Под словом «кое-что» он, словно истинный сибарит, с вожделением подразумевал горячую ванну и дымящуюся на тарелках пищу. Распорядившись насчет того, чтобы им в номер доставили ужин, он увлек свою спутницу наверх. Уже начав подниматься по лестнице, он напоследок оглянулся и успел разглядеть написанное на лице «бюргера» недоумение, сквозь которое проглядывала подозрительность. Но Быков слишком устал, чтобы придавать этому значение. Только и спросил:
– Эй, хозяин, а много ли постояльцев?
Тот как-то обиженно скривился:
– Да нет, за последнее время вы – первые…
На втором этаже в коридор вели двери еще трех номеров. Руслан проверил все, подергал ручки – заперто.
Как только устроились в номере, Лариса с ходу потребовала от своего спутника объяснений. С какого дуба рухнул лицемерный хозяйчик, что вдруг воспылал к ним любовью?..
– Я чего-то не понимаю, – она удивленно вскинула брови, – почему он стал таким душкой? И почему не взял с нас вперед плату?
В ответ Быков рассмеялся:
– А никакой платы и ненужно вовсе. Все объясняется очень просто, лапуля. Дело в том, что ваш покорный слуга обладает кое-какими парапсихическими способностями, а точнее – даром мысленного внушения, суггестией. Наш «дорогой друг» хозяин получил мысленный приказ, или, выражаясь языком экстрасенсов, соответствующую установку. Вообще-то такими способностями обладает каждый человек, но лишь немногие умеют пробуждать их в себе.
– И ты?..
– Совершенно верно, – кивнул он головой, – но, например, в сравнении с Богданом я лишь жалкий дилетант, или, как говорят оккультисты, неофит.
– Руслан, расскажи мне об этом подробнее, – попросила она.
Быков посмотрел в ее загоревшиеся неподдельным интересом глаза и усмехнулся:
– Жаждешь познания? Ну, хорошо, я расскажу тебе о том, что знаю сам, но немного позднее. Сначала нужно привести себя в порядок и, если ты не возражаешь, подкрепиться.
Она не возражала. Пока Быков обследовал их новое кратковременное жилище, Лариса присела на краешек обтянутого кожей кресла и призадумалась.
– Руслан, – позвала она вскоре своего спутника, – скажи… обладая таким даром, можно внушить другому человеку любовь?
Этот вопрос оглушил его, заставил внутренне сжаться.
– Не могу сказать наверняка, сам я никогда не использовал свой дар для этого, – глядя ей прямо в глаза, тихо ответил он и, немного помолчав, убежденно продолжил, – и не собираюсь использовать. Но думаю, что невозможно, потому что настоящая любовь намного сильнее любых приворотов, и ее нельзя никому внушить. Она как искорка в душе человека, может вызвать ответную искру у объекта его любви. А из искры, как ты знаешь, – он вновь улыбнулся, – возгорается пламя. Извини, я ненадолго покину тебя. Пойду, приму душ.
С наслаждением ощущая обтекающие его мускулистое тело теплые струи воды, Быков задумался над высказанными с такой откровенностью сомнениями его подруги. И мысли эти не приносили ему облегчения. Сумел ли он убедить ее в том, что такое противоестественное внушение чуждо личности, идущей по светлому пути, и свойственно тем, кто использует темную сторону Единой Силы? Нет, не для него эта хмарь. Он всегда и везде останется в этой жизни Человеком. А в том, другом мире, или в мирах… Кто ж знает, что там – на самом деле. Вероятно, все по-иному, не так, как здесь, на Земле.
Конечно, Руслан прекрасно осознавал, что еще не научился полностью контролировать себя и свои эмоции, как это мог его учитель. Поэтому в нем иногда прорывались темные, животные начала, тянущие назад, к регрессу. И все же… Да, терпение – это и любовь, и доброта, и прощение. Но прощение не для зла, в этом уж его никто не переубедит!
«Как бы там ни было, – оправдываясь, думал Быков, – но я не святой, и дюжина уродов получила свое».
И все-таки брать на душу грех смерти было нелегко. Приводя слова мудрого Теренция, Быков мог сказать себе с полным правом: «Я человек, и ничто человеческое мне не чуждо». В том числе не чужды и какие-то отголоски раскаяния в содеянном и неясные угрызения совести. Но того, что произошло, уже не вернешь, а дальше будь, что будет…
Ночь уже вступила в свои права, а молодые люди, не взирая на усталость, продолжали бодрствовать. Такова сила молодости, которая стремится все познать и открыть для себя, даже если это было уже познано и открыто за тысячи лет до нее. Вот и сладкой парочке не спалось: Быков принялся рассказывать Ларисе о мистических тайнах, погружаясь с нею в удивительный и загадочный мир человеческой психики.
