— Я не заинтересована в том, чтобы быть одной из женщин, которых ты бросаешь на Ронана.
Была там, трахнула его. Это было не очень здорово.
— Ронан, не так ли?
Вспыхивает усталость, и я медленно направляюсь к входной двери, чтобы выйти.
— Увидимся позже.
Она хмурится.
— Ты в порядке, дорогая?
Я действительно не в порядке.
И дело не только в Ронане. Это смерть мамы, Сабина, дом, нахождение в моем родном городе с болезненными воспоминаниями, от которых я, кажется, не могу избавиться, полный переворот в моей жизни. Я оставила позади себя две хорошие работы и хорошую квартиру, а теперь начинаю все с нуля. Конечно, я делала это раньше, но я была моложе и более оптимистичной. Блу Беллу нужно держаться.
Я заставляю себя улыбнуться.
— Я в порядке.
Оставив ее там, все еще наблюдающую за мной, я прохожу через фойе и выхожу на крыльцо, как хор женских голосов поет “С днем рождения”.
— Надеюсь, он хороший, — бормочу я, когда выхожу на тротуар и высаживаю Спарки. Он прижимается ко мне, его хвост подергивается.
— Повеселился, а? — Я спрашиваю его.
Он бросает на меня взгляд. Если бы у него были брови, одна из них была бы изогнута дугой. Я вспоминаю, как он застрял в брючном костюме, и усмешка кривит мои губы.
— Ты моя поездка или смерть, Спарки.
Всегда и навсегда.
Сабина стоит на наших ступеньках, когда я подхожу к нашему дому. На ней обрезанные шорты и мешковатой футболка Рысей. Ее лицо — точная копия маминого, высокие скулы и острый подбородок, подвижные карие глаза. С длинными и густыми темно-каштановыми волосами, слегка завитыми, она поразительно красива, а ее IQ заставляет меня чувствовать себя идиоткой. Родившись через месяц после смерти нашего отца, она не говорила до трех лет, да и то целыми предложениями. Она научилась читать к четырем.
Ее голова наклоняется.
— Ты отправилась на долгую прогулку. Почему?
— Познакомилась с некоторыми соседями. Они отстой.
— В Антарктиде сто семьдесят девять дней темноты. Большая его часть покрыта лед толщиной более мили.
Мое сердце переполняется от ее преданности географии. У нее в комнате стопки книг, все о разных странах и населенных пунктах.
— Хочешь переехать туда?
Она ставит банки с краской, которые держала в руках, но не позволяет им уйти слишком далеко. Как и я, она художница, и покраска ее спальни в разные цвета была ее терапией после смерти мамы. Мы ходим в Ace Hardware и выбираем новые цвета через день.
— Нет. Это место, где я родилась, и это место, где я хочу жить.
— Я пошутила.
— Я так и знала. — Она пожимает плечами.
— Я все равно ненавижу холод. — Я вдыхаю сентябрьский воздух, улавливая аромат магнолий поблизости. Знакомые звуки сверчков и лягушек окружают нас, и это немного ослабляет напряжение в моей груди. — Ты пришла, чтобы найти меня? Хочешь поговорить? — Я сажусь рядом с ней на ступеньки.
Мы много разговаривали.
Мама ушла. Я здесь. Я не оставлю тебя. Никогда.
Она потирает украшение на пальце, кольцо с белым кварцем и золотым ободком, которое подарила ей мама. В пять лет ей поставили диагноз "высокофункциональный аутизм", и она использует кольцо, чтобы снять стресс.
— Что случилось с клумбой?
— Ах, кто-то случайно переехал их. — Я кратко рассказываю о джипе и вечеринке тренера, обводя часть о том, как я столкнулся с Ронаном. Она говорит мне, что была наверху в своей комнате и рисовала в наушниках.
— Мама была бы в бешенстве.
Она научилась злиться от меня. Нужно сделать лучше.
— Тренер Смит — необычный тренер, — добавляет она.
— О? Вы с ним разговаривали?
— Он мой учитель всемирной истории.
Мистер Смит был в ее списке предметов. Я массирую свое лицо. Занятия в школе идут только две недели, а у нас еще не было дня открытых дверей, но…
— Как я это пропустила? Тебе не пришло в голову сказать мне, что он футбольный тренер?
— Зачем мне это? Все знают.
Правильно. Она предполагает, что если она это знает, то я тоже должна.
