Ее опасения усилились, когда в конторе появился Савичев.
Инженер, видимо, был расстроен. Быстрыми шагами он направился к себе в кабинет.
Выждав немного, Лохова взяла папку с бумагами и последовала за ним.
Когда вошла Лохова, Савичев стоял у окна. Машинистка плотно прикрыла дверь и направилась к нему.
— Ну? — отрывисто спросила она,
Савичев обернулся.
— Ожерелья у Холла нет, — коротко сказал он.
Лохова подалась вперед:
— Как нет?
— Оно попало в руки одного из членов экипажа парохода «Восток».
— Каким образом?
Инженер пожал плечами:
— Не знаю. Так сказал Холл.
— И это все?
Савичев покачал головой:
— Нет. Он говорит, что «Восток» на днях прибывает в Южный. И найти ожерелье должны мы.
В первый момент Лохова растерялась. Произошло то, чего не предусмотрел Фостер. Ожерелье исчезло прежде, чем попало к ней. Что же предпринять? Действовать на свой риск, не ожидая инструкций?
Лохова приблизилась к Савичеву:
— Вы обязаны довести дело до конца. Когда придет «Восток» — выясните, у кого ожерелье.
Савичев развел руками:
— Но...
— Понимаю, — перебила Лохова. — Вы скажете, что не знаете, как это сделать. Или еще что-нибудь подобное.
— Конечно. Я ведь никогда...
— Ничего, научитесь. Вейс напрасно денег не платит. А вы, кажется, не имеете оснований быть недовольным?
Савичев промолчал.
— Так вот, — проговорила Лохова, — узнайте, когда прибывает «Восток», и действуйте.
Не дожидаясь ответа, она круто повернулась и вышла.
Савичев тупо смотрел ей вслед.
В тот день, когда из дальнего плавания вернулся «Восток», Савичев начал действовать.
Вечером он зашел в закусочную, где обычно собирались моряки торговых судов. В тесном прокуренном помещении было оживленно.
Заметив в углу столик, за которым сидело несколько молодых людей, инженер устроился неподалеку от них.
Кочегары, совершившие первое большое плавание, громко обменивались впечатлениями. Несомненно, они считали себя заправскими моряками.
По отдельным долетавшим до него словам Савичев понял, что они служат на «Востоке».
«Повезло...» — подумал он.
Было заметно, что моряки слегка охмелели и, судя по обилию яств на столе, расставаться не собирались.
Савичев, стараясь быть спокойным, заказал водки, выпил и, обернувшись, обратился к одному из молодых людей за соседним столом:
— Не найдется ли у вас огонька?
Моряк с готовностью протянул ему зажигалку, которую инженер заметил давно.
— Занятная вещица, — прикуривая, одобрил он.
Зажигалка и в самом деле была хороша.
Владелец ее, польщенный похвалой немолодого солидного человека, сообщил:
— В Гонконге купил.
— Завидую вам, ребята, — вкрадчиво проговорил Савичев. — Бываете в разных странах, хорошие вещи привозите.
— Такое наше дело, — не без тени хвастовства ответил черноволосый моряк в синем рабочем костюме.
— А я вот, — продолжал Савичев, — все магазины исходил, жене подарок интересный искал. Так ничего нет.
— А что вы искали? — поинтересовался черноволосый.
— Да так, безделушку какую-нибудь... Серьги или ожерелье недорогое.
— Ожерелье? — улыбнулся моряк. — Ну, не советую...
— Почему же? — удивился Савичев.
— Вот кок у нас в Сингапуре купил янтарное ожерелье, так не знал, как от него избавиться.
Продолжать разговор Савичев не стал. Он возвратил зажигалку и вежливо поблагодарил ее владельца. Затем подозвал официанта, расплатился и вышел...
Ветер с моря ударил в лицо. Моросил мелкий холодный дождь.
Но Савичев шел, не замечая ничего, погрузившись в размышления.
Нить найдена. Обладатель ожерелья почти известен. А это сейчас самое главное.
И, поздравив себя с удачей, Антон Степанович усмехнулся.
18
Незаметно для себя Савичев все больше и больше попадал под влияние Лоховой.
Теперь путь для отступления был окончательно прерван. Ставленница Вейса опутала его липкой паутиной, из которой, как думал инженер, ему не выпутаться никогда. Щедрые подачки и посулы сделали свое.
Ольга Владимировна недвусмысленно заявила, что в случае удачного проведения операции Вейс обещал переправить Савичева за рубеж.
И увядшие мечты вновь ожили в сердце Антона Степановича. Он был готов на все, лишь бы они осуществились. Ему мерещились деньги, много денег. И женщины, женщины, женщины...
