ему, а доверие дается мне нелегко. Я не доверяю людям, которых знаю всю свою жизнь, а сегодня предали мою семью.
Девин не поймет. Его семья структурирована и чиста.
Скандалы и секреты не хранятся в их шкафах.
Бар закрылся двадцать минут назад, и парковка пуста. Сегодня будний день и идет дождь, так что вечер, вероятно, был неспешным. Я натягиваю толстовку на голову, вытираю слезы, которые выплакала по дороге сюда, и выскакиваю из машины. Сильный ливень обрушивается на меня, когда я бросаюсь к двери «Down Home».
Она заперта.
Я стучу.
Нет ответа.
Я стучу сильнее и зову его по имени.
Я отшатываюсь, когда дверь распахивается, и Малики подхватывает меня на руки, чтобы я не упала. Он быстро закрывает за нами дверь и вжимает мою голову в свое плечо, когда я падаю. Он поглаживает меня по спине и ведет нас дальше в бар. Вместо того чтобы опустить меня на табурет, он ведет меня в подсобку, вверх по лестнице и в квартиру.
Он пинает дверь ногой и осторожно усаживает меня на черный кожаный диван. Я смотрю на него, стоящего надо мной, понимаю, что у меня опухшие глаза и черная тушь прилипла к лицу, понимаю, что я представляю собой картину сплошного беспорядка.
Я вытираю щеки дрожащими руками.
Я злюсь. Мне больно. Я хочу убить человека, которого люблю.
— Мой отец, — шепчу я, прежде чем повысить голос. — Он…
— Я знаю. Я собирался позвонить тебе после того, как закончу закрытие. — Он опускается на колени и смотрит на меня, отводя мокрые пряди волос от моего лица. Его рубашка мокрая от моих слез. — Ты говорила с ним?
Я качаю головой.
— Я прождала в его офисе несколько часов, но это было бесполезно. Он не настолько глуп, чтобы вернуться домой, пока не пройдет этот скандал. Я сдалась и поехала сюда. — Приехала к тебе.
Он вытирает следы моей туши.
— Пойдем. Давай переоденем тебя в сухую одежду, а потом мы сможем поговорить.
Я киваю, мое тело расслабляется. Я пробегаю глазами по комнате, которая, несомненно, будет принадлежать ему, когда он уедет. Она опрятна и проста, только несколько предметов мебели. Ясно, что он не проводит здесь много времени.
Через несколько секунд Малики возвращается с одеждой в руках.
Он отдает их мне и указывает на открытую дверь.
— Ванная там.
Зевая, я переодеваюсь в длинную, мешковатую футболку из бара и очень большую пару черных треников, которые провисают даже после того, как я затягиваю их на талии. Я не смотрю в зеркало и не пытаюсь привести себя в порядок. Это только заставит меня чувствовать себя еще более уродливой.
Он сидит на диване, когда я выхожу. Я устраиваюсь рядом с ним и выкладываю все секреты, которые узнала о своем отце за сегодняшний вечер, то и дело спотыкаясь о собственные слова.
У моего отца был роман, в результате которого родился незаконнорожденный ребенок. Этот незаконнорожденный ребенок — племянник девушки моего брата.
Я рыдаю, объясняя, как разбито сердце моей матери, и мои губы дрожат, когда я говорю, что никогда не смогу смотреть на своего отца как прежде. Я не хочу больше видеть его после того, как он разрушил нашу семью.
Когда я закончила, с моих плеч свалился груз. Малики сидел и слушал, не перебивая и не советуя мне, как себя чувствовать. Он встает, идет на кухню и наливает мне стакан воды.
Я беру у него стакан.
— Ты избегал меня.
— Я был занят, — говорит он.
— Чушь. — Я имею дело с ложью от моего отца. Я не приму ее и от него. — С тех пор как произошел тот глупый разговор о сексе, ты почти не разговариваешь со мной.
— Та ночь доказала, что дружба между нами — не самая лучшая идея. Мы слишком разные, Сьерра, и у тебя есть свои проблемы в отношениях, которые нужно решить.
Остаться друзьями, необходимо для моего рассудка и для моего сердца. Ни одно слово от тех, с кем я говорила сегодня, не успокаивало так, как общение с Малики. Это был ад, не видеть его.
— Я клянусь, больше никакого секса или разговоров об отношениях. Я даже подмету полы, и мы будем вести себя так, будто ничего не было.
Он ухмыляется.
— Тебе нравится мое общество, не так ли? Твой парень настолько черствый, что ты предпочитаешь быть рядом со мной.
Я закатываю глаза.
— Боже мой, кто-то должен сделать себе напиток скромности
* * *
— Сьерра, послушай меня. Не заходи внутрь, — призывает Элли по телефону.
— Что? Почему? — спрашиваю я.
— Новость о вашей помолвке распространилась по всему городу. Твоя мама рассказала всем на благотворительном завтраке сегодня утром. Не может быть, чтобы это не дошло до «Down Home», чтобы это не дошло до Малики, и, судя по тому, как хорошо я тебя знаю, я уверена, что ты ему не сказала.
Я кручу кольцо с бриллиантом на пальце и склоняю голову. Он должен был узнать об этом раньше любого случайного человека.
Девин сделал предложение десять дней назад, и с тех пор я ужасно боялась увидеть Малики. Я также была несчастна, не видя его. Он должен был узнать об этом от меня, лицом к лицу.
Но я не могла этого сделать.
Я знала, что он сделает.
Он будет допрашивать меня о том, почему я согласилась. Выдаст мне дерьмо. Он видит меня насквозь и вырвет каждую мою неуверенность в том, что я выхожу замуж за Девина, бросив их в меня.
Вот что делает Малики. Он заставляет меня бороться с моими истинами, что чертовски пугает меня.
Мой голос ломается, а живот сводит от холода.
— Я должна была сказать ему сама.
— Поверь мне, он не хочет тебя видеть. Детка, мне неприятно говорить тебе это, но в твоих интересах оставить в покое твои последние ночи с Малики, если ты выйдешь замуж за Девина.
Я принудительно смеюсь.
— Боже мой! Малики будет все равно. Мы друзья. Он дал это понять с самого первого дня.
Ложь.
В глубине моего желудка, в сердце моей души, я знаю, что Малики определенно будет не все равно.
Элли испустила обеспокоенный вздох.
— Тогда скажи мне, что бы ты почувствовала, если бы Малики обручился?
Я сглатываю проклятия, готовые вылететь из моего рта.
— Ну, мне бы это не понравилось. — Я бы, черт возьми, взбунтовалась.
— Чушь. — Ее тон становится резким. — Я приказываю тебе прямо сейчас развернуться, уехать с этой парковки и прибыть пораньше на
