Не дай Бог увлечься им по-настоящему — она же и пострадает. Мэт никогда особенно и не воспринимал ее как женщину, находил жалкой; глупо ожидать, что произошли какие-то изменения за эти несколько дней. Но даже если и так (невозможно, сама мысль кажется дикой!), его неприязнь к серьезным отношениям сведет все к кратковременному, мучительному для нее флирту. Впрочем, зря она тревожится, проблема решаема. Мэту, даже если он вознамерится, не удастся вовлечь ее в легкую интрижку. Она теперь совсем не та, что десять лет назад, — она современная, организованная женщина, способная контролировать свои поступки, да и чувствами научилась владеть.
Кейла вздохнула и закрыла глаза. «Думай о бабушке! — приказывала она себе. — Думай о предстоящих проблемах!» Но все эти мысли связываются у нее в голове с Мэтом — вот в чем беда! Как-то не подготовлена она была к переменам, происшедшим с бабушкой. А теперь оказалась в ее распоряжении пара дней, чтобы настроиться на понятие «старость», поразмышлять о неизбежности старения для каждого. Но Рут — все, что с ней произошло как-то трудно осмыслить…
При пересадке во Флориде у них едва хватило времени снять верхнюю одежду, заполнить декларации и добежать до ожидавшего самолета.
Кейле удалось выяснить, что они летят на Большой Багамский остров, но позвонить отцу и сообщить возможности не было. Она стремглав неслась к самолету, радуясь, что еще при вылете из Бостона догадалась сменить ботинки на удобные туфли без каблука.
— Там, у себя, мы и вообразить не могли такую жарищу, а? — Мэт затолкал свитер в сумку и отдал ее грузчику, а тот поместил в грузовой отсек маленького самолета.
— Только как чудо. — Кейла подставила лицо ослепительным лучам флоридского солнца.
— Вашу сумку, Кейла, — человек ждет.
— Ох, да! — Отдав багаж, она огляделась.
— Самолетик-то какой, а? — заметил Мэт.
— Сколько же в нем примерно мест?
— Да наверное, около тридцати.
— Таких я еще не видала. Правда, и на летное поле никогда не выходила шла по воздушному переходу. — Кейла нервно засмеялась, когда Мэт взял ее за руку и повел к трапу — пассажиры уже поднимались. — Такое ощущение, что меня снимают в фильме сороковых годов.
— Ммм, пожалуй, — охотно согласился Мэт. — Про войну, черно-белый… Какой же?..
Вот, «Касабланка»,[1] а?
— Выбор принят. — Кейла улыбнулась ему через плечо. — Тогда, я думаю, самое время кому-то из нас сказать: «Это могло бы быть началом прекрасной дружбы».
— Кейла!
Она обернулась, приостановившись на последней ступеньке трапа.
Устремив на нее теплый взгляд, Мэт тихо повторил:
— Это могло бы быть началом прекрасной дружбы.
От его интонации у нее пересохло во рту, но осознать свою реакцию она не успела — стюардесса поторопила:
— Проходите, мисс!
Летели на высоте всего две тысячи метров — так низко, что четко различались меняющиеся ландшафты, океан, темно-синие воды Гольфстрима, сверкающая бирюза прибрежных волн, когда приближались к Багамам… Мириады мелких островков и коралловых рифов невольно притягивали взор — такого детского чувства восторга она не испытывала с той далекой розовой поры. Столько песчаных дюн, отмеченных пальмами, столько непривычных красот!
Забывшись на миг, она тряхнула головой — распустить бы волосы… Спокойно, она-то прибыла не на отдых; пробыть ей здесь предстоит три, максимум четыре дня, и миссия ее трудна и ответственна.
И все же Кейла снова заволновалась, когда стали видны Большие Багамы. Остров продолговатый, изумительной бумерангообразной формы. Размеры и все остальное она помнит из рекламного проспекта: длина семь миль с востока на запад. Большая часть населения живет в современном городе Фрипорте, предоставив пальмам и соснам свободную часть острова. С высоты птичьего полета так дивно смотрятся мангровые топи, густые леса, промышленные зоны, площадки для гольфа, роскошные отели и пляжи, которые тянутся вдоль всего побережья…
Международный аэропорт «Фрипорт»? Но он такой маленький, что натяжка в применении к нему такого титула куда больше. Когда сошли с самолета, Кейлу поразил контраст: терминал, светло-розовое здание наисовременнейших архитектурных форм, и примитивные подъездные дороги. Экзотические деревья, яркие, невиданные цветы — чужой, незнакомый мир глянул ей прямо в лицо.
Очередь таяла быстро — иммиграционные службы привыкли к тому, что толпы отдыхающих прибывают ежедневно. Но Кейла еще жила в привычном стремительном темпе и настолько заметно проявляла нетерпение, что один грузчик засмеялся и посоветовал ей не спешить.
— Здесь время островное, сладчайшая леди, — скороговоркой произнес он, но речь его прозвучала удивительно музыкально.
— Я что, была невежлива? — тихо спросила она Мэта, как только они отошли от регистрационной стойки.
— Да нет, не заметил. Просто мы, американцы, все делаем быстрее, чем другие.
— О, мне это в голову не приходило. Пожалуйста, нельзя ли идти помедленнее?
Мэт не то чтобы замедлил шаг — он просто встал как вкопанный, прошептав:
— О Боже!
Кейла инстинктивно приподняла голову и проследила за его взглядом.
— Ox!.. — только и выдохнула она, когда двое пожилых людей кинулись им навстречу.
— Кейла, как я рада! — Рут Брейтон, до неузнаваемости загоревшая, крепкими руками обвила оцепеневшую внучку, не подозревавшую в ней такой силы.
Бросив сумки, Кейла тоже обняла бабушку, увидев краем глаза: встреча Мэта с отцом такая же теплая. Кейла немного отстранилась.
— Ой, бабуля, дай мне на тебя взглянуть!
В голубых глазах Рут промелькнула усмешка.
— Ну как, прошла я досмотр?
Взгляд внучки мгновенно охватил новую, совсем другую Рут: соломенная шляпа с затейливо изогнутыми полями на коротких светлых завитках волосах; широкая, яркая юбка, присборенная на талии, с разрезом, открывающим расчерченные синеватыми венами, но стройные, загорелые ноги в розовых туфлях.
— Ты… ты блестяще выглядишь! — удивленно выдохнула она.
Рут и правда выглядела отлично — куда лучше, чем раньше, несмотря на абсолютно нехарактерные для нее наряд и прическу.
— А я и чувствую себя хорошо, — заверила Руг.
— Здравствуй, Кейла!
Приветствие Филипа раздалось как раз вовремя, избавив ее от пристального бабушкиного взгляда. Но, как только он протянул руку, все опасения Кейлы к ней вернулись — вместе с приступом враждебности.
Едва заметное колебание — и она молча пожала его руку, однако не вымолвила ни слова, даже не кивнула. Про себя отметив, однако, что пожатие у него твердое. Филипа Рида она практически не знает, просто не обращала на него внимания, изредка вместе с бабушкой посещая его офис. И неудивительно — все ее чувства приковывал к себе Мэт. А Филип… по ее впечатлениям, образец настоящего бухгалтера — профессионал, с приятными манерами, не поднимает головы от работы, не отрывает пальцев от калькулятора… Память ее подвела, что ли?
