А где тогда он? Не через чёрный ход же скрылся? Или через чёрный?
Я в растерянности побрела назад. А может, он решил в уборную заглянуть перед уходом?
Я пересекла холл и свернула в коридор, ведущий к уборным. И…чуть не налетела на Яниса.
— Стой, стой, стой, куда ты так торопишься? — смеясь, он придержал меня за руку. — Еле догнал тебя…
— Загляни в туалет, — попросила его я, кивнув на дверь за его спиной.
— Зачем? — удивился он.
— Ну загляни. Проверь, есть там кто.
— Послушай, Ириша, давай вернёмся в зал…
— Не хочу.
— Прошу… ты такая красивая… я так ждал сегодняшний вечер… Я столько всего хочу тебе сказать.
Янис потихоньку придвигался ко мне, а я отступала, пока было куда отступать. Но вот он практически зажал меня в углу.
— Ты мне безумно нравишься, — дышал он тяжело и часто.
А потом полез обниматься.
— Убери руки! Отойди от меня! — взвизгнула я. — А то больно сделаю!
— Ты с ума меня сводишь, — простонал он.
— Янис, пойми, ничего у нас не будет, — уже мягче сказала я. — Никогда. Тут без вариантов. Я другого люблю.
— И где же этот другой? Почему не рядом? Может, он тебя не любит. А я…
— Это неважно. Главное, что я его люблю. Да убери ж ты руки!
И тут настырного Яниса от меня оттащили. Паша! Он уже был без галстука. Пиджак распахнут, и верхние пуговицы рубашки расстёгнуты.
Мой пацифист Паша смотрел на Яниса так, словно собирался его прикончить на месте голыми руками.
— Паша, Паша, он уже уходит! — вмешалась я, чтобы остановить кровопролитие.
К счастью, Янису повторять не пришлось. На этот раз он внял моим словам, а красноречиво выражение Пашиного лица его пришпорило. Через пару секунд мы уже остались одни.
— Паша! — решила я не терять времени. — Ты прости меня, что так получилось. Я хотела тебе всё рассказать сама. И рассказала бы. Завтра. Честное слово!
— Честное слово? — хмыкнул он. — Ты обманывала меня на каждом шагу…
— Ты тоже не был со мной честен.
— Я?! — округлил он глаза.
— Ты, Паша, ты.
Я потянула руку к его шее и коснулась подвески.
— Бабушка, говоришь, подарила? А бабушку не Надя звали?
Он пару раз удивлённо сморгнул, потом стушевался.
— Откуда ты про Надю знаешь?
— Полина сказала, что ты до сих пор её любишь…
— Ничего не до сих пор! — возмутился он и порывисто стянул с себя злосчастный замочек. Сунул его в карман брюк. Потом добавил серьёзно. — Не люблю уже. А это вообще просто… привычка.
— Ну да, привычки — дело такое… Паш, прости меня, пожалуйста.
— А про какого другого ты говорила только что?
— Что? — не поняла я.
— Ты сказала, что любишь другого… — напомнил он мне.
— Паааш, ну ты сам как думаешь? — улыбнулась я.
— С тобой я уже не знаю, что и думать. — Он изо всех сил пытался сохранить серьёзное выражение и сжимал губы, чтобы не улыбнуться в ответ, но глаза его уже лучились знакомым теплым светом.
— Давай сбежим отсюда? — предложила я и протянула ему руку. Буквально на мгновение он поколебался, а потом взял мою ладонь.
Вечер был чудный, тёплый и снежный. Мы исходили на сто кругов все дорожки в сквере прежде, чем пришло время расстаться. Ненадолго. До завтрашнего вечера. А завтра, когда пробьют куранты, я подарю ему свой ключик — пора обзаводиться новыми привычками.
— Паш, — прошептала я напоследок, — другой это ты.
Тут он просиял, уже не таясь, а потом сказал так открыто и просто:
— И я тебя люблю. Очень люблю…
P.S
Инку я простила. Потому что счастливый человек — добрый человек. К тому же она вернула мне мою Балерину. И на этом со спорами мы завязали раз и навсегда.
У меня теперь другие интересы. Точнее, один интерес, но такой, что больше ничего и не хочется…
Мы, к слову, с Пашей железно поклялись больше не врать. Никогда. Посмотрим, что из этого выйдет.
Папа, к моему великому облегчению, тоже принял Пашу. Ну, немного покочевряжился сначала, пообижался, но смирился. Даже в гости его пригласил на званный ужин — пожелал познакомиться поближе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Только вот знакомство превратилось в форменный допрос. Впрочем, Паша его выдержал достойно. Но зато папа пообещал взять Пашу к себе на работу сразу после зимних каникул.
Я боялась, что Паша заупрямится из гордости, откажется, папа рассердится, а мне потом метаться между ними…
Но нет, Паша согласился и даже спасибо сказал. И папа остался доволен им и собой.
— Вот и отлично, — с улыбкой резюмировал он. — Кстати, молодёжь, вы так и не рассказали, как вы познакомились?
Мы замерли, переглянулись и, не сговариваясь, прыснули.
— Давай не врать с завтрашнего дня? — спросил он еле слышным шёпотом. Я незаметно кивнула, давясь от смеха.
— Значит, дело было так… — начал он и на ходу пошёл сочинять новую небылицу.
Я его слушала и думала: уж что-что, а скучно нам с ним никогда не будет.
Конец
