаты, он прикладывает потную руку к моей правой груди.
— Эй! — кричу я, отшвыривая ее. — Реджи! — через полсекунды занавес раздвигается, и входит вышибала ростом под два метра.
— Руки, — говорю я, указывая на парня, который вдруг перестает быть таким самоуверенным, когда видит пару кулаков размером с тарелку.
Не говоря ни слова, Реджи срывает парня с кресла за рубашку. Тот спотыкается и умоляет.
— Тебе сказали не трогать, — только и говорит Реджи, таща его через зал. Он указывает мясистым пальцем на группу парней, включая потрясенного жениха.
— Все вы, — гремит он. — Пошли вон.
Мне не нужно следовать за ними, чтобы узнать, что происходит. Я видела, как Реджи вышвыривал людей на асфальт.
— Ты в порядке? — он спрашивает, когда возвращается.
— Я в порядке, — говорю я, похлопывая его по бицепсу размером с мою голову. — Спасибо.
Можно было подумать, что такие парни испугают меня, и поначалу так и было. Первую ночь я была нервной и расстроенной, боясь, что каждый парень будет таким же. Но теперь, после почти шести месяцев работы в «Blush», я видела все. Это стало частью работы, в порядке вещей. Нравится ли мне это? Нет. Но такое случается. Алкоголь, который мы так охотно пьем, превращает некоторых парней в героев, в пещерных людей или просто в идиотов. Дело в том, что независимо от того, насколько большими или сильными они себя считают, всегда есть кто-то больше и сильнее по ту сторону занавеса, просто ждущий возможности вернуть им немного здравого смысла.
Остаток ночи проходит без происшествий. Я зарабатываю приличные чаевые, и Маркус на самом деле счастлив, а это значит, что девочки счастливы, а это значит, что все счастливы.
Когда я собираю вещи, я не могу не задаться вопросом, будет ли меня ждать машина сегодня вечером.
Вчерашняя поездка домой прошла тихо, если не считать урчания мотора и низкого гудения радио.