— В прошлом году мы почти выиграли чемпионат штата. Мы бы победили, но Хаддерсфилд забрал титул. Футбол — это самая захватывающая вещь в Блу Белл.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— И все же я скучала по тому, что он был тренером.
— Ты часто смотришь в пространство, — говорит она.
— Я работаю над этим.
— В восьмом классе, когда я учила историю, тренер Митчелл сел за свой стол и сказал нам прочитать главу и ответить на вопросы в конце. Это было утомительно и бессмысленно. Я не думаю, что мои одноклассники узнали что-нибудь о нашей стране. Тренер Смит разговаривает с нами, он объясняет. — Она делает паузу. — Ты сегодня нашла работу?
Детский сад в городе полностью укомплектован, Пигли Вигли не нужны кассиры, в придорожном кафе Рэнди достаточно официантов, а в Мини-Маркете сказали, что я слишком квалифицирована. Этот страх снова прокатывается по моему позвоночнику, и я сглатываю, затягивая свой беспорядочный пучок и изображая уверенность. У Сабины проблемы с сенсорикой, резинка в одежде — это большой запрет, и социальные взаимодействия могут сбить ее с толку, но у нее больше интуиции, чем предполагают все книги, которые я прочитала. Может быть, это потому, что она моя сестра. Возможно, ее диагноз наделяет ее особой экстрасенсорной сверхспособностью. Что бы это ни было, она чувствует, когда я волнуюсь, независимо от того, какое храброе лицо я ношу. — Могло быть и лучше, но это сработает, — говорю я.
Я вытаскиваю ключи от кадиллака из своих джоггеров.
— Я в настроении поесть мороженого. Как насчет того, чтобы мы с тобой отправились в Dairy Queen? — Мы ограничиваем ее потребление сахара, но в их меню есть варианты. — За нами стоит машина, но мы могучие девочки Морган, и ничто не спасет нас от Снежной бури.
— Можем ли мы прокатиться от Dairy Queen до Свиньи?
Ах, старая круизная петля в Блу Белл.
— Ты хочешь посмотреть, кто на улице?
Она отсчитывает пальцы.
— Я подросток. У меня есть социальные интересы. Это субботний вечер. Тоби имеет машину. Возможно, я увижу его.
— Тоби?
— Он футболист. Квотербек. — Она ухмыляется. — Я спросила его, нравлюсь ли я ему, и он сказал да. Затем он коснулся моих волос и накрутил их на палец.
Нет, Господи. Я собираюсь убить его.
— Конечно, он спортсмен, — бормочу я себе под нос.
— Мы сидим вместе в учебном зале. Он очень горячий. Отличная задница.
У меня вырывается долгий вздох.
— О, Сабина. Ты напоминаешь мне… меня.
— Я достаточно взрослая, чтобы ходить на свидания?
— Я… не… знаю. — Мне разрешили ходить на свидания в пятнадцать, но что сейчас считается нормой? Я хочу, защитить ее, но я не уверена, как…
— Мама подарила мне книгу по анатомии, когда мне исполнилось четырнадцать, но в ней не было подробностей о половом акте. Я прочитала все это целиком. В ней было четыреста шестьдесят страниц с картинками. Не грязные, а просто диаграммы. В ней было мало информации об оргазмах. Женщинам труднее их иметь, и у меня есть вопросы.
— И я хочу ответить на них, но мы можем обсудить это позже?
— Когда это "позже"?
— Дай мне подумать об этом, хорошо?
— Когда ты закончишь думать об этом? — Она очень точна.
— Дай мне неделю.
Она кивает.
— Одна неделя, начиная с сегодняшнего дня.
Мы встаем и забираемся в мамину машину. Она пристегивается, а затем напоминает мне сделать то же самое. Используя зеркала и ее помощь, я отступаю, насколько могу, не задев блокирующую машину, затем протягиваю вперед и поворачиваю колесо во двор. Легко нажимая на акселератор, мы продвигаемся вперед на крыльцо и огибаем большой куст остролиста.
— Тельма и Луиза! — Я кричу, когда проезжаю через двор и по тротуару, врезаюсь в бордюр, а потом плюхаюсь на улицу.
— Кто они?
— Женский дорожный фильм. Превосходный. К сожалению, там нет Брэда Питта — о, и не волнуйся, мы не съедем со скалы.
