«Эрран, не знаю, где ты, но это не смешно. Если меня сожрут, я буду являться тебе в кошмарах».
Но нападать пока никто не собирался. Вместо скоропостижной гибели, к которой я приготовилась, меня поджидало другое зрелище.
Под ногами справа и слева вдруг загорелись голубые камешки. Они зажигались парами, превращаясь в дорожку с подсветкой, которой хватало только на неровную тропинку. Ужасы, таящиеся в темноте, все еще были сокрыты.
Я нашла в себе силы пойти вперед по единственному пути, надеясь, что он не заведет меня в очередные неприятности.
Камни зажигались, вторя моим шагам. Их свечение не успокаивало а, напротив, нервировало, зарождая подозрения о ловушке. Чем дальше я заходила, тем острее чувствовала на себе взгляды, которых становилось все больше: внимательных, звериных. Кто-то прятался за деревьями, а кто-то подбирался слишком близко, влекомый любопытством или голодом: я слышала дыхание невидимок.
Что ждет меня в конце пути? Плаха? Дойду ли я до нее?
Темнота никогда не была моим кошмаром, но теперь, наверное, станет. Из-за биения собственного сердца в груди, ушах и горле тошнота все разрасталась. Я обняла себя за плечи, продолжая идти.
Наконец пространство стало светлее. Камни засветились ярче, и моему взору предстала картина, заставляя остановиться.
Лесной царь повернулся ко мне и, приветствуя, наклонил голову. Душа моя задрожала от облегчения и слез, которые переполняли испуганную до жути девочку во мне. Ну и зачем только меня заставили проходить через этот ужас!?
В десяти шагах от меня находился каменный алтарь, выполненный в форме округлой парковой поилки для птиц, стоящей на тонкой заплесневелой ножке. Вместо воды была земля, на которой распускался алый цветок, напоминающий бутон гибискуса. Корни не умещались на алтаре и, свисая, льнули к деревянному полу и врастали в него.
Тут только я заметила, что под ногами вовсе не пол, а срез дерева, будто я стояла на огромном пне, усыпанным светящимися камешками, как пылью.
Эрран был одет в серебряно-синюю рубашку, до того свободную, что она больше походила на пляжную. Не до конца заправленная в черные брюки, она заставляла выглядеть царя небрежным и домашним, однако его образ несравненно вписывался в царящую атмосферу сонного, ленивого полумрака и мистики.
Пока я рассматривала царя, он тоже бегло и без особого энтузиазма осмотрел меня, задержавшись взглядом на импровизированном наряде. На мгновение его отстраненность дала слабину, сменившись озадаченностью, но он быстро сморгнул ее и протянул мне руку, предлагая подойти.
Что ж, выбора у меня особого не было. Не бежать же в лес к непонятным чудикам, раз передо мной чудик понятный. Я направилась к Эррану, думая о сумасшедшей энергетике этого места, которая буквально искрила в воздухе и даже электризовала волосы.
Значит, так ощущается магия? Как будто поймали миг за секунду до грозы, которая долго зрела над землей жутким предзнаменованием и только-только решила обрушиться.
— Надеюсь, я не опоздала. — произнесла я, чтобы отпугнуть тишину.
— Нет, но я успел соскучиться. — ответил Эрран. — Ждать тебя и не знать, где ты, — просто мучительно.
Я с удивлением посмотрела на него и не сразу сообразила, что он тоже играет. Ну, конечно, темнота наполнена его подданными, и они должны видеть искренность царя и его невесты. Моя роль не единственная.
— Ты готова? — он бережно взял мою ладонь и поцеловал ее нарочито медленно.
— Конечно.
«А к чему я готова, к чему!? — вопили мои мысли, — Может, надо было для начала рассказать в общих чертах, что меня ждет!? Чтобы я хоть немного была готова!? Ух, балбес, стукнутый магией!»
Эрран не спешил отпускать мою руку, он смотрел на нее в нерешительности, словно сомневаясь. Явно в его голове сейчас проходил сложный мыслительный процесс. Интересно, что заставило его колебаться в самый последний момент?
— Тогда пришло время узнать, достойна ли ты леса. — выдохнул царь с чрезмерном пафосом.