Савичев не задумывался над тем, что подразумевает Ольга под операцией. Какое ему было дело до замыслов Вейса? Лишь бы поскорее закончилась вся эта история. А тогда — свобода и беззаботная жизнь на берегу Средиземного моря.
Иногда, особенно по ночам, страх охватывал Савичева. А что будет, если о его связи с Лоховой станет качество властям?
Но он тут же успокаивал себя. В конце концов ничего предосудительного он не делал и при опасности сумеет отпереться, А Ольга, в случае провала, навряд ли станет компрометировать своего сообщника. Уж, наверное, это не входит в интересы ее хозяев.
Однако события обернулись несколько иначе, чем предполагал инженер.
Когда он рассказал, что ожерелье находится у жены кока, Ольга Владимировна заявила:
— Вы должны добыть его.
Инженер даже рассмеялся:
— Что вы, Ольга Владимировна. Уж на это я не способен.
— Бросьте дурака валять, — резко перебила Лохова. — Вам платят, и вы способны на все. Понимаете — на все.
Разговор принимал серьезный оборот.
Волнуясь, Савичев спросил:
— Но, Ольга Владимировна, ведь Рогова ожерелье не продаст!
— И не нужно. Вы должны взять его.
— Каким образом?
— Дело ваше. Попробуйте ограбить ее, — с усмешкой посоветовала Ольга. — Но как бы то ни было, а ожерелье должно находиться у нас.
Савичев понял, что его прижали к стене. Он хотел было наотрез отказаться от предложения Лоховой.
Но она, догадавшись, что происходит в душе инженера, вкрадчиво заверила:
— Это ваше последнее задание. Через неделю из Южного во Францию уходит норвежский теплоход «Ставангер». На нем вы сможете отправиться.
Эти слова послужили толчком.
«Эх, будь что будет, надо попытаться», — подумал про себя инженер, и вслух добавил:
— Хорошо.
— Я знала, что вы смелый, решительный человек, — с легким оттенком иронии проговорила Лохова.
19
Анна Петровна Рогова не могла не гордиться мужем. Хотя надежда кока на отпуск не оправдалась, и он вынужден был снова уйти в плавание, Рогова не переставала расхваливать его перед соседками.
И те с плохо скрываемой завистью разглядывали заморские подарки, вслух одобряя их. При этом не один упрек был послан в адрес непрактичных мужей, работающих в цехах и в конторах вместо того, чтобы путешествовать по всему миру, как Василий Рогов.
На фоне арабской, вышитой золотыми драконами шали янтарное ожерелье выглядело бледновато. Но и оно вызвало восторг у собравшихся в кухне женщин.
— Ожерелье удивительно идет к вам, Анечка, — констатировала Осипова, супруга врача. — Оно эффектно оттеняет белизну кожи.
Польщенная похвалой, Анна Петровна приосанилась, поправила обвивавшее полную шею ожерелье и заметила:
— Мой Ванечка понимает толк в таких вещах.
Дамский совет подтвердил, что это именно так.
— Вечером забегу к Анфисе Павловне, ей покажу... — сказала Анна Петровна и, гордая собой и супругом, удалилась в комнату.
После ужина Рогова собралась в гости. Стоя перед трюмо, она заключила, что для полного эффекта ожерелье действительно необходимо.
Жена боцмана Годыны, Анфиса Павловна, жила неподалеку. Анна Петровна перешла улицу, свернув за угол. И тут ее остановил представительный мужчина.
— Не скажете ли вы, как пройти на улицу Радио? — учтиво спросил он.
Анна Петровна охотно указала дорогу.
И вдруг ей почудилось, что взгляд незнакомца остановился на ожерелье.
«Видно, и впрямь красивое», — с удовольствием подумала Рогова.
Затем она продолжала свой путь.
Хозяйка встретила желанную гостью как нельзя лучше.
Сидя за чайным столом, подруги говорили о модах, о событиях последних дней, вспоминали мужей.
Уютная квартира семьи Годыны располагала к беседе. Оранжевый абажур освещал накрытый белоснежной скатертью стол, недорогую, но со вкусом подобранную обстановку.
Из репродуктора лилась мягкая задушевная мелодия.
Заболтавшись, женщины не заметили, как пролетело время. Стенные часы пробили одиннадцать.
— Ну и засиделись, — спохватилась Анна Петровна. — Пора и честь знать.
Моложавая, в цветастом халате, жена боцмана стала уговаривать:
— Побудьте еще. Куда торопиться-то? Мужа ведь нет дома.
