В вычислительном концентраторе научного центра, откуда с приходом Демократуры стащили всю аппаратуру, теперь располагалось организация с табличкой «Юридическое бюро Лукавый Динозавр. Растопчем и обманем в суде любого за ваши деньги».
Мы обошли всё здание. Никто из его обитателей не мог внятно сказать, осталось ли здесь что-то от научного учреждения кроме счёта, на который переводят деньги за аренду.
Выяснилось ещё, что правит центром бестолковый и никчёмный сын бывшего руководителя. Он закончил школу маляров и купил два диплома, поэтому о мистериуме он вряд ли что знает, а его папаша исчез ещё в первый год свободовластия - растворился, будто не было вовсе его.
Мы вышли из здания Центра и устало приютились на лавочке из оружейной стали – такие понаделали, когда было объявлено всеобщее разоружение, а старые деревянные лавки растащили. Был такой период в короткой истории Демократуры, длившийся около двух лет и скромно названный эрой митингов. Ну, эра не эра, а скамейки на дрова для так называемых костров единения и на древки для знамён и плакатов растащили. Да и деревья проредили ещё до того, как последние скверы пали в борьбе с автомобильными стоянками.
Оружейная сталь неприятно холодила, так что мне пришлось изменить тепловой режим костюма.
- Ну, это хоть какая-то зацепка, - без особой надежды вещал я. – Найдём уволившихся сотрудников Центра. Они нам откопают мистериум.
- Я не верю, что мы когда-нибудь улетим отсюда, - вздохнул печально Абдулкарим. – Наши косточки истлеют на этой проклятой планете. И над нашими могилами будет проходить какое-нибудь голосование.
Между тем на площади перед научным центром начало происходить некое действо. Взбудораженная толпа с транспарантами оцепила стоящий на высоком пьедестале старый бронзовый памятник рыцаря в доспехах. Подъехал подъёмный кран, бойкие ребята накинули на шею рыцарю стальной трос. Кран завыл электромоторами. Стрела поднялась. И памятник заболтался в воздухе, как повешенный грешник.
- Ну что это такое? - заворчал Абдулкарим. - Ну как так можно?
- Сейчас посмотрим, - я вынул из кармана переносной коммуникатор, пролистнул новости и объявил:
- Вчера прошло два судьбоносных референдума. О сносе на севере столицы, то есть здесь, памятника Падлюку Завиратосу третьему как палачу и узурпатору. И второй – об установке памятника на востоке столице ему же как основателю централизованной государственности. Оба победили.
- Как такое может быть, почтенный Александр? - удивился Абдулкарим.
- Элементарно. Один памятник демонтируется, списываются расходы на снос. Но реально он не уничижается, а просто переносится на новое место, и в свою очередь списываются деньги на его создание и установку.
- А причём здесь референдум?
- А это тебе не старые времена. Всё решает народ! И народ доволен. Те, кто почитает императора - установкой памятника. И те, кто ненавидит - сносом.
- Сумасшедшие. Жалкие сумасшедшие! - Абдулкарим дёрнул свою клочковатую бороду. - Мы здесь погибнем. Горе мне, горе.
- Смотри, - прервал я его и кивнул на хорошо одетого молодого человека, пружинящей походкой отделившегося от ликующей толпы и направившегося к статусной самовозке. Он бодро размахивал статусным чемоданчиком.
- И кто сей незнакомый мне муж? – спросил Абдулкарим.
- Жракус Вольф - второй киберкудесник Статуса. Фактически заместитель Бура Котеуса - так разыскиваемого нами кибермастера.
- Думаешь, уважаемый Александр, он в чём-то поможет нам?
- Ещё как думаю. Поднимайся, пошли быстрее!
Мы подскочили к молодому человеку, когда он распахивал дверь своей машины. Я взял его под локоть:
- Жракус Вольф, какими судьбами?
Киберкудесник затравленно посмотрел на меня, узнал, ужаснулся и включил дурака:
- Вы ошиблись, гражданин!
- Да? Кликнуть народ и сообщить, что найден верный слуга Статуса? Что тогда будет?
- Ничего хорошего, - киберкудесник распахнул дверцу, приглашая нас в салон: - Садитесь. Обговорим.
- С удовольствием.
Узнав, что мы без какого-либо успеха пытаемся узнать, как рухнул Статус, он сообщил:
- Это вирус был.
- Какой вирус? - подался я вперёд.
- Проник в корень системы и сожрал её.
- Обойдя столько степеней защиты?
- Мы тоже считали, что это невозможно. Но это произошло.
- Как?
