Мои шаги нарушали умиротворенную тишину утра. Казалось, за несколько километров не найдется ни одной живой души: настолько было тихо. Неужели в чертоге лесного царя нет слуг?
Я проходила мимо закрытых дверей, гадая, что может за ними таиться. Учитывая мое местонахождение и магию, то любая фантазия имела все шансы появиться в реальности.
Но страха или волнения не было, меня вообще с утра преследовало завидное спокойствие: я смирилась со своей участью и решила храбро встречать всю жуть, которая наверняка меня ждет. А, может, я просто устала бояться.
Одна из коридорных дверей оказалась приоткрыта. Честно, вот не хотела туда заглядывать, но тут в комнате что-то интригующе блеснуло и притянуло мой любопытный нос.
С другой стороны, Эрран ведь не говорил, что мне куда-то нельзя… А как исследовать новый мир, сидя в своих покоях?
За дверью меня встретило небольшое и плохо освещенное помещение: на потолке вился уже знакомый светящийся виноград, однако выглядел он увядающим и потому свет был тусклым. У дальней стены стояло три мутных зеркала с тонким слоем пыли. Они словно вросли в кору дерева, которое медленно их проглатывало.
Я подошла ближе, чтобы посмотреть на своей отражение, и недовольно цокнула языком.
Даже выстиранное платье лучше выглядеть, к сожалению, не стало. Оно явно тосковало по огородному пугалу, с которого его когда-то сняли, чтобы нацепить на меня. Волосы же нуждались в расческе и хорошем шампуне.
Я еще раз покрутилась возле зеркала и собралась уходить, как вдруг…
— Ты отвратительна.
Я вздрогнула и развернулась, не понимая, кто это сказал. До меня не сразу дошло, что слова были произнесены моим голосом.
— Ничтожная актриса погорелого театра. — Мое отражение перестало повторять за мной и своевольно скрестило руки на груди.
Лицо в зеркале скривилось, а голос продолжал язвительно плеваться словами:
— Ты жалкая и никому не нужная. Ни семье, ни друзьям. Да хоть кто-то вспомнит о тебе, если ты сгинешь в этом мире!?
Мое зеркальное Я подалось вперед и положило ладони на поверхность зеркала. Это выглядело так, словно оно пытается продавить его и выбраться наружу.
— И тебе доброе утро… — я попятилась. Здравый смысл, проанализировав ситуацию, посоветовал убираться отсюда как можно быстрее, однако меня будто привязали к зеркалу невидимыми нитями — эмоциями, которые теперь накалились, выкрутив восприимчивость на максимум. — Кто ты такая?
— Я это ты. — произнесло отражение. — А что? Неужели не узнаешь эту никудышную, неинтересную фигуру? — она похлопала себя по бедрам, а я поморщилась, почувствовав на себе эти удары. — Эти пухлые щеки? Невыразительные глаза? Тонкие губы?
— Это магия, да? — догадалась я, проглатывая обиду. И почему эти слова меня задевают? Отражение словно вцепилось в негативные эмоции, вытаскивая их наружу, оно говорило то, что я и так прекрасно знала, но не хотела слышать.
— Правы были родители, когда перестали с тобой общаться. Они знали, что ты ничего не добьешься. А помнишь, как тебя бросили? Да, другого ты не заслужила. — Отражение больше не показывало меня, оно превратилось в экран, на котором я увидела комнату в квартире, ее я снимала три года назад.
В углу стояла тщедушная елка с аляпистыми шарами и гирляндой. Рядом — стол с едой, на которую был потрачен целый день.
Я обняла себя за лечи, желая закрыть глаза. Зеркало не только напоминало о неприятных событиях, но и раскапывало забытые чувства: обиду, боль, преданную любовь. Меня словно переместили на три года назад в худший новогодний вечер в своей жизни.
Сейчас я не стояла в комнате с волшебным зеркалом, а снова сидела за столом в красивом синем платье и с гирляндой, обмотанной вокруг шеи как удавка.
— Давай включим на ноутбуке новогодний фильм? «Дэш и Лили», к примеру, тут отзывы хорошие… — я листала подборку фильмов на телефоне. — М?
Игорь, мой парень, сидел напротив, и выкручивал штопором бутылку шампанского.
— Да зачем? Скоро двенадцать, а потом пойдем гулять, салют смотреть.
