в рот, прожевал и стер соус с усов.
– Я знаю почему вы их ищете… Но, мои условия таковы…
– Условия? – брови генерала изумленно поднялись вверх. – Я думал, вы обратились ко мне, чтобы продать информацию.
– Нет, – унять дрожь в пальцах было все сложнее. – Пилар и Пабло ни в чем не виноваты… Я хочу, чтобы вы отпустили их в обмен на Диего…
– Вы обмениваете Диего на этих двоих? – генерал ухмыльнулся. – Зачем мне этот ваш следователь? Да, он нашел мне товар, но потом пустился с ним в бега… Я зол на него, но и только. С эмоциями я разберусь.
– Товар?
– Вы же сказали, что в курсе… – генерал положил вилку и отодвинул тарелку от себя. – Кажется, мы не понимаем друг друга.
– Товар… – повторил Аугусто.
Теперь дрожали не только пальцы. Дрожь была и в голосе.
– Объясните мне, – сказал генерал. – Объясните, зачем вы пришли, что у вас за информация и почему я должен отпустить девушки и ее брата в обмен на вашего Диего Салара?
– Я понял… – прошептал профессор. – Пилар и Пабло… они… их кровь нужна вам, не так ли?
Генерал кивнул. Лицо его было напряжено.
– Но… вы видимо не знаете того, что знаю я… Диего тоже не человек, – сказал Аугусто.
Генерал осмотрелся. Взял бокал с вином и отпил совсем чуть-чуть.
– Целых три, – прошептал он. – Это точно?
– Совершенно точно, – кивнул профессор. – Диего… Я воспитал его.
– Вот как? – тонкие губы генерала скривились. – Вы его отец?..
– Не совсем. Но можно сказать и так.
– Теперь я понял, что вы хотите, – кивнул генерал. – Вы знаете, где они все трое. Но просите, чтобы я отпустил двух молодых экземпляров, оставив себе третьего, не так ли?
– Все верно.
Генерал сложил руки одну поверх другой, как ученики в школах и пристально взглянул в глаза профессора.
– Я могу отказать вам и установить за вами слежку, вы подумали об этом? Могу вытащить из вас информацию и другими способами, – сказал он.
– Я это понимаю, – кивнул профессор.
Салфеткой он стер со лба пот, при этом руки его дрожали так, что он едва не ткнул себе пальцем в глаз. Генерал внимательно следил за ним.
– У вас чувства к этой девушке, так? – спросил он.
– Да…
– Что же, вы угодили в сложную ситуацию, профессор Аугусто Мендес, – генерал пододвинул к себе тарелку и продолжил есть. – теперь я владею вашей судьбой.
– Понимаю… и каков ваш ответ? – спросил профессор.
– Минутку.
Генерал доел остатки стейка и налил себе еще бокал, поболтал вино в ладони и выпил все одним глотком.
– Судьбы людей не решаются в один миг. Даже судьба такого человека, как вы…
Генерал налил еще вина, отпил и заглянул профессору в глаза. Аугусто было плохо, лицо его покраснело, пот стекал по его вискам, в груди зарождался кашель, он чувствовал, что заболел.
– Удивительный экземпляр человеческих страстей, – сказал генерал. – Вы уже стары, но вы решаете разменять своего пасынка на молодую девицу.
– И ее брата, – прохрипел профессор.
– Да, конечно… Теперь я знаю о троих. Я думаю, я смог бы разыскать их без вашей помощи… и я мог бы уничтожить вас прямо здесь одним своим словом, одним решением…
– Все так.
– Но я все обдумал. Сегодня мне достаточно одного Диего.
Профессор выдохнул и разразился кашлем. Генерал налил ему воды. Когда Аугусто отдышался, генерал продолжил:
– Я иду на сделку с вами. Девушка и мальчишка достанутся вам, а я заберу себе вашего воспитанника…
– Слава богу, – перекрестился профессор.
Генерал улыбнулся.
– Вам плохо. Мои люди доставят вас в военный госпиталь. Проведете там ночь под присмотром врачей. Я распоряжусь, чтоб вам выдали отдельную палату и как следует осмотрели. Вы нужны мне живым профессор. Завтра утром мы обсудим детали сделки.
Двое охранников генерала, сидевших за столиком в общем зале, отодвинули шторки по первому зову своего хозяина и под руки вывели профессора к машине. Все его тело пылало, а одежда была насквозь сырой, ночь расплывалась перед глазами и ему померещилось, как дорогу от ресторана перебежал крупный черношерстный волк.
Глава четвертая.
Пилар сидела, завернувшись в плед, перед глазами сросшиеся латинским икс ветви, напоминавшие ей покосившееся распятие, черное под синим небом ночи, намокшее от дождя. На возвышавшемся над городом холме неподалеку от дымящих труб завода она ждала Диего. Прошел уже час после того как она отпустила профессора, и каждую минуту ожидания Пилар кусала ногти: "Давно бы уже искала Пабло… что там с ним? А Диего мог и предать, а мог попасться генералу… Стоило ли довериться ему? Может вокруг уже рыщут солдаты…"
Вдали послышался свист. Знак приближения Диего. Пилар сбросила плед и отошла поглубже в тень деревьев. Среди шелестящих на ветру листьев не слышно было шагов, Диего умел подкрадываться, и все же она увидела его первой, дождалась, пока подойдет на двадцать шагов и заметив, что за ним никого, тогда только вышла из тени.
– Что у тебя? – спросила она.
– Твой профессор работает с Моралесом, – ответил Диего.
– В этом вы с ним похожи…
– Больше нет, – хмуро сказал Диего. – Теперь ты или веришь мне, или мы идем порознь.
Пилар промолчала.
А в голове загудели тревожные мысли: "Солдаты прячутся неподалеку… он не помогает тебе, просто хочет найти Пабло и сдать вас обоих генералу… и профессор не мог тебя так обмануть… нет, успокойся! Если схватят сейчас, ты расскажешь всю правду о Диего… ты сможешь найти Пабло без этого волка в ночном лесу?.."
– Идем вместе, – сказала она наконец. – Расскажи, что ты видел.
– Я наблюдал с улицы, – заговорил Диего. – Я видел людей генерала у ресторана, к которому пришел профессор. Через полчаса профессора вывели под руки двое солдат, усадили в машину и увезли.
– Вывели под руки? – Пилар задумалась. – А что если он пустил генерала по ложному следу? А самого генерала ты не видел?
– Нет… Расскажешь, о чем Августо с тобой говорил? – спросил Диего.
– Посмотрим.
Лес вокруг них становился выше и плотнее. Под кронами старых гигантов расцветала жирная сельва и даже сейчас, ночью, здесь было жарко и душно. Они спустились к реке. Диего достал из кармана два полиэтиленовых пакета и стал раздеваться. Пилар отвернулась и осторожно начала заходить в воду.
– К утру ты замерзнешь, а одежда станет жесткой и разотрет кожу, когда будешь двигаться.
– Давай уже быстрее, – крикнула в ответ Пилар.
Вода заполнила ее кеды, остудила щиколотки и задирая широкие для нее брюки поднималась все выше вдоль ног. Когда Пилар зашла