- Его запустил тот, кто имел доступ к корневой основе системы. Таких было четверо. Я в их числе. Но я не при чём. Я не такой идиот, чтобы забавляться подобными делами.
- А где кибермастер?
- Котеус? После краха системы он остался не у дел. Так же как и мы все. И пропал очень быстро. Наверное, где-то как-то выживает.
- А как ты выживаешь? - я выразительно обвёл взором отделанный кожей дорогой салон машины
- Нашёл себя по мелочам. Вон, создал программу для учёта выручки солидарной бригады по сбору пустых бутылок. До этого такую же программу делал для шайки анонимных мошенников – им хотелось, чтобы машина считала, кому сколько полагается. При этом каждый пытался меня перекупить, чтобы доля в его пользу была. Так что денег хватает. Хотя зачем они мне?
- Что, хаос давит? - сочувственно спросил я. - Так трудно жить в развитой Демократуре?
- Да разве это жизнь? - махнул рукой киберкудесник.
Я чувствовал, что он что-то не договаривает.
- Вот наши координаты, - я протянул парню бумажку с номером телефона и адресом. - Пусть Котеус в ближайшее время выйдет на связь. Он нам нужен. И мы ему тоже. Это понятно?
- Понятно, - угрюмо произнёс киберкудесник. - Если увижу. Или найду. А так....
- Мы друг друга поняли. И не зли нас, Жракус Вольф. Иначе...
Что иначе - я и сам не знал. Но на собеседника мои слова произвели должное впечатление. Он судорожно вздохнул. И кивнул...
***
Некоторое время ничего не происходило. Получивший вознаграждение за первую информацию – вообще за первый толковый результат, который мы видели на этой планете, вольный выведыватель принялся трудиться с удвоенным энтузиазмом.
Когда он лично приехал на нашу виллу с отчётом, то был трезв, сосредоточен и готов осчастливить нас очередными успешными изысканиями. Для начала он выдал, что попутно с решением наших задач раскрыл заговор.
- Какой заговор? - удивился я.
- У нас появился Союз ответственных, - Град Мудрус бесцеремонно залез в буфет красного дерева, где безошибочно нашёл бар, но горячительного брать не стал, ограничившись кислым соком курилы зеленоствольной. - И так просто это не кончится.
- Это что значит?
- То, что полная безответственность и нежелание думать о завтрашнем дне доминируют в нашем мире - это очевидно. И вот собирается группа недовольных интеллектуалов, к тому же имеющих своё понимание сути происходящего. Чем это может закончиться? Только серьёзными потрясениями.
- Несомненно, - согласился я.
- Мне кажется, что эти люди могут быть полезны и нам. И в настоящих делах. И в перспективе, - Град Мудрус явно намекал на долгосрочное сотрудничество.
- Мы не имеем право по статусу общаться с подпольными оппозиционными структурами, - заметил я.
- Охотно верю. Только мне кажется, именно к этой организации имеют притяжение все приличные специалисты. И именно в ней можно найти информацию о мистериуме. Возможно, и ваш кибермастер обитает где-то там, если не является центральной фигурой... Ну так как? Работаем? У меня же нет дипломатического статуса.
- Работайте, - дал я разрешение, и вольный выведыватель получил на оперативные расходы ещё пару золотых слитков.
Мы снова ждали у моря погоды. А жизнь в Мордории текла в своём буйном естестве. Событие недели - рванул очередной химический комбинат, после чего партия экологического будущего "Родные дерева", которая, возможно, сама и взорвала комбинат, с новой силой принялась агитировать за уничтожение всех автоматизированных заводов и фабрик. В общем, назад, к природе, берегите лес, боритесь за увеличение поголовья морских котиков, и ещё неплохо бы убить всех человеков и спасти все деревья. «Деревянщики» инициировали уже тридцать шестой референдум и клялись вскоре пойти в решительный бой. Народ был в целом за них, хотя и не задавался вопросом, что будет есть и во что одеваться, а также как обслуживать мегаполисы, если реализовать все эти предложения. Мне довелось увидеть одну такую планету, где объединительной идеей стала борьба за спасение исчезающих плотоядных баранов, а также иных редких видов. В итоге туземцы угробили сельское хозяйство и промышленность, и оголодавшее население ринулась жрать этих самых баранов, которых надолго не хватило. Потом, наверное, стали жрать и экологов-активистов, но я уже этого не видел.
По телевизору показывали митинг экологов перед башней Ассамблеи. Им руководил тот самый народный трибун с двухкилограммовыми золотыми ходиками на руке, который предложил принять у нас верительные грамоты. Надо отметить, орал он хоть и бестолково, но громко.