«Хм, может, я все-таки в секте? И поклоняются они лесу? Святость природы и все такое…»
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Нужно положить сюда ладонь, — шепотом подсказал Эрран, чуть придвинувшись.
Я проследила за его взглядом, который был направлен на алтарь: у основания цветущего растения земля стерлась до толстых корней. Они переплетались и отдаленно напоминали человеческое сердце: не его символ, а именно орган.
Во мне заскреблись большие сомнения о безопасности происходящего, а разыгравшаяся паранойя орала, что это конец и живой уйти не получится. Я набрала в легкие побольше воздуха и накрыла корневое сердце ладонью, ожидая, что ту пронзит либо холодом, либо жаром, но ничего не произошло.
Я покосилась на Эррана, но тот терпеливо ждал. Его напряженные плечи и тяжелый взгляд никак не сочетались с расслабленным образом только что проснувшегося царя.
«Ну и что должно произойти? М? Или мне нужно стоять до тех пор, пока птицы не совьют гнездо на моей макушке?»
Я успокоилась, прогнав от себя переживания о том, что будет, если лес меня не примет. Кажется, он был абсолютно равнодушен к смертной человеческой девчонке.
Но не успела я порадоваться, как вдруг моя голова канула в пьяное головокружение. Цветок передо мной начал вертеться обезумевшей юлой, превращаясь в два пламенных глаза. На меня смотрело чудовище, врываясь в самую душу, в каждую потаенную мысль. Когти чужого присутствия скребли по сокровенным желаниям и мечтам.
Я попыталась убрать ладонь, но она намертво приросла к корням, которые принялись шевелиться, как клубок змей и оплетать мои пальцы. А чудовище… А Лес продолжал препарировать мое нутро.
Было чувство, будто ворвались в самую важную часть моей души, в личный уголок, наполненный секретами и драгоценностями, и начали крушить все и ломать. А я стояла, кричала и не могла этому помешать.
«Нет! Нет! Отпусти меня!» — я билась в агонии, пытаясь выгнать непрошенного гостя. Его сознание было таким всеобъемлющим, таким тяжелым, что просто раздавливало меня, превращая в хрупкие осколки.
Земля под ногами начала затягивать меня в рыхлую могилу. Я уже тонула в земле, распластавшись в яме без света и воздуха, когда она начала сыпаться на голову. Меня закапывали заживо. Я задыхалась…
Как… Как дышать? Как..?
«Соберись». — прозвучал властный голос. Не мой голос, не Леса… Этот голос, от которого даже земля на секунду перестала сыпаться на голову, принадлежал царю.
Только его рядом не было. Меня хоронили в одиночестве.
Я не могу, я не могу, я не…
«Он тебя испытывает. Борись».
Я не могу.
«Ты можешь».
Нет!
«Ну же!?»
Кое-как истерику получилось унять.
Я закашлялась и дрожащими руками схватилась за корни, которые торчали в могиле. Они были скользкими и обрывались, поэтому приходилось снова и снова цепляться за новые, чтобы продолжать подтягиваться и лезть наверх. Съезжая вниз, я стискивала зубы и лезла снова. Хотя смысл не видела. Если моя душа выберется из этого ада, она будет настолько растерзанной, что я уже не смогу жить.
Остался лишь стержень, и моя личность повисла на нем, как безжизненное пугало на шесте. Этот стержень воспитывался во мне многими годами, когда хотелось сдаться или опустить руки, но я не позволяла себе даже думать об этом. Теперь же этот стержень заставлял меня из раза в раз подниматься, отплевывать землю и лезть наверх, сдирая ногти о склизкие корни.
Казалось, пытка никогда не закончится. Вот он, мой персональный котел в аду.
Я забыла, кто я, что здесь делаю и зачем. Остались лишь кровавые огненные глаза и земля с корнями, по которым я карабкалась, выбиваясь из сил и рыдая.
Но попытка, незнамо какая по счету, увенчалась успехом. Я выбралась из ямы и растянулась на земле, раскрывая рот, как рыба, выброшенная на берег. Но не успела опомниться, как неведомая сила потащила меня к небу и вышвырнула в реальность.
Я тупо уставилась на свою ладонь, которая все еще лежала у алого цветка. И могила, и земля мне привиделись, как безумно реалистичный сон.
