– Ты будешь переодеваться? Нам скоро выходить.
– Но я уже переоделась.
– Но ты ведь не собираешься идти в ресторан в таком виде? – недоверчиво спросил он.
– А что не так с моей одеждой? – Елена посмотрела на свой темно-синий брючный костюм, белую блузку и черные туфли на танкетке.
– Ты выглядишь так, словно собралась на деловую встречу. У тебя есть что-нибудь другое, хотя бы отдаленно напоминающее женскую одежду?
– Но я чувствую себя комфортно. И я взяла с собой только брючные костюмы.
– А что ты носишь, когда не на работе?
– Одежда меня не интересует, – пожала плечами Елена.
– Но сейчас другое дело, – мрачно заявил Габриель. – Замри на минуту.
Он обжигал ее своим пристальным взглядом, но Елена держала голову высоко, думая о том, что вещи – это всего лишь вещи. И ее деловые костюмы свидетельствуют о профессионализме. Все остальное – лишнее.
– Расстегни блузку, – приказал Габриель. – И завяжи ее концы узлом на талии.
Елена озадаченно посмотрела на него, и Габриель, потянувшись к краю ее блузки, расстегнул две нижние пуговицы.
– Что ты делаешь? – отпрянула Елена.
– Делаю твой внешний вид более приемлемым. А теперь завяжи узел и расстегни три верхние пуговицы. Если только ты не хочешь, чтобы я сам это сделал.
– Еще раз прикоснешься ко мне, и я расцарапаю тебе нос.
– Через несколько минут мы окажемся на публике, – удивленно поднял бровь Габриель. – Ты должна чувствовать себя комфортно рядом со мной, иначе никто не поверит, что мы безумно влюблены друг в друга.
– Сомневаюсь, что даже десять лет брака заставят меня чувствовать себя комфортно рядом с человеком, который намеревается разрушить мою семью. – И он мог так поступить, вот почему Елена стояла здесь и терпела такое унижение.
– Притворись.
– Что еще я должна сделать? – Габриель угрожающе навис над Еленой, и она, чувствуя себя круглой идиоткой, расстегнула блузку. – Сделать пересадку лица?
– Черт подери, ты могла бы сделать нормальную прическу, но пока у нас нет времени, собери волосы в пучок или распусти их. Хвостики больше подходят школьницам. Опусти пояс брюк на талию и чуть закатай их.
Елена послушно сделала все, о чем он попросил.
– У тебя есть другие туфли?
– Только беговые кроссовки.
– Ладно, оставайся в этих. Но завтра утром мы первым делом отправимся по магазинам.
– Ты не будешь решать, в чем мне ходить.
– Я бы не стал этого делать, если бы у тебя не было проблем со вкусом.
– Неправда.
– Ты не одеваешься как женщина. Лично мне все равно, но ты должна играть роль влюбленной женщины. А влюбленная женщина получает удовольствие от своего внешнего вида и одежды, которая на ней.
– Ты серьезно?
– Конечно. – Взгляд Габриеля вдруг стал подозрительным. – У тебя ведь были отношения с мужчинами? – нерешительно спросил он.
– Мне двадцать пять, – фыркнула Елена, избегая ответа на вопрос. Она ни за что бы не призналась, что ни разу не была даже на свидании. Это не его дело. – Но если я буду чувствовать себя некомфортно в своей одежде, мне будет трудно притворяться, что я влюблена.
– Ты сможешь выбрать себе новую одежду, а старую придется сжечь.
– Я сохраню ее до того дня, когда наши пути разойдутся.
– Ты знаешь, что нужно делать для того, чтобы приблизить этот день.
Елена густо покраснела, но выдержала его взгляд.
– А может быть, я опротивею тебе настолько, что ты сам разведешься со мной до того, как я забеременею.
Он пожал плечами и склонился над ней, буравя ее взглядом:
– Я провел в тюрьме целых два года за преступление, которого не совершал. За это время мой отец умер, а здоровье матери очень сильно пошатнулось. Каждый день, который мы с тобой проведем вместе, будет настоящим адом для твоего отца. Мне спешить некуда.
Впервые за все это время Елену охватили сомнения.
Вдруг Габриель говорил правду?
Но это невозможно. Ее братья вели себя не самым лучшим образом, но ее отец не был таким, как они. Ее отец никогда бы не подставил Альфредо. Они были друзьями на всю жизнь.
И все же еще некоторое время после того, как они вышли из дома, Елену одолевали сомнения, совершенно не похожие на тошноту, которую она испытывала при мысли о сделке с самим дьяволом.
Глава 5
«Рэмоунз» оказался небольшим ресторанчиком на Таймс-сквер, переполненным посетителями, снаружи которого сновали толпы журналистов. Оказавшись внутри, Елена поняла почему.
– Это Гэри Милуэйк? – шепотом спросила она, проходя мимо радостно щебечущей пары за столиком у окна.
– Да, – кивнул Габриель. – А с ним Серафина де Анджело.
Гэри Милуэйк был открытием года среди киноактеров, а его собеседница – звездой самых высокобюджетных фильмов десятилетия.
– Они помахали тебе, – чуть не завизжала Елена.
– Мы знакомы с Гэри. Мы предоставили наш автомобиль для одного из его фильмов. Я отвозил его на тест-драйв.
Елена присела за столик, напрасно стараясь не выглядеть восторженной, увидев столько знакомых лиц. Пока Габриель заказывал бутылку вина, она разглядывала посетителей. Неподалеку сидела известная певица. Ее спутника Елена не знала, потому что считалось, что она встречается с другим мужчиной.
– Ужин в этом ресторане не пройдет для нее даром, – заметил Габриель, открывая меню. – Завтра Интернет взорвется сплетнями о ней. Все, что имеет значение, – это публичность, – повторил он.
– Как отвратительно, – поморщилась Елена.
– Для них это бизнес, – пожал плечами Габриель. – А теперь прекрати смотреть на других и смотри с обожанием на меня.
– Если это наше первое свидание, мне не обязательно смотреть на тебя с обожанием, – возра зила она. Каждый раз при взгляде на него в ней просыпалась гремучая змея, готовая ужалить. – Этим вечером мы играем в «узнать тебя поближе».
– Справедливое замечание. Хотя даже на первом свидании люди, которые испытывают влечение, сидят близко друг к другу и тесно общаются, а не высматривают знаменитостей.
Елена улыбнулась и притворно захлопала ресницами.
– Я раньше никогда не встречала звезд.
– Но твоя семья всегда общалась со знаменитостями. И ты сейчас выглядишь так, словно что-то попало тебе в глаз.
– Я пытаюсь смотреть на тебя с обожанием.
– Просто наклонись вперед и все, что говоришь, говори с улыбкой.
Елена послушно облокотилась на стол и чуть подалась вперед, глядя в лицо, которое с каждым разом казалось ей все более привлекательным.
– Так лучше, чертов ублюдок? – ослепительно улыбаясь, спросила она.
– Это только начало, моя ядовитая гадюка, – улыбнулся в ответ Габриель.
– Это все, на что ты способен? Мои братья находили для меня более интересные ласкательные прозвища.
