пальцами по барной стойке.
Прекрати говорить. Прекрати говорить. Не пасуй и не выкладывай ему все начистоту. По глупости я пасую и говорю ему:
— Девин. — Я прочищаю горло. — Мы все время занимались сексом. Я имею в виду, все время.
Меня останавливает Малики, говорящий надо мной:
— Ладно, я понял, о чем речь.
Я глотаю.
— Кажется, что он всегда слишком занят, чтобы… ну, ты понимаешь. — Мой голос слабеет. — Я не хочу быть такой нужной, надоедливой подружкой, но это странно.
Я уже говорила об этом с Элли, которая настаивала, что Девин занят работой. Мне нужна мужская точка зрения, и, видит Бог, я не могу спросить своих братьев.
Он скрежещет зубами.
— Я бесчисленное количество раз говорил, что он тупое дерьмо. Я не понимаю, что ты в нем нашла.
— Держу пари, ты крут в сексе. — Я закрываю рот рукой. Боже мой. Я этого не говорила.
Гримаса Малики подтверждает, что я определенно это сказала.
— Я не буду говорить с тобой о сексе.
— Почему? — промурлыкала я. — Может быть, мне нужны советы. — Я снова прикрываю рот. Это тоже не должно было пройти бесследно.
— Единственные советы, которые у меня есть, я получаю после того, как подаю кому-то выпивку.
— Я серьезно, Малики. Со мной должно быть что-то не так.
Он смотрит на меня на мгновение, выглядя почти отвратительно.
— Скажи своему парню, чтобы он навестил меня, и я дам ему несколько советов. Номер один: перестать быть гребаным тупицей.
Мой хвост распускается, когда я откидываю голову назад, светлые пряди каскадом падают мне на плечи.
— Давай на минуту забудем о том, как сильно ты его ненавидишь, хорошо? Мы с Девином встречались с колледжа, но он спал с другими женщинами, когда у нас были перерывы. — Я теряю взгляд Малики, когда на глаза наворачиваются слезы. — Может быть, я не настолько удовлетворяю его, как те другие женщины. Сегодня вечером мы поссорились, и он потребовал рассказать, со сколькими мужчинами я спала, пока мы были в разлуке. Я сказала ему правду — ноль. Он отказался отвечать, когда я спросила его о том же. Мы поссорились еще больше, и он признался, что спал с шестью женщинами, пока мы были в разрыве.
— Предположительно расстались, — вклинился он, его тон был резким. — В чем смысл этой истории, Сьерра? В том, что твой парень — гребаное дерьмо? Срочная новость: мы это уже знали.
— Я с этим покончила. Тогда мы не были вместе. Меня беспокоит, что я теперь скучная и что те женщины были лучше в сексе, чем я.
Он усмехается.
— Сомневаюсь, принцесса.
— А как насчет женщин, с которыми ты спал? Что они делают во время секса? Что ты делаешь с ними?
Давайте будем честными. Мой вопрос — это не просто желание увериться в том, что я не отстой в постели. Я жажду узнать больше о Малики, узнать, что он дает другим женщинам, чего никогда не будет у меня.
— Найди другого мужчину для этого разговора, потому что это буду не я.
Я оживляюсь, мой голос становится фальшиво веселым.
— Да ладно. Мы же старые приятели. Расскажи мне.
— Нет, — огрызается он.
— Пожалуйста, — пою я, не понимая, почему я так отчаянно жду его ответа.
Я задыхаюсь, когда он стирает расстояние между нами и кладет ладони на барную стойку по обе стороны от моей талии.
— Что ты хочешь, чтобы я сказал тебе, Сьерра? — От него пахнет лаймом и мятой, когда он нетерпеливо смотрит на меня. — Ты хочешь знать, как женщина извивается подо мной, пока я ласкаю ее пальцами, пока она не кончит? — Он полушепчет: — Тебе нужно, чтобы я хвастался тем, как жестко я трахаю женщин или люблю есть киску? Это то, о чем ты, блядь, просишь? Зачем?
Я сглатываю, так как слезы жгут глаза. Мое дыхание совпадает с учащенным сердцебиением.
— Я точно не хочу слышать о том, что ты трахаешься с другим мужчиной. — Он отталкивается от барной стойки, когда я не объясняюсь, и остается передо мной, с диким взглядом в глазах.
Он сказал мне прекратить давить, и я не прекратила.
Теперь я тоже не сдамся.
— Почему? Почему ты не хочешь поговорить об этом со мной?
— Это не те отношения, которые у нас есть. Ты хочешь поговорить о сексе? Позвони одной из своих сестер по женскому обществу.
Моя грудь напрягается, и я с вызовом смотрю на него.
— Но… — Нет, не отстраняйся. Не надо.
— Хватит давить на меня, Сьерра.
Я открываю рот, чтобы продолжить этот спор… или что бы это ни было, но закрываю его, когда звонит мой телефон. Мы оба смотрим на него, лежащий на стойке рядом со мной. Он ругается в то же время, когда я напрягаюсь. Имя Девина вместе с нашим селфи мелькает на моем экране.
Малики качает головой, отходя от меня.
— Я истощен, и у меня завтра ранняя поставка. Иди и спроси своего парня, почему он спал с таким количеством женщин, с перерывами или без, и почему ты ищешь этот разговор с другим мужчиной о том, что ты не чувствуешь себя наравне с этими женщинами. Тебя подвезти домой, или ты хочешь позвонить ему?
Я качаю головой.
— Я позвоню Элли.
Он не ждет, пока я отвечу, проходя через бар. Я пишу Элли, и, к счастью, она может быть здесь через пять минут. Я борюсь со слезами, пока он идет к другой стороне бара и притворно сосредотачивается на бумагах.
Он пристально смотрит на меня, когда я говорю ему, что Элли здесь, и прижимает ладонь к основанию моей спины, молча провожая меня на улицу. Он кивает Элли, помогает мне сесть в машину и захлопывает дверь, не говоря ни слова. Я наблюдаю за ним, когда она отъезжает.
Его руки напряжены, лицо красное, а костяшки пальцев сжаты в кулаки. Он качает головой, разжимает кулаки и заходит внутрь.
Я не знаю, плачу ли я из-за ссоры с Девином или из-за ссоры с Малики.
Малики. Определенно Малики.
* * *
Малики избегает меня с момента нашей ссоры.
Когда я заказываю напитки, он отдает их мне и уходит, говоря как можно меньше. Однако он дал понять, что отныне ему помогает другой бармен, намекая на то, что моя компания не нужна… нежелательна. Я была неправа, подталкивая его к разговору, и теперь расплачиваюсь за это ценой нашей дружбы.
Сегодня вечером все изменится.
Он нужен мне.
По неизвестным причинам, он тот, к кому я бегу. Я доверяю
