Ещё и слова его сестры про ненависть к мажорам не выходили из головы. Да и Рудик говорил тогда что-то про классовую вражду… По мне так, всё это глупости.
Есть, конечно, в нашем кругу «пресловутые мажоры». Тот же Янис Залесский, с которым папа меня упорно сводит. Вот он, таких как Паша, как его сестра, как моя подруга Рая, и за людей-то не считает. Но зачем всех под одну гребёнку?
Мелькнула мысль: может, следовало в тот момент сказать ему правду? И тут же подумалось: и проиграть пари? Проиграть, когда я уже почти выиграла.
К тому же у него так лучились глаза! С таким теплом и радостью он смотрел на меня, что и без всякого пари у меня язык бы не повернулся огорошить его признанием. А ещё я вдруг осознала, что мне не хочется, чтобы всё сейчас прекратилось. А хочется пойти с ним на этот дурацкий квест. Это всё, конечно, странно и неправильно, но я пока не буду это анализировать.
— Ну что? Давай? — спросил он снова, обволакивая меня своим тёплым янтарным взглядом.
— Подожди секунду, — попросила я. — Мне нужно позвонить.
Он понимающе кивнул и отвернулся. А я отошла в сторонку и набрала Раю — а что было делать?
Всё-таки самое плохое в обмане — что он как снежный ком. Чтобы прикрыть старую ложь, каждый раз приходится придумывать новую.
Но Рая отнеслась к моим словам с пониманием.
— Без проблем, я пока дома, но сейчас куда-нибудь уйду. Похожу, погуляю. Ключ оставлю в щитке возле квартиры. Шкаф с барахлом у меня в спальне, найдёшь там себе что надо, только ты же выше меня и худая такая… не знаю… ну, что-нибудь выберешь… Потом ключ опять положи в щиток. И напиши мне эсэмэску, как уйдёшь.
— Спасибо, Раечка! Ты меня так выручила, — благодарно прошептала я.
9
До Раиного дома мы ехали в маршрутке. Впрочем, после того, как я позавчера утром прошла боевое крещение в промороженном переполненном трамвае, общественный транспорт меня больше не страшил.
У Раи я была всего лишь раз, и очень переживала, что не найду её дом. Но, к счастью, сумела сориентироваться. Это везенье, не иначе. Потому что дома тут стояли однотипные — двухэтажные серые коробки, натыканные там-сям без всякого порядка.
Мы зашли в подъезд (пахло там ужасно), поднялись по скрипучей лестнице. Возле её квартиры остановились. Щиток, слава богу, искать не понадобилось, он рядом с дверью был. Единственное, я боялась, что меня дёрнет током, но обошлось. И ключ действительно лежал там.
— Ты с кем-то живёшь? — спросил Паша.
— Нет, одна, — ответила я — Рая ведь живёт одна.
— А зачем тогда ключ там держишь?
И правда, зачем?
— По привычке, — сказала я первое, что пришло на ум.
— Нет, всё же очень своеобразные у тебя привычки, — усмехнулся он. — А не боишься?
— Чего? — не поняла я.
— Что обворуют. У тебя щиток даже не закрывается.
Если честно, то Рая живёт так, что там можно вообще дверь не закрывать. И не бояться. Но этого я вслух, разумеется, не сказала. Отомкнула дверь, и сразу же, с порога, чуть не упала, обо что-то запнувшись. В прихожей у Раи было темно, да и во всей квартире густой полумрак, как в вампирском склепе.
— А где тут свет включается? — спросил Паша, тоже по звукам еле устояв на ногах.
— А ты найди, — предложила я игриво.
Самой бы понять, где тут что находится.
Но Паша всё-таки нашарил выключатель. Запнулись мы оба, оказывается, о Раины унты, которые она бросила перед дверью. Зачем? Так разве можно с обувью? И он ещё решит, что я — жуткая неряха, в бардаке живу…
В комнате, к счастью, был относительный порядок. Правда, пришлось сначала раздвинуть плотные шторы и впустить немного дневного света в это царство мрака.
Паша присел на разложенный диван — он у Раи и не складывался, как я помнила по её рассказу. А я сунулась в шкаф, выудила пару джинсов на выбор и вязаный свитер.
