Вокруг нас возникла толчея, на площадь подходили новые люди, кто-то прибежал с новостями, и радужцы принялись что-то бурно обсуждать. Воспользовавшись ситуацией, выбрав момент, когда нас никто не мог подслушать, к нам подошёл полковник Меняев.
– Как ты, Юрьевич? – обнял он Воронина. – С возвращением, приключенцы… Ну что?! Делитесь!
– Нашли! – сказал майор.
– Значит, он всё-таки есть! – прищурил глаза командир. – Как же вовремя и кстати ваше возвращение с такими новостями! Прямо слов от радости нет!
Чувствовалось, что ему очень хотелось улыбнуться или засмеяться, но вместо этого он только удовлетворённо закрыл и вновь открыл свои глаза и облегчённо вздохнул.
– Только вот, Саша, – нахмурился Юрьевич. – На обратном пути даже не сифон, а самая настоящая водная преграда…
– Ну, что поделаешь, – сказал полковник. – Плохо, конечно, но результат есть. Будем думать. Потом обговорим детали. Вы мне пока не нужны, отсыпайтесь, отдыхайте. Мне пора к Мухину. Он пошёл встречать Когутенко и его делегацию окурков из Балдур-Кугута. Конфедерация свободных городов, и всё такое. Совсем уже рехнулись.
– Нам тоже пора, – заволновался Зигунов.
Видимо, встречаться со своими ему совершенно не хотелось.
– Когда домой? – спросил Александр Юрьевич.
– Завтра на рассвете проведём общий совет, – ответил командир. – После него сразу же возвращаемся в Южный крест. А сегодня подготовительная русалия… То есть, подготовительный день… А вы отдыхайте.
– Наших ребят на совет возьмём?
– Зачем они там. Но я ещё подумаю, и окончательное решение приму позже. Всё, я погнал.
– Всяческой удачи вам, Саша, – тихо сказал ему вслед майор.
– Так кто ты по-настоящему? – спросил девочку Павлов.
– Аглая или Маша? – подхватила Илюшина. – Или, может быть, у тебя есть и другие имена?
– Ну, – улыбнулась она. – Вообще-то я Маша. Мария Эдуардовна Якимова. Не обижайтесь, пожалуйста, на меня, хорошо? Я и вправду не могла вам сказать!
– Ты отсюда родом? – спросил я её. – И, вообще, кто?
– Да, отсюда. Я из Новой чёрной сотни. Вот.
– И ты всё это время молчала и водила нас за нос? – спросил её Андрей.
– Ну, – ответила Маша. – Я же извинилась!
– А ты что, неужели скажешь, что не знала? – спросил фельдшера Алексей.
– Нет! – вклинился в разговор Воронин. – А я знал, конечно. Да и в плен нас скрутили, потому что её искали… Аглая… То есть, Якимова, веди нас, пожалуйста, побыстрее! Догадываешься куда?
– Догадываюсь, товарищ майор! – звонко ответила девочка и наконец-то отвела нас в двухэтажную маленькую гостиницу, где оставила размещаться. Сначала мы привели себя в полный порядок (нам даже удалось помыться и переодеться в чистую одежду), а потом поели и выспались.
Нас разбудила Аглая, а точнее, Маша, которую мы иногда по инерции продолжали называть её старым именем. Пока ещё не полностью привыкли к новому. Теперь она была одета, как и большинство жителей Радужа, в чёрную ризу с капюшоном. Мы спустились вниз, в маленький гостиничный кабачок. Там съели по две миски ароматной похлёбки из фасоли и сушеной рыбы и заказали по кружке крепкого ароматного кофе с порошковыми сливками. Потом оказалось, что есть квас. На него с радостью накинулись без исключения все. Давно хотелось чего-нибудь кисленького, к тому же он был невероятно вкусным.
За столом нам прислуживала молоденькая и очень симпатичная официантка по имени Ашхен. Я позволил себе слегка построить ей глазки. Девушка зарделась от удовольствия и стала нарочито медленно взмахивать своими удочками-ресницами каждый раз, когда подходила к нашему столу для того, чтобы что-нибудь подать или унести. Из-за обилия свечей здесь было светло, а ещё тепло и уютно. Только сидя за широким дубовым столом, среди друзей, мне, наконец, удалось поверить, что хоть мы были и не в Южном кресте, но наша экспедиция завершена, и причём не просто завершена, а завершена успешно.
– Интересно, а Ашхен – это чьё имя? – спросил я.
– По-моему, армянское, – ответил Андрей.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Машу Аня.
– Спасибо тебе, уже лучше. Хотя маленькая температура ещё держится, – ответила та.
– А кто тебя тогда вёл в Разбитой пустоши так и не расскажешь? – спросил девочку Павлов.
– Нет, – ответила она.
– Ей нельзя, – вступился за неё Воронин.
– Да, нельзя, – подтвердила Илюшина.
– Маша, а что такое автократор? – спросил я.
– Ну, наша форма правления немножечко сложнее, чем у вас, в Южном кресте, – ответила девочка. – Но если всё предельно упростить, то так называется наша глава.
– А кто такой батюшка в круглых очках? – продолжил интересоваться я.
– Это Председатель отдела внешних церковных связей Радужной лавры, – ответила бывшая Аглая.
– Митя, как можно до сих пор не знать таких простых вещей! Что такое Новая чёрная сотня, ты хоть знаешь? – застеснялась вместо меня старший сержант медицинской службы.
– Конечно, знаю! Всех тут знаю! – рассердился я. – Это был сарказм. Нет, не знаю. Откуда? Я же не про степени боевой готовности расспрашиваю!
– Ладно, я тебе потом расскажу, – улыбнулась Анна.
– Нет уж, – ответила подросток. – Я сама.
– Хорошо! – развела руки в стороны фельдшер.
– Чёрная сотня, точнее, Новая чёрная сотня – это меч и щит Радужной лавры…
– Ну, наконец-то я вас нашёл! – перебил её вбежавший в гостиницу молодой монах. – Простите, что перебил вашу беседу, но… – он запнулся и замешкался.
– Сделай выдох, за ним паузу и просто скажи нам, за кем тебя послали, – посоветовал ему Александр Юрьевич.
– За майором Ворониным и за старшим сержантом Илюшиной, – ответил тот. – Полковник Меняев просил вас поторопиться.
– Ну что же, с вашего разрешения, друзья, – поднялся из-за стола начальник штаба. – Аня, ты готова?
– Я на секунду забегу в свой номер, хорошо?
– Давай быстрее.
– Спасибо, я мигом.
– Маша, покажи им пока город, хотя бы просто прогуляйтесь по нему, – попросил Воронин, пока фельдшер бегала наверх.
– Хорошо, Александр Юрьевич, – ответила девочка.
Потом прибежала Илюшина, и они ушли.
– Ваши люди пришли попытаться уговорить нашу лавру участвовать в операции по освобождению детей, – серьёзно вздохнула девочка.
– Наверное, так оно и есть, – медленно проговорил Лиханов.
– Мы всегда вас поддерживали, – напомнил Павлов.
– А мы – вас, – заметила девочка. – Да что мы? Вы бы лучше об окурках побеспокоились.
Конец ознакомительного фрагмента.