— Мы никуда не пойдем, пока ты не съешь все салаты. — хмыкнула я. — Я их готовила вечность.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Понятно, у тебя время уходит либо на учебу, либо на готовку, но только не на меня. Между прочим, это я тот, кого ты любишь до беспамятства. — он игриво подмигнул.
— Ну, может, я еду тоже люблю до беспамятства… — хихикнула я и прикусила язык, осознав, что он не оценил шутку. — Ну не ворчи… Я доделаю с командой модульный проект и буду уделять тебе все свое внимание и время.
Игорь закатил глаза. Ему никогда не нравилась моя увлеченность актерским мастерством, он считал мою профессию второсортной, и мы часто ссорились на этой почве, хотя я всегда его прощала… Я была влюблена.
Экран телефона моргнул, и на нем высветились сообщения от однокурсницы. Наверное, она поздравляет с праздником. Я открыла переписку и нахмурилась, листая пересланные сообщения. Их было штук пятьдесят, а после них… Фотографии… Ступор мешал осмыслить ситуацию, и я перечитывала один и тот же пошлый диалог несколько раз.
Мое сердце разбилось в тот момент, когда вылетела пробка и шампанское брызнуло из бутылки.
— Ты чего замолчала? — спросил Игорь и щелкнул пальцами. — Прием-прием!
— Что это? — я положила телефон с открытым диалогом на стол.
Игорь придвинулся ближе и пробежался взглядом по сообщениям. Его улыбка медленно превратилась в гримасу недовольства.
— Я не знаю. — он выключил экран.
— Не знаешь?
— Не знаю, зачем она тебе это прислала. Это ничего не значит.
— Что? — Звон в ушах превратился в гул.
— Только не устраивай сцен. — он шумно отхлебнул шампанское и доложил салат себе на тарелку.
Повисло молчание, нарушаемое нервным гудением гирлянды.
— Почему? — единственный вопрос, который я могла из себя выдавить. У меня не укладывалось в голове, что со мной так могли поступить. Я была уверена, что измены случаются с другими, а меня они никогда не коснутся. Это же Игорь… Он так долго и красиво ухаживал, он не мог.
— Ты сама виновата. И только не надо на меня смотреть так, будто я Родину предал! — он скривился. — Все же было нормально, ты не должна была узнать. И что нашло на эту стерву…
Я поднялась со стула и принялась убирать со стола, переставляя салаты в холодильник. Праздничный вечер не состоится.
— Ты в Новый год можешь не устраивать истерику? — спросил Игорь. — Зачем праздник портишь!?
— Я порчу праздник? Чт… — я не могла подобрать слова. — Да как ты… Ты с ней спал… Она же подруга, а ты… Как вы могли? — голос дрогнул.
— Она не ломалась, как ломаешься ты. — он пожал плечами. — И не пропадала в институте или театре целыми неделями. Да любой бы на моем месте…
— Какой же ты подонок… — выдохнула я. — Выметайся из квартиры.
— Чего!? Ты серьезно хочешь остаться одна в новогоднюю ночь!?
— А зачем мне встречать новый год в компании такого парня, как ты? Зачем ты мне здесь нужен!? Чем быстрее ты исчезнешь из моей жизни, тем лучше. — я сжала в руках тару с оливье с такой силой, что побелели пальцы.
— А зачем мне такая девушка!? — взбесился Игорь. — У тебя нет ни таланта, ни перспектив, лишь глупые наивные мечты, которыми ты прожужжала мне все уши. Опомнись, ты никогда не снимешь свой фильм, никогда не станешь известной и, если ты меня сейчас выгонишь, лучше меня точно никого и никогда не найдешь!
Мои руки опустились, и тара со звоном рухнула на пол, разбиваясь и разбрасывая салат по выцветшему ковру.
— Пошел вон! — я схватила тарелку. — Или это полетит в твою голову! Ты меня знаешь. И передавай привет моей подружке. Вы друг друга стоите.
— Дура. Чокнутая. — он схватил пальто и раздраженно напялил обувь. — Да я с тобой был из жалости… С тобой же по-другому нельзя, фригидная. С праздничком! — он открыл дверь и, выходя, с силой ее захлопнул. Мягкая игрушка шлепнулась с антресоли в лужу, оставленную после ботинок.
Я села на стул и посмотрела на радостный танец пузырьков в шампанском. На душе было тошно.