Кто бы знал, как мне не хотелось надевать на себя чужие вещи! Пусть и чистые. Это даже не физическая брезгливость, а какой-то психологический дискомфорт. Но, как говорится, назвался груздем — полезай в кузов.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я подхватила Раины шмотки и ушла в ванную переодеваться. И если свитер сидел на мне просто как некрасивый балахон, который вполне можно выдать за оверсайз. То джинсы — что одни, что вторые — явно были не по размеру. Рая ниже меня на полголовы, но сама при этом в теле. Так что её штаны оказались мне коротки и очень широки, причём именно в поясе и на бёдрах.
Когда я потуже затянула их на талии ремнем, они попросту надулись пузырём. С тоской я посмотрела в зеркало.
Клоуна вызывали? Вот так назывался мой образ. Хорошо, ещё свитер немного прикрывал пузырь. Однако, когда я вышла в комнату, Паша оглядел меня и сказал:
— Ну вот, так уже лучше.
Потом поднялся, улыбнулся и кивнул на журнальный столик рядом с диваном.
— Это что, твоё?
Я посмотрела, куда он так многозначительно указал.
Ну и что его тут заинтересовало? Я лично ничего примечательного не обнаружила. На столике лежала книга — обычный женский роман в мягкой обложке, обычный тюбик (крем, может?) и какой-то прибор, сам гладкий, металлический, а рукоятка — пластмассовая, с кнопочками.
Честно, я без понятия, что это. Может, какое-нибудь приспособление для парикмахерской, вроде плойки? Рая же парикмахер.
Собственно, на плойку прибор и был похож больше всего, только без зажима. Но может, это какая-то новомодная штука. Мало ли…
— Ну, моё, — ответила я невозмутимо, так и не поняв Пашин интерес. — А чьё же? Мой же дом.
— И ты прям… пользуешься этим?
— Ну… да, иногда. Под рукой держу.
Он весело хмыкнул.
— Нет, ты и правда удивительная. Ни на кого не похожая. В хорошем смысле этого слова.
— Почему?
— Ну открытая, откровенная… естественная.
Этим признанием он меня вдруг озадачил. Я снова посмотрела на эту штуку. Нет, не понимаю…
Но пока он отвернулся, выходя в прихожую, я на всякий случай её сфотографировала и переслала Рае с вопросом: что это?
Потом надела те самые унты — другого ничего не нашла, — Раин старенький пуховик, и мы покинули её жилище. Ключ я вернула в щиток под насмешливый взгляд Паши.
10
Пашиным друзьям я не понравилась с первого взгляда. Нет, они, конечно, ничего не сказали, но это же всегда чувствуется. А я чувствовала, что приняли они меня в штыки, просто нормы приличия не позволяли им это слишком явно демонстрировать.
Я немного огорчилась, но потом подумала — ну и наплевать. Они мне кто? Проживу и без их любви и уважения. К тому же они и не друзья Паше вовсе, как я поняла, а всего лишь коллеги.
Паша с этой осени работал у них, в ТВ-8, местном новостном агентстве. А они, как люди творческие, постоянно совершали подобные корпоративные вылазки для сплочения командного духа — то на турбазу выезжали, как я поняла из их рассказов в духе "а помните?", то на тренинг, то в пейнтбол гоняли постреляться, то вот квест пройти.
И когда Паша им меня представил, у них сделались лица кислые и вежливые. Ну, кроме как у двух девушек в спортивных костюмах по фигуре. Они оглядели мой наряд, мои унты, отвернулись и прыснули. Дуры.
Паша, наверное, ощутил это, потому что вдруг взял меня за руку. И хотя мне было плевать на дур, я прониклась к нему такой благодарностью в тот момент…
Потом их старший менеджер Владлен Иванович разбил нас на две команды и погнал в какой-то коридор, освещённый тусклым красным светом. В общем, всего-то и требовалось, как объяснил Паша, пройти через лабиринт комнат, выполняя по ходу кое-какие несложные задания. Кто первый — тот молодец.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я поверила ему, без задней мысли потащилась вслед за «командой» и оказалась в каком-то темном подвале. Унты слетали с меня, поэтому я отстала от всех. Поплутала, покричала их — ничего и никого. И вдруг откуда ни возьмись на меня стали надвигаться какие-то фигуры.