Он рассказал о том, что знания о невидимых реальностях, о сущности человека и его предназначении во Вселенной были известны задолго до новейших открытий науки и передавались от поколения к поколению на протяжении множества лет лишь в кругу Посвященных, прошедших всевозможные искусы материальной природы. Мудрецы, аскеты, йоги, а затем оккультисты прекрасно разбирались в таинствах окружающего их мира. Сегодня люди поражаются различным парафеноменам и аномальным явлениям, сверхспособностям йогов, шаманов, экстрасенсов и мастеров восточных единоборств. Но древние, ушедшие цивилизации не считали левитацию, телепатию, телепортацию, ясновидение чем-то сверхъестественным и чудесным. Обыденными были и представления о существующих рядом с нами, но лишь в иных измерениях пространственно-временного континуума нечеловеческих формах разума, энергетических существ – духов, божеств, ангелов, демонов, стихиалей и элементалов, а также тех, кого называли «малым народцем».
Увлекшись, Быков совсем позабыл о сне. Наконец, он бросил взгляд на часы и решил прервать свой монолог.
– Об остальном доскажу потом, а сейчас пора на боковую. Не забывай, завтра рано утром нам снова выступать в поход.
Лариса согласно, хотя и с некоторой неохотой, кивнула и направилась в спальню. Возле самой двери она остановилась и, обернувшись к своему другу, спросила:
– Ты идешь?
Он улыбнулся:
– А ты как думала?..
…Час любовных утех пролетел незаметно. Наконец, двое в спальне затихли. Потом девушка соскользнула с кровати и направилась в душ. А вслед за ней и отчаянно зевающий Быков.
– Ты иди к себе, а я прилягу в гостиной, – сообщил он своей подруге и пояснил, – нужно быть начеку. Что-то предчувствия у меня какие-то нехорошие.
Сказав так, он не кривил душой. Идущая откуда-то из глубин подсознания тревога снедала его, вызывала беспокойство. Поэтому он дождался, когда Лариса заснула, оделся и, тихонько притворив за собой дверь, вышел в прихожую. Проверил замок на входной двери и направился во вторую комнату.
Быков благостно потянулся, еще раз осмотрел гостиную, вторая дверь из которой выходила на небольшую лоджию. Рано утром он намеревался покинуть вместе с Ларисой этот город, поэтому по привычке прилег на разобранный диван, не снимая одежды, с оружием под боком. Наконец-то, за последние трое суток беглецы могли выспаться со всеми удобствами и в спокойной обстановке. Очень скоро Быков погрузился в глубокий сон, приказав себе встать с первыми солнечными лучами. Но, как говорится, человек предполагает, а Бог располагает.
12
Светящиеся стрелки на циферблате наручных часов показывали третий час ночи, когда Быков внезапно проснулся, не сразу осознав, где находится. Прямо в лицо из-за неприкрытого шторами окна светила полная луна. Но проснулся он не от этого, имея привычку спать крепко, несмотря ни на что. Его заставило пробудиться какое-то неосознанное чувство опасности, где-то на границе сознания вспыхнул сигнал тревоги. Быков зорко огляделся в полутьме комнаты – ничего подозрительного, ни звука. Но ведь что-то все же потревожило его сон?
Он неслышно поднялся со своего ложа и прокрался к выходу в прихожую. Очутился в небольшом коридорчике, в который выходили две двери – спальни и гостиной, и тут же замер, затаив дыхание… Кто-то возился снаружи с дверным замком, пытаясь его открыть.
«Ну, вот – приплыли», – с досадой подумал Быков. Сознание его лихорадочно заработало. Он понимал: будь это полиция, то они просто вышибли бы дверь и ворвались в номер. Этот же некто старался проникнуть тайно и без лишнего шума. Но сколько их там – один, два, десять? «В любом случае дела наши плохи», – скрипнул зубами молодой человек.
Будить Ларису было уже некогда. Он метнулся в комнату, прихватил с собой лучемет, сунул за пояс кинжал и быстро вернулся, притаившись за стенным шкафом. Наконец, дверь приоткрылась, в ее темном проеме появился неясный силуэт высокого, крупного по внешним очертаниям мужчины. Быков с облегчением перевел дух – незнакомец был один. Бесшумно затворив за собой дверь, тот двинулся по коридорчику к спальне. На какое-то мгновение луна осветила его. В руке у крадущегося Быков успел заметить тускло поблескивающий пистолет с неестественно длинным стволом. «Глушак», – мелькнуло у него в голове. Пистолет с накрученным на ствол глушителем, для бесшумной стрельбы, лишь подтвердил его подозрения. Это был убийца, наемник, никак не хотевший огласки. Сделав свое черное дело, он так же неслышно исчезнет, растворившись словно призрак в ночи, никем не замеченный.
