Объяснять бабушке, что она здесь не в отпуске, по-видимому, больше не стоит — бесполезно.
— С твоими длинными волосами ты была бы как самая экзотическая островитянка, — не унималась Рут. — Посмотри, Мэт!
Кейла, к великому своему неудовольствию, почувствовала, как жар распространяется по всему телу: темноволосая голова Мэта наклонена и глаза его так и блуждают по ней — вмиг ощутишь себя товаром, чью скрытую ценность пытаются определить. Вернулся Филип с подносом по-праздничному сервированных напитков.
«Неужели спиртное?» — изумилась Кейла, бросив на него враждебный взгляд. Алкоголь, безусловно, вреден для здоровья Рут. Уловив ее реакцию, он неуверенно удерживал перед ней поднос.
— Сок папайи… вы разве не любите?
— Ох! — смущенно вьщавила она — ей стало очень неловко. — Да, да, благодарю вас.
После этого гостей препроводили наверх и показали две комнаты, отделанные тоже в бирюзовых и зеленых тонах.
— Кейла, надеюсь, это не все, что ты привезла с собой? — воскликнула Рут, когда Кейла стала распаковывать вещи.
— А мне больше ничего не нужно, бабушка, хватит что есть.
— Ты даже без купального костюма? Но ты же не сможешь здесь без него обойтись!
— Еще как смогу.
— Нет, девочка. Обязательно надо купить, как и все остальное, завтра пойдем по магазинам.
Отлично, подумала Кейла. Уж конечно, мужчины не потащатся с ними по магазинам одежды — бабушка поступит в полное ее распоряжение.
— Да, бабуля, я и впрямь ничуть не подготовилась к курортной жизни. Зато мы с тобой походим — я знаешь как соскучилась по нашим прогулкам по магазинам!
— Ох, бедняжка! — Рут всплеснула руками. — Идем, присоединимся к мужчинам.
Мэт с отцом как раз выходили в коридор, Мэт тоже переоделся. Как только подошли к лестнице, Кейла поняла, что на этаже осталась всего одна спальня. Ни она, ни Мэт, разумеется, не произнесли ни слова, но напряжение повисло в воздухе. Филип и Рут занимают одну спальню — это открытие совсем ее обескуражило.
Спускаясь по лестнице, Филип сказал Рут:
— Поверишь ты, что мой сын привез с собой компьютер? — И шутливо шлепнул Мэта по затылку.
«Что случилось с этими немолодыми, некогда разумными людьми? — размышляла Кейла. — Бабушка изменилась не только внешне — отношение к миру, манеры, все-все…»
— Рыба пахнет божественно, Рут! — Филип в предвкушении втягивал ароматный воздух отлично оснащенной кухни.
— К сожалению, не моту принять на свой счет. Фил. Сегодня еду готовила Таникия. — Рут доставала из буфета тарелки и, вручая их Кейле, объясняла: — Таникия — это наша молодая помощница: приходит, убирает в доме, приносит продукты, стряпает. И меня учит готовить кое-какие местные блюда.
— А как же диета, бабушка?
Должно быть, Рут заметила нотки осуждения в ее голосе и поспешила успокоить внучку:
— Это отварная рыба, моя дорогая. Вполне диетическая еда.
Кажется, она вынуждает бабушку занимать оборону. И Кейла, мгновенно переключившись, сменила тему.
Беседа оставалась непринужденной в течение всего обеда на веранде. Но все же Кейла уловила настороженность хозяев. Что это они постоянно переглядываются? Прояснилось все, лишь когда выпили послеобеденный кофе.
— Ну, Руги, — Филип улыбнулся ей своей обаятельной улыбкой. — Мы давно крутимся вокруг того, что на самом деле занимает наши мысли.
Мэт медленно поставил свой кофе.
— И что же их занимает, папа?
Отец спокойно встретил его прищуренный взгляд.
— То, из-за чего мы с Рут здесь находимся.
Что же еще?
Последовавшая пауза лишь усилила общую неловкость.
— Ну, вы столько раз говорили, что вы здесь на отдыхе… — Казалось, Мэт ждет подтверждения.
— Да, мы на отдыхе, — осторожно вступила Рут. — Но это больше чем отдых. Это то, из-за чего вы здесь.
— Из-за чего мы здесь? — Кейла чуть не задохнулась.
— Именно. Но я не о том, из-за чего отец прислал тебя. — Рут протестующе махнула рукой. — Я имею в виду причину, по которой мы позволили вам приехать.
Кейла, глупейшим образом позаикавшись несколько секунд, все же выговорила:
— А ты… а вы… тебе известно, зачем отец прислал меня?
Рут лишь посмотрела на нее насмешливо-добродушно, тем трезвым взглядом, что явно свидетельствовал: разум ее в полном порядке.
— И все же ты… ты пригласила меня? Зачем?
Рут взяла Филипа за руку.
— Называйте нас как хотите, но мы с Филипом решили: хотим, и все, чтоб вы оба, из наших семей, были на нашей свадьбе.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Вновь прибывшие буквально онемели и остолбенели — прямо живые парковые статуи.
— На… свадьбе? — повторил наконец Мэт.
Две догадки сразили Кейлу одновременно: отец ее, вероятно, прав в отношении Филипа — тот стремится завладеть наследством Рут; но Мэт не соучастник. Изумление его абсолютно естественно, а реакция — сугубо отрицательна.
— Да, мы намерены пожениться. — Филип заговорщицки улыбнулся Рут. — Уже сделали все приготовления.
— Однако есть одна деталь в церемонии, — подхватила Рут, — которую нам хотелось бы изменить.
— К-какую именно, бабушка? — Кейла с трудом выбралась из оцепенения.
— Нам бы хотелось, чтобы вы были у нас свидетелями.
Мэт резко встал и свирепо уставился на отца.
— Ты сошел с ума?
Подбородок у Филипа стал как у сына, когда тот злился. Рут взяла руку Филипа в свои ладони.
— Откуда, черт возьми, взялась эта сумасшедшая идея женитьбы? — Мэт никак не мог успокоиться.
— Если подумать, так нет ничего удивительного. Мы с Рут давно уже встречаемся — постоянно, несколько месяцев.
Мэт запустил пальцы в густую шевелюру и принялся ходить взад-вперед.
— Бога ради, отец! Тебе шестьдесят пять, а Рут… — он осуждающе кивнул в ее сторону, — еще старше.
— Сядь, Мэтью, ты заставляешь всех нервничать. — Филип обратился к Кейле: — А вы как относитесь к этой новости? Тоже, как и мой сын, против?
Еще утром Кейла рассмеялась бы, если бы кто-то предположил, что они с Мэтью союзники, но сейчас она только кивнула.
— Простите, но я согласна с Мэтом.
— О Боже! — горестно воскликнула Рут. — А мы надеялись, что ты-то хотя бы нас поймешь.
— Что значит «ты-то хотя бы»?
— Да то лишь, что ты сама сейчас серьезно увлечена. Вроде бы должна посочувствовать, понять, что значит найти человека, с которым хочешь провести остаток жизни.
— Вы… вы что же, пытаетесь сравнивать себя… со мной и Фрэнком?..
Рут вдруг пришла в ярость:
— А что, нам Богом запрещено?! Двое таких старых динозавров — что могут они знать о любви? Я и забыла — ведь только вам, молодым, дано право на эту привилегию, а?
